— Теперь у него работы прибавится, — ехидно
заметил Ларионов.
— Это точно, — кивнула я.
— Пойдем где-нибудь посидим, поговорить надо, —
предложил он.
Мозолить глаза людям на лестничной клетке и в самом деле не
стоило, раз толку от этого ни на грош. Мы ушли из больницы. Через дорогу
напротив было кафе, туда мы и направились.
Ларионов заказал пива, я решила, что меня тошнит от кофе, и
попросила минералки.
— Может, водки выпьем? — предложил Ларионов. В
народе имел хождение миф о моем алкоголизме, и мой добрый друг, должно быть,
решил, что я вынуждена этот порок утаивать и оттого страдать. Я еще раз
невольно сравнила его с Лялиным и покачала головой.
— Я ж в завязке, — заметила я обиженно. —
Хлопну рюмку — и опять в запой. Дед давно грозился уволить меня, если за ум не
возьмусь.
— Чего ты дурака валяешь? — рассердился
Ларионов. — Из тебя алкоголик, как…
— Приглядываешь за мной, — перебила я. Он серьезно
ответил:
— За всеми. Работа такая.
— Поговорим о работе, — предложила я. — Я так
и не поняла, чем тебя этот парень насторожил? То есть с какой стати ты связал
предполагаемое появление киллера с особой Деда? — Этот вопрос
по-настоящему меня интересовал. Если верить Сергееву (а ему я верила), к словам
парня можно было отнестись как к бреду, не более. Но если кто-то взял на себя
труд сократить пребывание этого человека на земле, бред выглядел страшненько.
— Сам не знаю, — поморщился Ларионов. —
Говорю, неспокойно как-то…
— Так не пойдет, — предупредила я.
Подошла официантка с заказом, и мы замолчали, но, как только
девушка отошла, Ларионов вновь заговорил:
— Хорошо, хорошо, было кое-что… На днях один тип шепнул,
что у Деда проблемы.
— Что за тип?
— Перестань. Ты же знаешь, что на этот вопрос я не
отвечу. Вроде бы наш старик не очень-то считается с интересами некоторых людей,
гнет свою линию и все такое.
— Насчет линии в самую точку, — усмехнулась
я. — Ничего нового. Дед в своем репертуаре, и у него полно врагов.
— Наверное, ты права, и я дую на воду, но… просто так
совпало: данный разговор, а потом еще этот тип. И я подумал, для кого мог
понадобиться киллер-гастролер? В городе вроде тихо, всякая мелочовка по мелочам
и разбирается, выходит, что…
— Ничего не .выходит, — сказала я. — Но лучше
дуть на воду, чем оказаться у разбитого корыта. Давай прикинем, что у нас есть:
кто-то шепнул тебе о проблемах Деда. Человечек-то хоть стоящий?
— Не волнуйся, стоящий.
— Ага. Значит, он шепнул, и через пару дней… я права?
— Через три дня, — уточнил Ларионов.
— Через три дня твой человек в ментовке сообщает тебе
об этом парне. Парень получил побои, несовместимые с жизнью, и в бреду
упоминает киллера и вроде бы даже дату. А сегодня его не поленились
пристрелить. Из чего логично сделать вывод: кто-то считал, что парень обладает
некой информацией, которую лучше унести в могилу. Он сказал «киллер»,
следовательно, скорее всего, информацию о киллере и хотели сохранить в секрете.
Имеет это отношение к Деду или нет, в любом случае стоит разобраться.
— Вот и разберись, — совершенно серьезно заявил
Ларионов. Я даже не нашлась, что ответить. Ларионов побил все рекорды, он
поверг меня в изумление в третий раз за вечер.
— Кто у нас начальник службы безопасности? —
наконец нашла в себе силы произнести я.
— Я помню, кто у нас отвечает за безопасность, —
ответил Ларионов. — И меры, конечно, приму. Но я не оперативник, а здесь
необходимо провести расследование. Или я что-то путаю?
— Расследование — это замечательно, а менты — самые
подходящие для этого дела люди.
— Не уверен. Слушай, о чем мы спорим? Ты не раз
проводила расследования по поручению Деда, а теперь, когда речь идет о его
безопасности… Хорошо, возможно, речь идет о его безопасности…
— В милиции вряд ли придут в восторг, если я начну
путаться у них под ногами, — напомнила я, но это не произвело на него
никакого впечатления.
— Не смеши. Они уже давно привыкли. То есть я хотел
сказать, что если бы путаться у них под ногами начал я, тогда другое дело, а ты
для них свой человек. И им хорошо известно, как к тебе относится Дед. Так что
рядовые сотрудники помогут тебе по старой дружбе, а начальство мешать не будет.
Что скажешь?
Вообще-то Ларионов был прав. Не раз и не два я проводила
расследование, когда это было угодно Деду, и друзья у меня имеются, которые
захотят помочь, и начальство в самом деле не будет особо против. Но все равно
меня переполняло желание послать Ларионова к черту хотя бы за то, что так
торопился переложить свою головную боль на меня. Хотелось, но было одно «но» —
речь шла о Деде, и теперь я думала: чем черт не шутит, может, он в самом деле
кого-то так прижал, что этот «кто-то» всерьез решил от него избавиться?
Тут надо заметить, что наши отношения с Дедом простыми не
назовешь. У меня самой не раз возникало желание избавиться от него. Не буду
врать, что я столь кровожадна и мечтала о его кончине, меня бы вполне устроило,
если бы мы просто больше никогда не встречались.
Но как только я допустила мысль о том, что ему угрожает
опасность, беспокойство меня не оставляло. Даже думать не хотелось, что… У
большинства людей редко прослеживается логика в желаниях и поступках, а искать
ее у меня — и вовсе бесполезное занятие. Так что, сидя в кафе напротив
Ларионова, я уже знала, что опять влезаю в какое-то дерьмо, хотя не далее как
вчера клялась и божилась…
— Хорошо, — кивнула я без всякого намека на
энтузиазм. — Пошарим, посмотрим, глядишь, чего-нибудь и нароем.
— Спасибо, — совершенно серьезно сказал Ларионов и
даже похлопал меня по руке.
— Чудеса, — сказала я.
— Что? — не понял он.
— Ничего. С людьми творится что-то странное. Ладно, мы
уже довольно долго мозолим глаза друг другу, пора и честь знать.
Он расплатился и спросил:
— Идем?
— Я еще немного посижу.
Ларионов кивнул на прощание и скрылся с глаз. Не успела я
ощутить большую радость от его ухода, как зазвонил мой мобильный. Высветившийся
номер ничего мне не сказал, но я по доброте сердечной решила ответить и голос
узнала сразу. Звонил Сергеев, с которым мы не так давно простились в больнице.
