— Не может быть что?
— Не может быть… Неважно. — Дэниел слабо потряс головой, словно отгоняя неприятную мысль. Внезапно его охватило возбуждение: — Я не могу в это поверить! Чтобы кто-то из них!.. Одна из девушек, Ларри или доктор Брейди?…
— Или вы, сэр, — сухо добавил Вулф. — Ведь вы тоже там были. А что касается ваших стараний навести полицию на след, то вы можете оказаться коварнее, нежели кажетесь. Оставьте эмоции. Успокойтесь. В противном случае ваш пищеварительный тракт не справится с супом и брынзой. Итак, мистер Кремер, теперь дело за вами. Убийство было совершено экспромтом. Но не под воздействием минутного порыва — наоборот. Оно было тщательно подготовлено: пузырек с йодом опорожнен, промыт и наполнен аргиролом с армией столбнячных палочек.
Вулф пожевал губами.
— Отвратительно. Такой замысел, не говоря уж о его исполнении, мог прийти в голову только крайне непривлекательного субъекта. И этот замысел был осуществлен. Думаю, убийца предполагал подстроить ситуацию, требующую использования йода. Есть даже основания считать, что определенные шаги в этом плане им были предприняты, однако происшествие на террасе породило возможность слишком благоприятную, чтобы ею не воспользоваться. С точки зрения техники преступление было исполнено и сокрыто великолепно. Убийце требовалось сделать лишь две вещи: подложить осколок в туфлю мисс Хадлстон, что не составляло особого труда, так как в тот момент все были заняты собиранием разбитых стаканов, и подменить стоявшую в шкафчике бутылочку йода на поддельную. Безо всякого риска. Если бы мисс Хадлстон вытряхнула осколок из туфли, прежде чем её надеть, если бы она по какой-то причине не порезалась, бутылочки можно было легко поменять обратно. Существует, правда, одно «но»: бутылочка в шкафчике могла иметь другую этикетку…
— Этикетки на бутылочках с йодом были одинаковыми, — прогромыхал Кремер.
— На всех?
— Да. В доме было семь бутылочек йода, считая ту, что в кухне, и все они имели одинаковый размер, форму и этикетки.
— Их закупали оптом, — пояснил я. — По причине Мистера и медвежат.
— Да-а, тут вы постарались, мистер Кремер, — произнёс Вулф. — Ишь ты. Семь. Не восемь, а семь! И, конечно, вы отослали их все на экспертизу, и в них оказался самый обыкновенный йод.
— Верно. Кстати, мне непонятна ваша ирония. Итак, с одним «но» мы разобрались. Однако есть и другое: чтобы подменить бутылочку с йодом, убийце требовалось покинуть террасу и войти в дом после того, как был уронен поднос, но ещё до того, как мисс Хадлстон порезала ногу.
Вулф покачал головой.
— Ваше «но» ничего не проясняет. В названный промежуток времени в доме побывали все. Мисс Николс ходила за веником и совком. Племянник — за новой партией спиртного. Мисс Тиммс — за пылесосом. А доктор Брейди выносил мусор.
Кремер раздраженно уставился на него.
— И он ещё говорит, что ничего не знает! Что ему ничего не известно!
— Все, кроме меня, — уточнил Дэниел. — Я не покидал террасу в этот промежуток.
— Верно, — согласился Вулф. — Но на вашем месте я бы этим не хвастался. Вы ходили за йодом. Это вы принесли доктору Брейди ту бутылочку, содержимым которой он обработал рану мисс Хадлстон. У вас снова отвисла челюсть. Вы переходите от ярости к негодованию с завидной быстротой. Откровенно говоря, я не склонен подозревать вас в убийстве сестры. Но если вы это сделали, то ваши актерские способности выше всякой похвалы. Оставайтесь ужинать, и к концу трапезы я смогу дать относительно вас окончательное заключение. Куропатки в маринаде. En escabeche. — Его глаза сверкнули. — Они ждут нас. — Вулф отодвинул кресло и встал. — Итак, мистер Кремер, похоже, что круг подозреваемых сузился до четырех. Это упрощает вашу задачу. А теперь, надеюсь, вы извините меня…
— Угу, — промычал Кремер. — С удовольствием. — Он тоже поднялся. — Но вам придется наслаждаться куропатками в одиночестве. Я забираю Хадлстона и Гудвина с собой. Пойдемте.
— Но я же расчистил для вас дебри, — обиделся Вулф. — Если вы хотите повидать Хадлстона и Гудвина непременно сегодня вечером, они могли бы заглянуть в управление, скажем, к десяти часам.
— Нет. Они пойдут сейчас.
Вулф выпятил подбородок. Его рот открылся и снова закрылся. Зрелище было занятное, в особенности для меня, знающего, как тяжело, почти невозможно, вывести его из себя. Не доставляло мне удовольствия лишь то, кто это делал. Поэтому я произнес:
— Лично я остаюсь есть куропаток. Что касается десяти часов, то я могу зайти в управление, а могу и не зайти, в зависимости от…
— Ну и черт с вами, — прогрохотал Кремер. — С вами я разберусь позже. Пойдемте, мистер Хадлстон.
Вулф сделал шаг вперед. Его голос дрожал от ярости:
— Мистер Хадлстон — мой гость.
— Что ж, погостили — и хватит. Пойдёмте, мистер Xaдлстон.
Вулф повернулся к Дэниелу:
— Мистер Хадлстон, я пригласил вас к своему столу. Вы не имеете никакого обязательства, юридического или морального, следовать за этим человеком, как он того требует. Он петушится, рассчитывая взять вас на испуг. После ужина мистер Гудвин…
Но Дэниел твёрдо сказал:
— Пожалуй, я всё-таки пойду с ним, мистер Вулф. Я потратил столько времени, уговаривая их приняться за дело, что теперь…
Куропатки удались на славу, и я съел почти столько же, сколько Вулф. В остальном ужин был одним из скучнейших на моей памяти. Вулф не проронил ни слова до самого кофе.
Глава 6
Я описал предыдущую сцену во всех подробностях, потому что, не случись её, сомневаюсь, что убийца Бесс Хадлстон был бы когда-либо найден. Возможно, кто-нибудь из команды Кремера и смог бы докопаться до сути, но добыть достаточные ддя ареста доказательства — ни в жизнь. Что касается Вулфа, то, оставшись без клиента и, следовательно, не имея никаких обязательств, он уже забросил дело, и забросил бы окончательно, если бы Кремер не похитил у него сотрапезника прямо из-под носа, чем взбесил до такой степени, что в тот вечер ему дважды пришлось принимать лекарство.
Дважды. Первый раз — вскоре после ужина, когда он отправил меня за ним наверх в свою комнату. Второй — поздно ночью, когда я вернулся наконец домой от инспектора Кремера. Я тихонько проскользнул по двум лестничным пролётам в свою комнату и уже начал раздеваться, когда на столе зажужжал внутренний телефон и, сняв трубку и получив указания, я пошёл к Вулфу. В его комнате было темно, кровать пуста, поэтому я проследовал в ванную, где застал его отмеряющим вторую дозу лекарства, с оскалом на лице, способным обратить в бегство короля ринга Джо Льюиса. Вулф, облачённый в десять метров жёлтого шёлка, именовавшихся пижамой, — это было зрелище!
— Ну? — спросил он.
— Ничего особенного. Как обычно. Вопросы и подпись под показаниями.
— Он мне за это заплатит. — Вулф сделал лицо как у разъярённой горгульи
[1]
и поставил бутылочку обратно в шкафчик. — Я не принимал эту гадость с весны, с того самого эксперимента с угрями. Он дорого мне заплатит. Рано утром отправляйся на Ривердейл. Расспроси конюха и…
