– Разве вы не позвонили ему, чтобы он не приходил?
– Наоборот, я позвонил ему и велел прийти. Подумав, я понял, что вел себя опрометчиво. Если ты на службе у меня как мой агент заключил обязательство, то, значит, и я с ним связан. Мне не следовало от него отрекаться. Я должен был выполнить его, а затем… выгнать тебя, если бы посчитал, что твои пренебрежения правилами стали невыносимыми.
– Я понимаю. Вам приятнее было бы выгнать меня, чем позволить мне уволиться самому.
– Я сказал: «если».
Я вздернул плечами:
– Это все слишком сложно. Если я уволился сам, то вы не можете выгнать меня. Если я не уволился, то я все еще в вашей платежной ведомости и с моей стороны было бы неэтичным иметь дело с мисс Холт, как со своей клиенткой. С вашей стороны также было бы неправильным принимать от меня гонорар за оказание мне помощи в той работе, за которую вы мне платите. Если же вы вернете мне четвертную, а я возвращу пятьдесят долларов мисс Холт, то я брошу невинного человека, находящегося в беде, что было бы не простительным поступком. Мне кажется, что мы с вами попали в запутанное положение, которое абсолютно безнадежно, и я не вижу…
– К черту! – прорычал Вульф. – Иди спать! – И он промаршировал к выходу из кабинета.
Глава 6
К восьми пятнадцати в среду утром я был вполне осведомлен, что Мира Холт находится под арестом, и узнал я об этом из трех источников.
В семь двадцать мне позвонила Джуди Брэм, чтобы сообщить, что Мира под арестом, и спросила, что я собираюсь делать. Я ответил, что было бы нецелесообразным рассказывать подозреваемому о своих планах, и она повесила трубку.
В семь сорок позвонил Лон Коэн из «Газетт», чтобы спросить, правда ли то, что я уволился от Вульфа, и если это так, то что я там делаю. Кроме того, его интересовало, является ли Мира Холт моей клиенткой, и что она делает в тюрьме, и не убила ли она Фоуб Арден. Так как Лон Коэн часто бывал полезен нам и мог быть полезным в будущем, то я объяснил ему все подробности, но не для печати.
В восемь часов радио сообщило, что Мира Холт задержана как важный свидетель по убийству Фоуб Арден.
Ни Лон Коэн, ни радио, ни утренние газеты не сообщали ничего такого, что могло бы мне помочь. Газета «Стар» поместила фото такси, стоявшего перед домом Вульфа, но я видел это и сам. Было там так же описание одежды убитой и описание ножа – простого кухонного ножа с лезвием в пять дюймов и ручкой из пластика.
Я не мог получить необходимой информации с помощью таких операций, как поиски источника ножа или снятия отпечатков с его ручки – это было для армии Кремера, а не для меня.
Я позвонил Андерсону, попросив его отложить встречу в связи с тем, что Вульф занят важным делом, и он ответил, что «конечно» это же не «срочно». А так как Фриц отнес завтрак Вульфа к нему в комнату и я редко вижу его до одиннадцати, когда он спускается в кабинет, то я оставил записку на его письменном столе.
Мне очень хотелось позвонить еще Натаниэлю Паркеру – адвокату, но я не позволил себе этого. Для того, чтобы выпустить Миру под залог, Кремер назначил бы сумму, по крайней мере раз в десять превышающую ту, что она мне заплатила. Вот почему я воздержался. Кроме того, нужно было научить ее не водить такси без лицензии.
В четверть девятого я вызвал из гаража такси, а в половине девятого уже отпустил его и пошел пешком вниз по Фэрэл-стрит к тупику.
Существовало только два возможных варианта, объясняющих случившееся в течение того промежутка времени – будем считать его десятью минутами, – пока Миры Холт не было в машине: либо преступник уже убил Фоуб Арден, а потом втащил ее тело в машину и положил его на сиденье, либо он сел с нею в машину и убил ее там. Я отдавал предпочтение последнему варианту, так как подойти к машине с живой женщиной можно за гораздо меньший промежуток времени, чем с мертвой, а также потому, что даже в таком уединенном месте, как это, и даже после наступления темноты оставалось много риска быть замеченным. Но и в том и в другом случае убийца должен был подойти со своей жертвой из какого-нибудь места поблизости.
Первым местом, которое я осмотрел, был дом Кирнса. Мне хватило всего пяти минут, чтобы исключить его: аллея, ведущая к нему, с двух сторон была окружена стенами. Мира оставила такси у ее начала, а из домика не было другого пути на улицу.
Слева от аллеи, за стеной, находился мясной склад, а справа – грязный двухэтажный товарный склад. При ближайшем осмотре ни один из них не показался мне идеальным для прикрытия, а вот место через улицу было прекрасным. Хотя оно было открытым, но на столько загромождено глыбами камней, и разбросанных и сваленных в кучу, что там могла спрятаться целая компания. Некоторые из этих камней не были обработаны, а часть – обработаны и отполированы.
Как вы знаете, я засвидетельствовал, что Мира не убивала женщину, и потому мне было приятно видеть этот двор с камнями. Там стояло двое мужчин, и один из них работал долотом. Разумеется, в восемь часов вечера их там не было. Я снова перешел улицу, вернулся на аллею и прошел к дому.
У Кирнса был садик довольно приличных размеров – скажем, сорок на шестьдесят с распустившимися цветами и маленьким прудом с фонтаном. Выложенная камнями тропинка вела к двери двухэтажного кирпичного дома, выкрашенного в белый цвет. Я не знал, что в Манхеттене есть что-нибудь подобное, а ведь считал, что знаю Манхеттен. На камнях среди цветов на полпути к дому стоял человек в серой рубашке и синих джинсах. Я остановился и спросил его:
– Вы – Владо Кирнс?
– А что, похож? – поинтересовался он.
– И да, и нет. Вы – Мортон?
– Это мое имя. А ваше?
– Гудвин.
Я направился к дому, но он крикнул:
– Там никого нет, – и я вернулся.
– Где мистер Кирнс?
– Не знаю, он недавно ушел.
– Когда он вернется?
– Не могу сказать.
– Мне следовало бы позвонить, – я выглядел разочарованным. – Я хочу купить картину. Я уже приходил к нему вчера вечером, стучал, но ничего не получилось. Я громко стучал, так как слышал, что включен то ли телевизор, то ли радио.
– Это был телевизор. Я смотрел передачу и слышал, как вы стучали. Если его нет дома, я обычно не открываю двери вечером: здесь поблизости несколько головорезов.
– Да я не виню вас. Просто, жаль, что прозевал его. Во сколько он ушел вчера вечером?
– Какая разница, когда он ушел, если его здесь не было?
Совершенно точно и логично не только для него, но и для меня. Если Кирнса там не было, когда Мира приезжала на такси, то не имеет значения, во сколько он ушел. Мне бы хотелось задать Мертону еще один вопрос: выходил ли кто-нибудь вместе с ним? Но по его взгляду я понял, что он еще раз блеснет логикой, и, пропустив эту возможность, я пообещал, что еще вернусь, и ушел.
