— Как вы думаете, их дочь всегда носит эту белую блузку и расшитый зеленый жилет?
Он фыркнул:
— Конечно, нет! Она услышала, что мы говорим на иностранном языке и невероятно много заплатили за еду. Может ли черногорская девушка упустить такой случай? — Он снова фыркнул. — Или любая другая девушка? Поэтому она переоделась.
— Это зависит от отношения, — возразил я. — Мы должны отдать должное ее хлопотам. Если вы хотите снять ботинки, действуйте, и мы можем арендовать стог на неделю, пока у вас не спадет отек.
Он не удостоил меня ответом. Через десять минут я спросил его:
— Почему они добавляют в колбасу бензин?
На самом деле еда оказалась совсем неплохой. Яйца были превосходны, черный хлеб кисловат, но вполне съедобен, а вишневый джем из глиняного горшочка оказал бы честь любому ресторану. Позднее кто-то сказал Вулфу, что в Белграде свежие яйца продаются по сорок динаров за штуку, а мы съели по пять, то есть оказались не такими уж транжирами. После первого глотка я отставил чай, хотя вода была вполне приличной. Когда я намазывал джем на хлеб, вошел хозяин и что-то сказал Вулфу. Я полюбопытствовал, в чем дело. Вулф ответил, что телега готова.
— Какая телега? — спросил я.
Он ответил:
— Чтобы ехать в Риеку.
— Впервые слышу о телеге, — пожаловался я. — Было договорено, что вы мне пересказываете все разговоры полностью. Вы же всегда утверждали, что, если я что-то пропускаю, вы никогда не можете знать, ухватили вы рациональное зерно или нет. А теперь я чувствую то же самое.
Думаю, Вулф меня не слышал. Теперь он был сыт, но нужно было снова вставать и идти, и он слишком этого боялся, чтобы еще спорить со мной. Когда мы все-таки встали, отодвинув стулья, в дверях появилась дочь хозяина и что-то сказала.
— Что она говорит? — спросил я.
— Sretan put.
— По буквам, пожалуйста.
Вулф повторил по буквам.
— Что это значит?
— Счастливого пути.
— А как сказать: «Путь был бы намного счастливее, если бы вы были с нами»?
— Не надо. — Он уже шел к двери. Не желая быть грубым, я подошел к дочери и протянул ей руку. Ее рукопожатие было приятным и сильным. На мгновение она взглянула на меня и тут же опустила глаза.
— Розы красные, — отчетливо произнес я, — фиалки синие, сахар сладкий, а все вместе — это вы.
Я легко сжал ей руку и вышел. Вулф стоял в ярде от дома, скрестив руки на груди и поджав губы, глядя на повозку, которая действительно этого заслуживала. Лошадь была еще ничего — низкорослая, скорее пони, чем лошадь, но в хорошей форме, однако телега, в которую она была впряжена, представляла собой простой деревянный ящик на двух колесах, обитых железом.
— Хозяин говорит, — горько сказал Вулф, — что положил сена, чтобы было помягче.
Я кивнул:
— Вы не доедете живым до Риеки.
ГЛАВА 8
При строительстве домов в Риеке были использованы обломки скал, которые просто скатили в долину, уложили прямоугольниками и накрыли соломой. Это было примерно в то же время, когда Колумб уплыл через Атлантический океан в поисках короткого пути в Индию. Единственная улица покрылась грязью глубиной в целый фут, сохранившейся после апрельских дождей; однако с одной стороны улицы была проложена каменная дорожка. Когда мы шли по ней гуськом, у меня сложилось впечатление, что местные жители нам не особенно рады. Впереди маячили какие-то фигуры, несколько детей носились по низкой каменной стене, вдалеке шла женщина с метлой; но все они исчезали при нашем приближении. Даже в окнах никого не было видно.
— У нас что, чума? — спросил я Вулфа.
Он остановился и обернулся:
— Нет. Это у них чума. У них высосали все жизненные силы. Пф!
Он зашагал вперед. Пройдя центр городишки, он сошел с дорожки и повернул направо через пролом в каменной стене. За ней находился дом, побольше и повыше, чем остальные. Дверь наверху была украшена аркой, а по бокам отделана красивой резьбой. Вулф поднял кулак, чтобы постучать, но дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился человек.
— Вы Джордж Билич? — спросил Вулф.
— Да, это я. — У него был низкий бас. — А вы кто?
— Это неважно, но вам я могу сказать. Меня зовут Тоне Стара, а это мой сын Алекс. Вы сдаете напрокат машину, а нам нужно добраться до Подгорики. Мы заплатим сколько надо.
Глаза Билича сузились.
— Я не знаю такого места — Подгорика.
— Вы называете его Титоград. Я не совсем удовлетворен этим переименованием. Мы с сыном хотим выразить властям наше сочувствие и предоставить в их распоряжение некоторые средства. От вас требуется услуга, за которую мы хорошо заплатим. Кстати, из уважения к вам я согласен называть город Титоградом.
— Откуда вы и как сюда попали?
— Это наше дело. Вам достаточно знать, что мы заплатим две тысячи динаров или шесть долларов, если вам так больше нравится, за расстояние в двадцать три километра.
Узкие глаза Билича сузились еще сильнее.
— Мне не нравятся американские доллары и не нравится ваше предложение. Откуда вы узнали, что я сдаю машину напрокат?
— Это известно всем. Вы это отрицаете?
— Нет, но она не в порядке. Мотор барахлит.
— Мой сын может ее починить. Он хороший специалист.
Билич покачал головой:
— Я не могу на это согласиться. Вдруг он ее совсем сломает.
— Вы правы. — Вулф был предельно доброжелателен. — Вы нас не знаете. Но у вас есть телефон, мы войдем в дом, и вы позвоните в Белград, звонок мы оплатим. Позвоните в Министерство внутренних дел, попросите соединить вас с комнатой девятнадцать и спросите, стоит ли сотрудничать с человеком, который называет себя Тоне Стара. Опишите мои приметы. Только не мешкайте — мне надоело стоять под дверью.
Этот блеф не был таким уж бессмысленным, как кажется. Вулф знал от Телезио, что Билич не станет рисковать, оскорбляя незнакомого человека, который может быть связан с тайной полицией, или привлекать к себе внимание начальства из Белграда глупым звонком. Блеф не только сработал, он произвел эффект, который показался мне совершенно несоразмерным словам Вулфа. Билич неожиданно побледнел, будто разом потерял половину крови. Одновременно он пытался улыбаться, и все вместе выглядело весьма неприятно.
— Прошу прощения, сэр, — сказал он совсем другим тоном, отступая назад и кланяясь. — Я уверен, вы понимаете, что осторожность необходима. Входите и садитесь, давайте выпьем вина.
— У нас нет времени, — Вулф говорил отрывисто. — Вы должны позвонить немедленно.
— Это будет смешно, — Билич изо всех сил старался улыбнуться. — В конце концов, вы же только хотите, чтобы вас отвезли в Титоград, что вполне естественно. Вы не хотите войти?
