— Я бы хотел услышать это от вас. Все, что можно, — каждое слово.
Вулф рассказал Стритару обо всем, что случилось, умолчав только о наших с ним переговорах и о том, что Данило заходил в крепость. Закончил он так:
— Мы с сыном не ждем от вас особой благодарности за наши заслуги, однако кое о чем мне хотелось бы вас попросить. Мой сын давно мечтает о пистолете системы «люгер», и он говорит, что тот пистолет, что принадлежит товарищу Зову, находится в прекрасном состоянии. Он готов поменять его на свой «кольт», если товарищ Зов не возражает.
Я, конечно, не знал, что именно Вулф сказал, но сразу понял, что он допустил ошибку. Зов тут же вскочил и принялся орать и размахивать руками, а Стритар насупился и поджал губы. Окажись Стритар умнее и проницательнее, не сносить бы нам с Вулфом головы.
Впрочем, Вулф, заметив, какую бурю поднял, мигом пошел на попятный:
— Что вы, товарищ Зов, не волнуйтесь так. Я же просто предложил. Я думал, это будет вам приятно. Алекс, верни товарищу Зову его пистолет.
Я вынул из кармана «люгер», отдал его Петеру и вернулся на свое место.
Стритар, похоже, успокоился.
— Что ж, ваш рассказ полностью совпадает с тем, что я узнал от товарища Зова, — сказал он. — Конечно, вы могли как-то договориться, времени у вас было достаточно, но у меня нет причин подозревать вас. Можете сказать своему сыну, что человек, которого он убил, — Дмитрий Шувалов, один из главных русских боссов в Албании.
Вулф перевел для меня его слова, и я радостно осклабился.
— Зову несказанно повезло, что вы подоспели, — продолжил Стритар. — Вы заслуживаете награды. Что вы собираетесь делать дальше? Не хотите съездить в Белград? Не исключено, что мы могли бы устроить вам встречу с маршалом Тито.
— У нас же нет никаких документов!
— О, это ерунда, после того, что вы сделали.
— Не знаю… — с сомнением в голосе протянул Вулф. — Мы с сыном уже выполнили то, ради чего приехали. Мне не нужно много времени, чтобы отличить овец от козлищ. Я убедился, что нынешний режим печется о моем народе и заботится о благе для моей страны. Мы были рады вам помочь, но нам гораздо легче оказывать вам помощь из Америки. Кстати, в том тайнике в горах, о котором я вам говорил, спрятаны восемь тысяч американских долларов. Я хотел бы, чтобы вы приняли их в знак нашего доверия к власти и желания поддержать ее.
При этих словах Вулфа Стритар и Зов переглянулись. Зов, должно быть, подумал, что денежки нужно поделить пополам, поскольку он привел нас сюда, а Стритар наверняка прикинул, что с Зова хватит и десяти процентов.
Вулф продолжал:
— Я, конечно, понимаю, что это пустяки, но пусть это будет просто жестом доброй воли. Когда мы вернемся в Америку, мы подумаем, что еще можно для вас сделать.
— Нам нужны друзья в Америке, — кивнул Стритар.
— Разумеется. Мы постараемся оказать вам всяческое содействие. Может быть, вы хотите, чтобы мы вступили в коммунистическую партию и попытались склонить американских коммунистов в вашу пользу?
— О господи! — Стритар ошалело вскинул голову. — Они же давно продались Москве, это любому ребенку известно. Нет, с этой мразью мы связываться не будем. А где вы живете в Америке?
— В Филадельфии.
— Где это?
— Это город с двухмиллионным населением в девяноста милях к юго-востоку от Нью-Йорка.
— Два миллиона жителей! Невозможно представить. А там вас тоже зовут Тоне Стара?
— Нет. — Вулф чуть замялся. — Дело не в том, что я вам не доверяю, товарищ Стритар. Просто я не хочу, чтобы до моего возвращения кто-то наводил справки обо мне среди моих друзей и коллег. Когда я вернусь в Америку, я тут же сообщу вам, как меня зовут там, и дам свой адрес. Скажите мне только следующее. Я буду высылать вам деньги, но хочу быть уверенным, что они попадут по назначению. Как это лучше сделать?
Стритар поджал губы.
— Я обдумаю и дам вам знать. Вы правы, это нужно организовать как следует. Когда вы отбываете и как?
— У нас нет документов.
— Я знаю.
— Откровенно говоря, мы хотели бы уехать как можно скорее. Дело в том, что здесь нам грозит опасность. Я знаю, что полиция находится в вашем подчинении и служат в ней настоящие профессионалы, но мы слышали, как этот русский сказал товарищу Зову, что тот был вынужден прийти в крепость, поскольку прекрасно знал, чем грозит ему ослушание. Следовательно, они могут не только посылать сообщения в Титоград, но могут принимать определенные меры, если эти сообщения игнорируются. Они, безусловно, не простят нам гибели Дмитрия Шувалова, не говоря уж о двух других людях. В Титограде нам определенно грозит опасность.
— Но вас никто не видел. Никто не знает, что вы здесь.
— Данило Вукчич знает. И его друзья тоже. Возможно, я его подозреваю напрасно, но лучше подстраховаться. Кто знает, может быть, он как раз сейчас докладывает албанцам о том, что случилось. И в этой связи я хотел бы еще кое-что добавить, хотя, возможно, это и не наше дело.
— Что именно?
Вулф посмотрел на Зова, потом перевел взгляд на Стритара.
— Это имеет отношение к товарищу Зову. Мне кажется, что он находится в еще большей опасности, чем мы. У меня есть одно предложение, которое, возможно, позволит избежать этой угрозы.
— Какое?
— Отправьте товарища Зова в Америку. Он может поехать с нами сейчас или потом сам приедет к нам, а мы обещаем его устроить. Я вижу здесь сразу несколько преимуществ: во-первых, в Америке товарищу Зову ничего не угрожает; во-вторых, рядом с нами будет человек, который знает про ваши нужды и поможет мне передать вам деньги и конфиденциальную информацию. Если по какой-либо причине вам это представляется неудобным, я, конечно, настаивать не буду.
Стритар и Зов переглянулись. Стритар сказал:
— Что ж, стоит подумать. Мне кажется, что в этом что-то есть.
— Мне тоже, — произнес Вулф. — Тем более что Зов совсем недавно побывал в Америке. Именно поэтому я и предложил вам этот вариант. Возможно, вы даже придумаете для него еще какое-нибудь поручение. В таком случае ему может понадобиться помощь, а на нас вы всегда можете рассчитывать — мой сын сегодня это доказал.
Стритар посмотрел на Зова. Потом перевел взгляд на Вулфа. Затем взглянул на меня. По общему духу беседы, по взглядам и по ряду иных признаков я уже догадался, что речь идет о чем-то весьма серьезном, поэтому выдержал его взгляд уверенно и с достоинством. Наглядевшись на меня вдоволь, Стритар повернулся к Вулфу и спросил:
— Вам не доводилось слышать о человеке по имени Ниро Вулф?
Меня следует представить к высшей награде — я даже глазом не моргнул. Пусть произношение Стритара и оставляло желать лучшего, словосочетание «Ниро Вулф» я в состоянии разобрать на любом наречии. Представьте себе мое состояние: я знал, что пахнет жареным, и вдруг этот головорез называет Вулфа по имени. Как моя рука не нырнула к кобуре — до сих пор ума не приложу. Да, на лице Вулфа не дрогнул ни один мускул, но для меня это было слабое утешение. Вулф не потеряет присутствия духа, даже если ему посулят круглую сумму.
