— Нет.
— Придут, совершенно точно. В моем распоряжении только четверо сотрудников, и то мы не справляемся. У них — сотни. Если ты им скажешь, что приходила ко мне в четверг вечером, они обидятся, что я утаил это от них, но это неважно. Можешь рассказать им или не говорить, на твое усмотрение. Что касается сведений, которые ты мне предоставила, поступай с ними, как сочтешь нужным. Может быть, лучше предоставить полицейским самим докопаться до них, потому что в процессе поиска они могут обнаружить нечто такое, о чем ты даже не подозреваешь. Поскольку ты здесь, я могу также сказать тебе, каких успехов я достиг. Так вот — никаких. — Он повысил голос: — Никаких, ясно?
— Совсем ничего не нашли?
— Ничего.
— Я не скажу полиции то, что сказала вам. Но это не имеет значения. Если вы этого до сих пор не сделали, так сделаете. — Вдруг она вскочила, ломая руки. — Что же мне теперь делать?! Мне нужно спросить вас — мне нужно сказать вам, что я должна сделать. Но я не скажу! Не скажу! — Она повернулась и выскочила.
Карла унеслась с такой быстротой, что, когда я вышел в прихожую, она уже открывала входную дверь. Когда же я приблизился к двери, Карлы и след простыл. Я только посмотрел в одностороннее стекло и проследил взглядом, как она спускается по ступенькам, уверенная, гибкая, как фехтовальщица или танцовщица, что было вполне справедливо, поскольку она занималась и тем и другим.
Больше мы с Вулфом ее не видели, хотя услышать про нее нам пришлось еще не раз. Разговор о Карле зашел совсем неожиданно через четыре дня, утром в пятницу. Мы с Вулфом проводили очередное совещание с Солом, Фредом и Орри, стараясь придумать, какие бы камешки еще приподнять, чтобы посмотреть, что под ними, когда раздался звонок и через минуту Фриц объявил:
— Сэр, вас хочет видеть мужчина. Мистер Шталь из Федерального бюро расследований.
Брови Вулфа полезли вверх; он взглянул на меня, я кивнул, и он велел Фрицу пропустить посетителя. Все помощники, включая меня, переглянулись. Шталь был отнюдь не рядовым сотрудником ФБР, в его распоряжении имелся немалый штат сотрудников, и ходили слухи, что к Рождеству он займет большое угловое здание на Бродвее. Он редко выполнял роль мальчика на побегушках, и потому его появление было событием; мы все это знали и оценили по достоинству. Когда Шталь вошел, пересек кабинет и, приблизившись к столу Вулфа, протянул руку, Вулф даже оказал ему честь, приподнявшись, чтобы ответить на рукопожатие. Впрочем, для меня это свидетельствовало лишь об одном: ситуация была совершенно безнадежной.
— Давно мы с вами не встречались, — заявил Шталь. — Года три?
Вулф кивнул:
— Пожалуй, так. — Он указал на красное кожаное кресло, которое освободил Фред Даркин: — Садитесь.
— Спасибо. Можем мы поговорить наедине?
— Если нужно.
Вулф взглянул на троицу, и сыщики, все как один, поднялись, вышли и закрыли за собой дверь. Шталь уселся в кресло. Среднего роста, начинающий слегка лысеть, он не производил большого впечатления, если бы не челюсть, которая опускалась вниз на добрых два дюйма, а затем резко выступала вперед. На мой взгляд, он мог запросто протаранить ею дубовую дверь. Взглянув на меня, он перевел взгляд на Вулфа и сказал:
— Я имел в виду — совсем наедине.
Вулф нахмурился.
— Вам наверняка известно, что мистер Гудвин в курсе всех моих дел, в том числе самых личных. Он — мои глаза, уши и руки.
Шталь не мог этого знать, потому что это была неправда. Тем не менее он кивнул:
— В некотором смысле вы можете считать это личным делом — личным для вас. Мы хотели бы встретиться с вашей дочерью, миссис Карлой Бриттон.
Плечи Вулфа поднялись на одну восьмую дюйма и опустились.
— Так встречайтесь. Ее адрес — Парк-авеню, девятьсот восемьдесят четыре. Номер телефона — Поплар три-три-ноль-четыре-три.
— Я знаю. Ее там нет уже три дня, начиная со вторника. Она никому ничего не сказала о своих планах. Никто не знает, где она. А вы?
— Нет, сэр.
Шталь провел кончиком пальца по подбородку.
— Что мне в вас нравится — это ваша прямота и откровенность. Я никогда не видел комнату наверху, ту, что прямо над вашей, которую вы называете Южной, но я слышал о ней. Известно, что вы ее используете время от времени для гостей, клиентов, да и в некоторых других случаях. Вы не будете возражать, если я поднимусь и взгляну на нее?
Вулф снова пожал плечами:
— Вы только зря потратите энергию, мистер Шталь.
— О, не волнуйтесь. У меня ее в избытке.
— Тогда поднимайтесь. Арчи…
— Да, сэр.
Я встал, открыл дверь в прихожую и вместе со Шталем, следовавшим за мной по пятам, поднялся по ступенькам на два этажа. У двери в Южную комнату я посторонился и вежливо предупредил:
— Идите первым. Она может выстрелить.
Шталь открыл дверь и вошел, а я встал на пороге.
— Здесь приятно и солнечно, — сказал я, — и кровать первоклассная. — Я показал пальцем: — Это дверь в ванную, а эта — в уборную. Одна девушка по имени Присцилла Идс как-то сняла ее за пятьдесят «зеленых» в неделю, но ее убили. Я уверен, что мистер Вулф снизил бы плату для такого выдающегося деятеля, как вы.
Шталь нетерпеливо дернулся, и я решил временно оставить его в покое. Он знал, что потерпел неудачу, но пошел и открыл дверь в ванную и заглянул туда, а затем не поленился посмотреть и в уборной. Когда он повернулся, чтобы уйти, я сказал ему в спину:
— Жаль, что вам здесь не понравилось. Не хотите ли взглянуть на мою комнату — она как раз над прихожей? Или на оранжерею?
Я продолжал издеваться, пока он спускался по лестнице.
— Может быть, вам больше придется по душе комната мистера Вулфа — там на кровати лежит роскошное черное шелковое покрывало. Буду рад вам его показать. А если хотите что-нибудь подешевле, то в гостиной есть кушетка.
Шталь вошел в кабинет, сел на стул, уставился на Вулфа и спросил:
— Где она?
Вулф посмотрел на него:
— Я не знаю.
— Когда вы ее видели в последний раз?
Вулф выпрямился.
— Вы ведете себя грубо, сэр. Если это допрос, то покажите ордер.
— Я говорю, что ее три дня не было дома и мы не можем ее найти.
— Это не оправдывает ваше поведение в моем доме, как и то, что вы посмели назвать меня лжецом.
— Я этого не делал.
— Нет, делали. Когда я сказал, что не знаю, где она, вы посмели обыскать мой дом. А не найдя, требуете, чтобы я сказал, где она. Пф!
Шталь дипломатично улыбнулся:
— Ну, Гудвин поквитался за вас, вдоволь поиздевавшись надо мной. Я полагаю, лучше начать все сначала. Вы знаете, как мы ценим ваши способности и ваши достоинства. Мы знаем, что вам ничего не нужно разжевывать и расшифровывать. Я думаю, вы прекрасно понимаете, что мой приход сюда и вопросы про миссис Бриттон означают одно — что нас всерьез интересуют некоторые аспекты в расследовании убийства Марко Вукчича. У нас есть причины полагать, что он занимался деятельностью, которая непосредственно интересует федеральное руководство; мы знаем также, что ваша дочь была связана с ним, поэтому ее исчезновение нас беспокоит. У нас пока нет доказательств, что вы каким-то образом связаны с этим родом деятельности Вукчича — лояльной или подрывной, не знаю.
