Перл Флеминг указала на коммутаторы.
– У последнего мисс Харт, рядом с ней – мисс Веларди, третья мисс Иеркес. Она пришла после… она заменила мисс Виллис. Мисс Велтц здесь нет, сегодня она выходная… Они все получали повестки, но…
Она замолчала и повернула голову. Женщина на последнем коммутаторе сняла наушники, встала с высокого табурета и двинулась к нам. Она была примерно моего возраста с карими глазами, и впалыми щеками и таким подбородком, который могла бы в случае необходимости использовать в качестве ледоруба, чтобы приготавливать кубики льда для коктейля.
– Вы не тот самый Ниро Вульф, детектив? – спросила она требовательным тоном.
– Да, – ответил он, – А вы Эллис Харт?
Не ответив, она задала следующий вопрос:
– Чего вы хотите?
Вульф отступил на шаг. Он терпеть не мог, когда кто-то, в особенности женщина, стоял близко от него.
– Хочу получить от вас информацию, мадам. Вы, Белла Веларди и Элен Велтц, должны ответить мне на несколько вопросов.
– Мы не располагаем никакой информацией.
– Очень жаль, но я все же намерен попытаться получить от вас кое-какие сведения.
– Кто вас сюда послал?
– Автокинезис.
Я не знал этого слова, мисс Харт, по-видимому, тоже, но она и бровью не повела, дабы не показать своего невежества.
Вульф продолжал:
– Предположение, что Мэри Виллис убил Леонард Эш, далеко не бесспорно, а я терпеть не могу слабых мест в доказательствах. Это пробудило во мне любопытство, а когда такое случается, существует единственное лекарство – истина, и я намерен ее установить. Если я успею при этом спасти жизнь мистеру Эшу, тем лучше, но в любом случае, раз уж я принялся за дело, меня теперь не остановишь. Не хотите оказать мне услугу сегодня, имеются другие дни – и другие средства.
По физиономии мисс Харт трудно было судить, какое решение она примет. Ее подбородок угрожающе выдвинулся вперед, и я решил, что сейчас она отправит Вульфа прямиком к дьяволу. Затем она перевела взгляд на меня, и вроде бы оттаяла. Повернувшись к девушке за конторкой, она сказала:
– Сядь на мое место. Перл. Совсем ненадолго. – И бросила Вульфу. – Мы пройдем в мою комнату. Сюда, пожалуйста.
– Минуточку, мисс Харт. В газетных отчетах один момент не освещен… – Вульф остановился возле коммутаторов за спиной Беллы Веларди. – Тело Мэри Виллис было найдено в этом самом помещении, она свалилась на выступ щита. Надо полагать, она сидела у коммутатора, когда появился убийца. Но ведь вы же здесь живете, вы сами и все остальные?
– Да.
– В том случае, если убийцей был мистер Эш, как он мог знать, что она была одна в бюро?
– Не знаю. Возможно, она ему об этом сказала? Это и является слабым местам обвинения?
– Великий боже, нет. Вполне возможно, что она ему сказала. Они поговорили, он подождал, пока свет лампочки и звук зуммера не отвлекли ее к коммутатору, и она не повернулась к нему спиной. Это не самое главное, и я предпочитаю найти человека, который был уверен, что в этот час Мэри Виллис будет совершенно одна в помещении… Поскольку она была маленького роста и слабенькая, даже вы не являетесь исключением. – Вульф погрозил пальцем, – или остальные девушки. Только не подумайте, что я сейчас готов обвинить вас в убийстве.
– Надеюсь, что нет! – фыркнула мисс Харт, поворачиваясь к нам спиной.
Она повела нас к двери в конце помещения, за которой оказался узкий холл. Идя следом за Вульфом, я думал о том, что реакция девушек из бюро была какой-то ненатуральной. При данных обстоятельствах было бы естественно, если бы они отвлеклись от своих обязанностей и смотрели во все глаза на нас, приоткрыв рты от изумления. Но и мисс Веларди, и мисс Иеркес сидели совершенно неподвижно, вроде бы поглощенные своей работой. Что касается Эллис Харт, то я почти не сомневался, что в ее голосе послышалось облегчение, когда она спросила Вульфа, в этом ли заключается «слабое место обвинения». Ее комната явилась для нас сюрпризом. Во-первых, она была большой, гораздо больше рабочего помещения. Во-вторых, хотя я не поклонник роскоши и небольшой специалист в дорогих вещах, но тут я не мог не обратить внимания на некоторые поразительные предметы, а красно-синий всплеск в редкостно красивой раме над камином был не только подлинным Ван Гогом, это был шедевр художника. Такого не было даже у Лили Роуэн. Я видел, что Вульф заметил картину, как только опустился в кресло, оказавшееся пригодным для него. Я придвинул себе второе, образовав тем самым милую группу с мисс Харт, усевшейся на кушетке. Устраиваясь на ней, она спросила:
– Так в чем же недостаток теории?
Но Вульф лишь покачал головой:
– Вопросы задаю я, мисс Харт.
Ткнув пальцем в Ван Гога, он спросил:
– Где вы взяли эту картину?
Она посмотрела сперва на Ван Гога, потом снова на Вульфа.
– Это не ваше дело.
– Безусловно. Но ситуация такова. Вас допрашивала, разумеется, и полиция, и прокуратура, но они были связаны предположением, что преступником является Леонард Эш. Поскольку я отвергаю данное предположение, то должен отыскать взамен его другое, меня ничто не ограничивает в моих подозрениях в отношении вас и других лиц, которые могут быть причастными к случившемуся. Возьмем вас и эту картину. Если вы откажитесь сообщить, где вы ее взяли, или если ваш ответ меня не удовлетворит, я поручу это выяснить одному человеку, весьма компетентному, и он выполнит мое задание. Вы должны заранее смириться с тем, что вас будут изводить всякими неделикатными вопросами, мадам. Вам остается только выбрать, предпочитаете ли вы ответить на них сейчас, немедленно, лично мне, или же вас устраивает продолжительное собирание фактов и слухов о вашей особе среди ваших знакомых, друзей и приятелей. Если последнее вас устраивает, тогда я не буду напрасно тратить свое время, пойду заниматься другими делами.
Она снова едва сдержалась. Судя по тем взглядам, которые эта мадам бросала на Вульфа, присутствие его телохранителя не было излишним. Но она попыталась взять себя в руки.
– Какая разница, где я взяла эту картину?
– Очень может быть, что она не имеет никакого касательства к случившемуся. Но эта картина стоит огромных денег, почему бы мне ею не заинтересоваться? Она принадлежит вам?
– Да, я ее купила.
– Когда?
– Примерно год назад. Через маклера.
– Все, находящееся в комнате, тоже ваше?
– Да. Я люблю хорошие вещи, это, если желаете знать, мое единственное сумасбродство.
– Как давно вы работаете в фирме?
– Пять лет
– Сколько вы получаете?
Она продолжала держать себя в узде.
– Восемьдесят долларов в неделю.
– Недостаточно для вашего сумасбродства. Наследство? Алименты? Другие доходы?
