Гранатометы уже прошли войсковые испытания, они хорошо зарекомендовали себя при штурмах укреплений, особенно здесь на севере. Принцип тот же, что и у РПГ. Ну, ничего, что у него и дальность поменьше, и бронепробиваемость пока похуже, но зато не надо под танк с гранатой бросаться или к доту подползать – набравшись опыта, можно и фугасной гранатой в амбразуру попасть. Это продемонстрировали в боях гвардейцы Большакова. Командир, а ты слышал, как они еще до начала наступления отличились? Умудрились угнать катер у немцев. А в начале операции, совместно с ребятами из 181-го разведотряда, захватили две береговые батареи, прикрывающие порт. Но там вы подсобили, вдарив «Гранитом». Головко, как и обещал, представил его к Герою и остальных – к высоким правительственным наградам, включая ребят из 181-го разведотряда. Гаврилов-то наш не так давно получил Героя. Теперь уже капитан третьего ранга, вся грудь в орденах, три раза со своей группой забрасывался за линию фронта. Навели они шороху в тылу. В одном из рейдов, разгромив штаб пехотной дивизии, притащили генерала со всеми его оперативными планами, картами и приказами по войскам. До этого обезглавили танковый полк, притащив оберста. А сколько диверсий устроили в тылу врага и, что главное, ни одного человека из своей группы не потеряли. Раненые были, и даже тяжелые, а потерь нет. Я, знаешь, смотрю, мой телохранитель как-то сник, после того как он встретился в приемной Берии с Гавриловым да еще и поговорил. И понял: ему тоже хочется настоящего дела. Пострелять, кому-то голову свернуть, что-то взорвать. Он уже намекал мне на тамошних ребят, которых натаскивал в наркомате, что они не хуже его справятся с этой работой. Я вот подумываю отпустить его, только как на это Лаврентий Палыч посмотрит.
– Думаю, пока не стоит отпускать Смоленцева, время еще не пришло. А повоевать он всегда успеет.
Так поговорили еще около часа, перетерев косточки некоторым партийным деятелям, которые засветились после смерти Сталина не с лучшей стороны и о которых он уже все знает, но решил пока никого не трогать до окончания войны или дождаться, когда они совершат какую-либо оплошность.
Мы прибыли к мысу Нордкап и стали ждать прибытия подводных лодок. Лунин был уже на месте, в десяти милях западнее находилась Л-20. Еще западнее находились К-3 и С-55, у которых осталось по половине боекомплекта, да им уже пора на базу, но их задержали в море еще на несколько дней, пока не будет высажен десант на Варангер. Остальные лодки находились на переходе, который может затянуться на сутки из-за противодействия авиации противника. Они сейчас как раз перебрасывают несколько дополнительных эскадрилий на полуостров Варангер, который собираются защищать. Поэтому их разведывательные самолеты висят над морем в ожидании нашего десанта.
– Командир, что-то непонятное происходит в эфире, – обратился Ухов со своими сомнениями.
– Что тебя ввело в непонятки, Леонид, ведь ты у нас профессор по всяким ребусам.
– Да сейчас где-то в районе Балтики, датских проливов и в прибрежных водах Германии идет интенсивный поток радиообмена. Сотни полторы или больше радиостанций работает одновременно, а тут как вымерли, даже береговые за редким исключением работают. Явно что-то грандиозное назревает. Не зря они там так активизировались, забивают нас ненужной информацией. Пока мы с ней тут будем разбираться, они что-то предпримут против наших наступающих войск.
– Я понял тебя, Леня, ты предполагаешь, что вся эта шумиха в эфире что-то маскирует. Продолжай слушать, если будет что-то новенькое, доложишь.
– Командир, сам-то что думаешь по поводу этой тишины? – поинтересовался Виноградов.
– Я, товарищ адмирал, думаю, скоро немцы вышлют свои корабли в море, возможно, и уже выслали. А если так, значит, они скоро появятся на наших экранах. Надо поторопить остальные подлодки, быстрей выдвигаться в точку сбора.
– Передать приказ на Щ-403, С-56, С-101 и С-102, чтобы увеличили скорость на переходе, – распорядился Виноградов.
Наконец все заняли свои позиции, проинструктировали, поставив всем боевую задачу. Для всех были определены позиции, которые без приказа не покидать, чтобы случайно не попасть под огонь своих.
Ночью пришла радиограмма из штаба флота о том, что началась высадка десанта на побережье Варангера.
– Немцы опоздали со своим подкреплением, наши уже высаживаются на полуостров, – обрадовался Виноградов.
– Товарищ адмирал, полуостров большой, и фашистов там немало, сколько туда из-под Киркенеса переправилось. Пока мы его освободим, немцы могут за это время перебросить подкрепления.
– Товарищ командир, операторы зафиксировали многочисленные шумы с запада, – доложил Пономарёв.
– Ну вот, Михаил Петрович, накаркал.
– Дальность до источника шума? – спрашиваю у Пономарёва.
– Семьдесят миль.
– Ну вот, товарищ адмирал, часов восемь – десять у нас есть до их встречи. Да от нас до полуострова еще три-четыре часа хода. Если прорвутся, то на месте будут после четырнадцати.
– Будем тут ждать или продвинемся навстречу и посмотрим, что там такое? Или попросим штаб флота выслать авиаразведку?
– Мы подождем на месте, пусть авиация поглядит. Радиограмму в штаб флота. «Прошу выслать авиаразведку за мыс Нордкап в квадрат… обнаружить и определить состав конвоя противника».
На рассвете следующего дня вначале операторы РЛС обнаружили две воздушные цели, которые направлялись на запад. Это была наша воздушная разведка, направляющаяся к конвою, который успел за это время приблизиться еще на тридцать миль.
Потом поступил доклад от оператора ГАС:
– Товарищ командир, обнаружен еще один конвой на удалении тридцати пяти миль от первого, и, судя по шумам, там находятся довольно крупные суда под охраной боевых кораблей. – И еще через несколько секунд он продолжил: – Товарищ командир, там, прикрываясь шумами впереди идущих транспортов, присутствуют шумы больших боевых кораблей.
Через полчаса из переговоров экипажей самолетов мы узнали, что к Варангеру движется большой конвой под охраной эскортных кораблей. Мы связались с авиаторами на волне штаба флота, послали их к вновь обнаруженному конвою, проверить, что за корабли идут там.
О первом конвое мы знали почти все. Чего тут только не было! Немцы собрали все подходящие суда или просто что было под рукой, чтобы тотчас загрузить и быстро отправить на север. В первой волне шли корабли малого водоизмещения, где-то от 1000 до 2000 тонн под охраной двух десятков подобной мелочи, хотя и больно кусачей. Немцы специально выслали его впереди, чтобы наши подлодки клюнули и расстреляли весь свой боекомплект и сами попали под удар конвойных сил.
30 апреля на подходе к Альт-фьорду немцы уже потеряли четыре крупных судна и два корабля охранения. Одно их тогда утешило, что им удалось потопить одну подлодку – это была Щ-422 капитана третьего ранга Видяева. Он в последнем бою потопил корабль ПЛО и добил большой транспорт, поврежденный С-51. Обозленные немцы устроили за подлодками охоту, и больше всего не повезло Щ-422. Да, от судьбы не уйдешь: что в нашей реальности он погиб, что здесь. Только здесь на его счету больше реальных и весомых побед, за что и получил Героя, но посмертно.
