– Самолеты мы вам дадим, а сколько потеряно летчиков?
– Безвозвратных потерь не менее тридцати процентов, раненых еще около пятнадцати, имеется в виду от сбитых самолетов.
– А сколько вы потеряли самолетов?
– За четыре дня, начиная с ударов по конвоям противника, его аэродромам, а в последующем по отражению атак на свои и немецкие корабли, сдавшиеся нам, потеряно сорок три машины всех типов.
– Да, это много.
– Товарищ Сталин, наши летчики сбили в три раза больше.
– Говорят, даже сами немцы участвовали в отражениях авианалетов и помогали тушить пожары, заделывать пробоины.
– Так точно, товарищ Сталин. Но как только стало спокойнее и мы подошли к своим берегам, большинство немецких экипажей сняли со всех кораблей, за исключением крейсера. Почему с него не сняли? Они нужны для обслуживания механизмов, так как крейсер может передвигаться самостоятельно, там оставили минимум механиков и еще кое-кого из специалистов других категорий.
– Вот видите, товарищ Лазарев, во что обходится нам этот, как вы говорите в вашем мире, пиар. Что нам делать с этими кораблями? Малые корабли сможем отремонтировать, а как быть с большими? Будут стоять до конца войны? Надо в первую очередь свои поврежденные корабли отремонтировать, а потом уже браться за эти. Да еще закончить ремонт на самом первом взятом в плен немецком корабле. Но это ради престижа – все же самый первый, когда-либо взятый нами боевой корабль.
– Товарищ Сталин, а я знаю, кто нам может помочь с ремонтом хотя бы одного корабля.
– И кто же это, товарищ Лазарев?
– Американцы. Только надо попросить, об этом Рузвельта. Если его хорошо попросить, то может и не отказать в такой просьбе и тем самым лишний раз пнуть Черчилля. Я не знаю, что они попросят за это. Но какую-либо услугу захотят обязательно. Правда, насколько она будет соизмерима в цене? От этого зависит, сколько кораблей и какие они смогут отремонтировать.
– А что они могут попросить за этот ремонт?
– Товарищ Сталин, тут вариантов много – от оплаты за наличный расчет, то есть золотом, до предоставления баз на нашей территории и открытия боевых действий против Японии. В любом случае можно поторговаться с ними и выбрать наилучший вариант для нас.
– Как это – предоставить базы на нашей территории?
– Товарищ Сталин, там, откуда мы прибыли, вы предоставили американцам под авиабазу три аэродрома для их тяжелых бомбардировщиков, под Полтавой и Миргородом в 44-м, когда они совершали налеты на промышленные центры Германии. И не только на центры, но и просто уничтожали немецкие города. Когда они вылетали из Англии, бомбя восточную часть Германии, им на обратную дорогу бензина не хватало, долететь. Вот они и попросили предоставить им авиабазу, где можно приземлиться, исправить повреждения, отдохнуть, снова загрузиться бомбами и топливом. А на обратном пути в Англию вновь бомбить Германию. На Дальнем Востоке мы не можем им предоставить никаких баз, авиа– и морских, так как мы пока не воюем с Японией. А на европейской части можно выделить им две-три базы и предложить даже первыми, если они только заикнутся про Дальний Восток. Может, что-то после этого и нам перепадет от них, ведь пока еще ни один налет на Германию не обходится без поврежденных самолетов с их стороны. Все, что они не смогут отремонтировать, здесь и останется. А это новые технологии, которые могут нам кое в чем помочь в ближайшем будущем.
– А вдруг ничего не оставят, все подчистую вывезут, а что не смогут, уничтожат, – засомневался Берия.
– Товарищ Берия, в этом случае можно втихую спереть.
– Как так – спереть?
– Товарищ Берия, наши солдаты на все способны, стоит только намекнуть. Ой, а сами янки все в душе торгаши, маму родную загонят, была бы выгода. Жаль, мой снабженец не говорит по-английски, а то быстро бы сговорился с их аэродромным персоналом. Вышли бы поутру пилоты, а самолеты тю-тю. И следов не нашли бы.
– Что, так хорош твой снабженец?
– За десять лет, что он со мной, я никогда ни в чем не имел нужды. Он доставал для подлодки все необходимое и даже больше. Бывало, добывал и что не положено. Другие командиры всегда жаловались на нехватку того и другого, а у нас всегда достаток. Наверное, и здесь найдутся такие пройдохи, они на Руси испокон веков водились. С десяток таких пристроить на американской базе. Теперь по поводу войны с Японией – пообещать им, как и в нашей реальности, что откроем фронт через три месяца после разгрома Германии. Скоро итальянский флот пойдет сдаваться на Мальту. Я точно не скажу, как будет тут, но в нашем времени он сдался почти весь. Нам надо заранее договориться с американцами насчет раздела итальянского флота и при поддержке Рузвельта выторговать у Черчилля, чтобы раздел был произведен в этом году, и сразу же получить корабли, а не как вышло в нашем мире. А то он упрется рогом… да просто начнет давить на Рузвельта, чтобы не допустить раздела итальянского флота, чтобы нам ничего не перепало. И в нашем времени была такая договоренность, но, как всегда, англичане стали тормозить этот процесс, намекая на то, что они не могут в данный момент в безопасности перевести нашу долю в наши порты, ссылаясь на немецкий флот. Но сейчас-то его почти не осталось, но, думаю, они все равно найдут повод затянуть с этой передачей. Из-за них мы получили корабли только после войны. Правда, в 44-м году они во временное пользование предоставили нам взамен итальяшек свои древние корабли, которые мы им вернули, когда начали поступать корабли из итальянского флота. И то это окажутся, как говорится, не первой свежести корабли. Линкор – вообще ветеран Первой мировой войны, хотя его итальянцы модернизировали. Но все равно старье, да и крейсер десятилетней давности. У них есть и поновее. А если нам попробовать намекнуть президенту Рузвельту, что нам под войну с японцами нужны боевые корабли, ввиду того что наш Тихоокеанский флот во многом слабее самурайского, а линкор типа «Рома», пара крейсеров и два дивизиона эсминцев нам не помешают на Тихом океане? В случае предоставления кораблей можно и сроки вступления в войну с Японией пересмотреть.
Некоторое время Сталин молча прохаживался по залу, обдумывая сказанное мной. Потом остановился перед Молотовым:
– Насчет помощи в ремонте и модернизации захваченных германских кораблей – это дело мы поручим товарищу Молотову и товарищу Кагановичу, пусть каждый по своей линии проверит такую возможность, узнает, во что это нам может обойтись. Поглядим, как у нас пойдут переговоры с американцами, после чего и будем конкретно договариваться. А вопрос с итальянским флотом мы обсудим при личной встрече с господином Рузвельтом. Товарищ Лазарев, тут вот адмиралы Кузнецов и Головко много рассказывали про вас и ваши способности, и есть мнение назначить вас начальником штаба к адмиралу Головко.
– Ну вот, – выдохнул я.
– Товарищ Лазарев что-то хочет сказать?
– Товарищ Сталин, я бы предпочел остаться на мостике подводной лодки. Но раз мне оказывают такое доверие, я согласен.
