Наконец китаец заметил Лолу.
Он встал, низко поклонился ей, сложив маленькие ладони, и
чрезвычайно учтиво проговорил:
— Изивините! Задалавствуйте! Мое низяйсее почитение!
— Что? — переспросила Лола. — А,
здравствуйте, здравствуйте! Меня к вам послали на процедуры…
— Не хотите ли чаю?
— Чаю? Можно чаю!
— У-лун или бай-хуа?
— Что? — Лола окончательно растерялась.
— Изивиняюсь… чельный чай или зеленый?
— А! Лучше черный, с бергамотом…
— С белигамотом нету… — огорчился китаец.
— Ну ладно… тогда все равно какой.
— Мозет быть, зеленый с зясмином? Мой почитенный отец
Бо Лиевич осень любил зеленый с зясмином!
— Ну пусть будет зеленый с жасмином!
Китаец отодвинул расписную ширму, подошел к оказавшемуся за
ней низенькому черному столику и принялся колдовать над маленьким фарфоровым
чайничком. Через минуту он с низким церемонным поклоном поставил перед Лолой
золотистую чашку с прозрачным ароматным напитком:
— Позялуста! Зеленый с зясмином, как вы полосили!
Лола маленькими глотками пила чай, который действительно
оказался очень вкусным, а китаец принялся тщательно готовить свои инструменты.
Из красной лакированной шкатулки он достал огромную связку
удивительно длинных и острых иголок, разложил их на столе и принялся протирать
какой-то темной пахучей жидкостью. При этом он что-то приговаривал по-китайски.
Лола в ужасе следила за этими приготовлениями.
«Какой все же Ленька эгоист! — думала она. —
Всегда поручает мне самую тяжелую и опасную работу! Послал меня в этот центр,
на страшные мучения, а сам наверняка весело проводит время с какой-нибудь
вульгарной блондинкой!»
Впрочем, если бы Леня проводил время со стильной и
продвинутой брюнеткой, это тоже не радовало бы его боевую подругу.
Китаец зажег металлическую спиртовку и стал нагревать иглы
на пламени.
— А зачем вы накаляете иголки? — испуганно
спросила Лола.
— Мой почитенный отец, господин Бо Лиевич, васегда
говолил, сто надо колоть голячие иголки…
— Ой! — Лола вжалась в спинку кресла. Она
представила себе, как китаец с ужасными воплями вонзает в нее длинные,
раскаленные докрасна иглы, и поняла, что не переживет такие мучения. Если она
хочет сохранить жизнь и рассудок — нужно немедленно спасаться!
— Посмотрите, у вас выкипает чайник! — воскликнула
Лола и показала китайцу на что-то за его спиной.
Почтенный терапевт на секунду отвернулся от нее.
Воспользовавшись этим мгновением, Лола с немыслимой
скоростью выскользнула из кресла и улепетнула из кабинета Ли Боевича.
Из-за двери донесся разочарованный вопль китайца.
Лола пробежала по коридору несколько шагов и юркнула в
полуоткрытую дверь, на которой висела металлическая табличка с надписью
«Мануальная терапия».
В этом кабинете никого не было, и обстановка была довольно
скудной: посреди комнаты стоял массажный стол да возле стены — обитая
дерматином кушетка.
Не успела Лола оглядеться, как из-за двери кабинета
донеслись приближающиеся шаги.
Лола отчего-то вообразила, что за ней явился жестокий
китайский терапевт, чтобы исколоть ее раскаленными иглами, и заметалась в
поисках укрытия.
Единственным местом, куда можно было спрятаться, оказался
стенной шкаф. Дверца его, к счастью, не была заперта. Лола юркнула внутрь и
только успела захлопнуть за собой дверцу, как в кабинет кто-то вошел.
В шкафу было темно, тесно и пыльно. У Лолы сразу зачесалось
в носу, невыносимо захотелось чихнуть. Она потерла кончик носа и заметила щель
в дверце, через которую можно было выглянуть в кабинет.
Что Лола немедленно и сделала.
И тут же зажала ладонью рот, чтобы не вскрикнуть.
В кабинете находился высокий сутулый мужчина с бритым
черепом и оттопыренными ушами, напоминающими крылья летучей мыши. Тот самый
мужчина, которого они с Маркизом преследовали от торгового центра «Райский
сад». Тот самый, кто, по Лолиному убеждению, убил в лифте подозрительную
брюнетку. На этот раз он был облачен в белоснежную медицинскую форму — брюки и
блузу.
Лоле стало страшно.
Гораздо страшнее, чем в кабинете гирудотерапии, где ей
угрожали скользкие зубастые пиявки, или у китайского садиста с раскаленными
иголками.
Ей захотелось как можно скорее сбежать отсюда, как можно
скорее оказаться в каком-нибудь безопасном месте…
С другой стороны, она пробралась в этот медицинский центр
именно для того, чтобы выследить этого бритоголового типа! И все равно
незаметно сбежать из шкафа она не сможет…
Пока Лола разрывалась между страхом и чувством долга, в
дверь кабинета постучали. Причем стук был условный — три сильных, отчетливых
удара, два еле слышных и четыре сильных.
Бритоголовый тип насторожился, приблизился к двери и
негромко проговорил:
— Заходи!
Дверь кабинета приоткрылась, и в нее проскользнула молодая
женщина самого незаметного вида. Обычный джинсовый костюм, скромная косметика
на лице, светлые волосы завязаны в хвост. Увидев ее на улице, Лола подумала бы,
что эта особа ничем не примечательна — мало ли таких… Однако тот факт, что
заметила ее Лола в кабинете у лысого убийцы, делал блондинку очень
подозрительной. Кстати, светлые волосы тоже навели Лолу на некоторые мысли.
Нетрудно предположить, что глаза у блондинки голубые. Лола была актрисой и
прекрасно разбиралась в гриме, она сама умела так изменить лицо простой
косметикой, что оно становилось почти неузнаваемым. Наметанным глазом она
вгляделась в блондинку и поняла, что если глаза сделать большими и наивными, а
волосы уложить в громоздкую старомодную прическу да еще костюмчик
соответственный сюда прибавить, то получится вылитая Наденька, сбежавшая
невеста Зозулина.
«Вот это удача!» — обрадовалась Лола и уселась в шкафу
поудобнее.
— Ну, чего ты пришла? — недовольным голосом
осведомился бритоголовый. — Я ведь говорил тебе, что здесь опасно!
— Опасно! — передразнила его блондинка. — А
где сейчас не опасно? Ты лучше послушай, Дракула, что я скажу…
Лола отметила, что кличка Дракула очень подходит
бритоголовому типу, и вся превратилась в слух, чтобы не пропустить ни слова.
— Тот специалист, про которого я говорила, посмотрел
ее. Это фальшивка! Старик всех кинул!
— Ни черта себе! — ахнул Дракула. — И что же
теперь делать?
— Повеситься на собственных подтяжках! — фыркнула
блондинка. — Ты можешь хоть иногда подумать собственной головой? Мы зашли
слишком далеко, чтобы отступать! Нужно довести дело до конца!
