— А что так долго ходила? — сварливым тоном
спросил Леня. — Человек тут, можно сказать, умирает…
Известно, как болеет женатый мужчина — он закатывает глаза
при малейшем недомогании, плюхается на диван и начинает капризничать. Маркиз не
был женат, но какая разница, если рядом находится кто-то, кто просто обязан
выполнять все капризы больного! К тому же Лене и правда было плоховато.
— Ходила с Александрой выбирать свадебное
платье! — невозмутимо сообщила Лола. — Господин Зозулин наконец
созрел для брака! А она говорит, что просто не может его так оставить — опять
куда-нибудь вляпается со своей романтикой! А так хоть на глазах будет, под присмотром…
Но должна сказать, что Александра хоть и знает восточные единоборства, но
одеваться совершенно не умеет. Ей дай волю — на свадьбу в джинсах придет!
— А сладкого купила? — капризничал Леня. — Я
чаю хочу, в горле пересохло…
— А ты горло полоскал? — строго спросила Лола, но
по выражению его лица сразу поняла, что нет. Но решила не ругаться — вид у
Леньки был неблестящий.
При виде большой коробки с фруктовым тортом больной слегка
оживился и поплелся на кухню.
— Да, кстати, — Лола ловко заваривала чай и
трещала без умолку, — совершенно случайно проезжала мимо медицинского
центра «Авиценна», смотрю — объявление висит «Срочно требуется мануальный
терапевт». Не удержалась, зашла узнать — что с тем-то случилось, с Дракулой.
Заглянула по старой памяти к Сильве Робертовне, она мне все и рассказала.
Оказывается, кто-то запер его в подполе, полдня он там просидел, пока выбрался.
А у него оказалась клаустрофобия и еще — как это, когда темноты боятся…
В общем, наш Дракула совсем скис, и когда вышел — вообще
никакой, трясется весь, заикается, говорить не может… Накололи его в «Скорой»
какой-то дрянью и выпустили. Теперь у них в центре лечится пиявками и
иглоукалыванием, они ему скидку приличную сделали — все-таки бывший сотрудник.
Сильва его раньше недолюбливала, да и было за что, так теперь даже жалеет.
— Чего ты с этой Сильвой общаешься, — недовольно
заворчал Маркиз, — что у вас может быть общего…
— Ой, чудная тетка оказалась! — Лола всплеснула
руками. — Научила меня мантическую диагностику проводить! Это просто чудо!
Все теперь могу по руке узнать!
— Чушь какая! — Леня махнул рукой.
— Не скажи! — Лола ловко перехватила его руку и
положила перед собой ладонью кверху. — Вот смотри, линия ума у тебя
хорошая, голова светлая, провалами памяти не страдаешь!
— Сам знаю, что я умный! — сказал Леня.
— Дальше, физическое состояние… Вот эта линия, —
бормотала Лола, уткнувшись в руку, — вот ноги-руки, все кости целы, то
есть органы опорно-двигательной системы в порядке…
Маркиз выразительно хмыкнул — такую диагностику он и сам
может проводить. Лола взглянула на него искоса, и глаза ее выразительно
блеснули. Она вспомнила уроки Сильвы Робертовны, а еще то, с каким
пренебрежением Леня относится к женщинам, даже попугая на свою сторону
перетянул.
— Линия любви чуть прерывистая, но это, пожалуй,
неплохо, — Лолин голос журчал успокаивающе, — и бугры Венеры… и холм
Юпитера… А вот эта линия… ой!
— Что там еще? — Леня моментально очнулся от
дремы. — Что ты там увидела?
— Подожди… — Лола забормотала быстро-быстро: —
Меркурий в третьей доле, полнолуние на днях… ты по гороскопу Стрелец, ну да,
конечно…
— Да я вовсе не Стрелец, а Скорпион! — возмутился
Леня. — Ты что, забыла?
— Скорпион? — в ужасе вскричала Лола. — Тогда
все совсем плохо! Ой, — она зажала себе рот, — Ленечка, ты меня не
слушай! Я глупая, ничего не умею, ничего не понимаю, запросто могу ошибиться!
Да и вообще, это все ерунда, ты прав — мантической диагностики не существует!
Это лженаука, шарлатанство…
— Немедленно говори, что со мной не так! — Леня
хотел крикнуть, но горло подвело, и он пустил петуха.
— Тише, дорогой, тише! — всерьез всполошилась
Лола. — Не надо кричать, не напрягай горлышко. Все пройдет, все
вылечат… — нарочно фальшивым голосом заговорила она, — только,
конечно, тебе понадобится много терпения и выдержки… не волнуйся, я тебя не
брошу, ну посидишь дома несколько месяцев, я буду книжки вслух тебе читать…
Перришона тоже привлечем…
— Почему вслух? — слабым голосом поинтересовался
Леня.
— Ну как же, глазки-то у нас слезятся… —
заворковала Лола, — будет еще хуже… Ой, что я говорю, Ленечка, не слушай
меня! Сейчас чайку попьем, давай я тебе чашечку подержу!
— Да я и сам могу… — прохрипел Маркиз.
— Пока можешь? — обрадовалась Лола. — Ручки
не дрожат у нас пока? Ну и хорошо, ну и ладушки… А вот тут не колет? Головку мы
можем влево повернуть?
Леня немедленно ощутил, что голова не поворачивается, и руки
затряслись крупной дрожью. Еще у него потемнело в глазах, и сердце глухо ухнуло
вниз.
— Тортика скушай, — суетилась Лола, — пока
глотать можешь… Тортик мягонький…
— Не надо тортика, — прохрипел Леня и с явным
трудом поднялся со стула. Держась за стены, он доковылял до своей комнаты и,
мучительно кряхтя, улегся на диван, скорбно глядя в потолок.
Леня Маркиз почувствовал себя тяжело больным человеком.
Лола с удовлетворением прислушалась, перемигнулась с
прилетевшим попугаем и отрезала себе большой кусок фруктового торта.
