* * *
Через десять минут в тесный зал набились все соседи. Они ужасно злились на нерасторопную полицию, и мне, ассистенту знаменитого инквизитора, который взялся расследовать гибель всеми любимого эльфа, не пришлось никого упрашивать помочь.
Я предложила всем посмотреть фото жертв. Немку и латиноса не опознали, зато рассказали чуть больше про мулата, Василия Князева.
– Он хороший мастер, – сказал один старик. – У нашего мастера учился. Ума много, характера мало. Мастер его прогнал поэтому. Зачем учить, все равно пропащий. А ума много, очень много. Мог бы математиком стать. А стал установщиком чипов. Была одна жена, дочь от нее, бросил их. Пил, курил. У нас в рядах притон есть, там играл много. Невезучий совсем. Проигрывался в пух. Потом в церковь пошел, одумался. В притон больше не ходил, пить и курить бросил. Снова женился. Долгов у него много было, за прошлые игры. Потому за едой к нам ходил, у нас дешевле. С Бейкером дружил. Бейкера тоже знаем. Два корабля у него было. Договориться по уму всегда можно было. Возил и нам что надо, и от нас. Да, нарушал он там что-то, но вот он везучий был, ни разу не попадался. И не играл никогда. Любил постоять, поглядеть, а сам не играл. Тоже умный.
Больше всего сочувствовали Дирге Та.
– Зачем? – недоумевали китайцы. – Хорошая была девушка. Сильная. Никому зла не делала.
– Где она работала? – спросила я.
– «Белая гора», – ответил хозяин парикмахерской. – Богатое поместье, большое очень. А так плохо платят. В том поместье раньше старик жил, он был разумный. А когда умер, осталась его молодая жена. Жена глупая и жадная. Еще сын у него был, тот уехал. Жена совсем жадная. Я спросил Диргу Та: а огорода у нее совсем нет? Дирга Та сказала: есть, очень большой, много всяких овощей растет, все и не счесть, а про другие она и не знает, как называются. Я и спросил: что же, тебе с того огорода ничего не давали? Нет, сказала Дирга Та, ни листочка. Что хозяйке на стол не годно, то на фабрику сдавали, на концентраты. А слугам ничего.
Я спросила и про незнакомца, который стригся в последнее для эльфа утро.
– Чужой, – сказал Ли Бэй. – Говорил, на рынок приехал. Он не местный вовсе, не с Таниры. Недавно переехал. Работу тут нашел. Дом снял, теперь ищет, где стричься, где одеваться, где еду брать. Имя не назвал.
– У вас ведь стоит рамка на входе? – уточнила я. – Можно снять с нее данные за то утро?
Как я и думала, этически неоднозначный вопрос, который в любом другом квартале вызвал бы у хозяина заведения серьезное замешательство, тут решился мгновенно.
– Все не все, а про того чужого скажу, – кивнул Ли Бэй и вышел из зала.
Пока его не было, я расспросила и других китайцев про чужака. Машину его заметили, даже опознали – «шумер», старый, уже снятая с производства модель. Недешевая машина, сильная, быстрая.
Вернулся хозяин. В растерянности.
– Нет ничего, – сказал он мне. – Словно и не было. Чонг есть. И все, кто потом пришли, есть. Чужака нет. Помощник мой стриг его – помнит такого. А рамка не увидела.
– Как же он расплачивался? – удивилась я.
– Выходит, никак. Не заплатил, негодяй.
Все чудесатее и чудесатее, подумала я. Быстро взяла у помощника Ли Бэя словесный портрет чужака – личность серая и непримечательная, как назло, – и поехала на вокзал. Меня охватило ощущение, что я на самом верном пути и надо поспешить, пока след не остыл окончательно.
По дороге я вызвонила Йоханссона и рассказала про чужака с нечитаемым чипом. И, кстати, про то, что у эльфа чип барахлил накануне. Йен спросил только:
– Где вы?
– Сейчас еду на вокзал. Последнее место, где Смита видели живым. Буду искать чертов туалет, который моют «Весной».
– Я подъеду.
– Думаешь, без тебя не справлюсь?
– Конечно, – просто ответил Йен. – У меня бригада, которая быстро опросит свидетелей, и еще мне-то без уговоров сдадут записи с входных рамок и камер слежения.
– А давай. – Я сообразила, что некоторая оптимизация работы позволит мне заглянуть еще в пару мест прямо сегодня.
Туалет я нашла мгновенно. Собственно, он был первым на кратчайшем пути от входа к платформам. Едва вошла, уловила знакомый мягкий запах «Весны». Я расспросила дежурную, и та сказала: да, несколько дней назад произошел неприятный случай. Зашел невысокий мужчина в форме стюарда, ему сделалось худо, потерял сознание. Его обнаружил частный врач, он вдвоем с помощником помог тому мужчине выйти, усадил в свою машину и повез в больницу. Нет, лица пострадавшего дежурная не видела, мужчина едва шел, опираясь на плечи сочувствующих, голову свесил.
Примчался Йен с бригадой. Дежурная испугалась, а когда выяснилось, что с записями за тот день творится странное, посерела так, словно сама их подделала.
Ни эльфа, ни врача, ни его «помощника» рамки не увидели. Камеры слежения показали чуть больше. На них остался эльф. Он зашел в кабинку, через полторы минуты покинул ее, подошел к средней из пяти секций рукомойника. Камера стояла не очень-то удобно, но это понятно – в ее поле зрения не должны были попасть интимные части тела, которые мужчинам надо сполоснуть. Затем я увидела перемещение теней по дальней стене и услышала легкий шорох, словно от одежды. Эльф резко повернул голову, и тут же изображение пропало.
– Дай-ка еще один просмотр, – попросила я Йена.
Он включил повтор. Я смотрела очень внимательно и все-таки поймала момент. Когда эльф повернул голову, за его спиной сдвинулась еще одна тень. Тени за счет расположения светильников были зыбкими, но все же различимыми.
– Двое, – сказал Йен.
Дальше у нас остался только звук. Удар, падение. Шаги. Легкий стук дверцы – кто-то зашел в кабинку. Удивленный мужской голос. Ответ – мол, плохо стало человеку. «Я врач», – ответили ему. Тот же голос, врача, с изумлением: «Какой же это человек, это эльф, и как бы даже не чистокровный. Его в больницу надо, срочно, у эльфов здоровье хрупкое». «Я отвезу, у меня есть немного времени и машина, – сказал первый. – Поможете мне донести его?» «Вам незачем беспокоиться, я вызову бригаду сюда, – сказал врач. Чуть погодя. – Проклятье. Почему-то не устанавливается связь». «Да я быстрее довезу, – настаивал первый. – Пока вы вызовете, пока бригада сюда приедет…» «Пожалуй, да, вы правы, давайте я помогу вам»… Шум, напряженное дыхание, характерные реплики вроде – так, подняли, он сам идти не может, без сознания, сумку его не забудьте, давайте, аккуратно его, как хорошо, что эльфы легкие… Тишина. Внезапно включилось изображение. Мелькнули бесшумные тени.
– Но я никого не видела, – изумлялась дежурная. – Видела врача, этого мужчину, которому стало плохо, и еще одного. А четвертого не видела! Вошел эльф, потом второй мужчина, один, потом врач. Вышли все трое.
– Делла, я разберусь, – пообещал Йен. – Я разберусь, как это было сделано. Не зацикливаемся, работаем дальше.
