– Но зачем ему брать на себя покушение, совершенное не им?
– Вопрос, – согласился Август. – Второй вопрос – что означает трость, которой Даймон убил Хи Бруно. Вещь уникальная и явно краденая. Но никто о пропаже не заявлял, на трости нет ни следов, ни каких-либо указаний на владельца. Вместо месседжа вышел пшик. Нельзя исключать, что месседж был не нам, поэтому мы теряемся в догадках.
– Зато ясно, почему труп Хи Бруно подбросили Хенте Ахири.
– Ну, тут и школьник догадался бы. Простолюдину надоело своеволие Аристократа, и он прислал ему самое убедительное сообщение об этом, какое можно было придумать.
– Думаешь, поймет? – с сомнением спросила я.
– Ой, вряд ли. Скорей рассвирепеет окончательно.
– В общем, все обменялись дружескими посланиями. И что дальше?
– Ничего. – Август придвинулся к столу, брезгливо оглядел столешницу, протер ее одноразовой салфеткой и только потом облокотился. Поглядел на меня и с надеждой спросил: – Ты ведь чувствуешь себя неважно?
– Не то слово.
– Хорошо. Я даю тебе отпуск.
– Ты в своем уме?! Сейчас?!
– А что? Я даже вот что придумал. Ты отдохнешь и восстановишь здоровье. Есть отличное место – поместье лорда Рассела. Он тебя приглашает.
Я утихла. Поместье на Кангу – родина эльфа Джона Смита.
– Ты хочешь…
– Почему бы бывшей жене князя Сонно не нанести визит лорду Расселу? Ходят слухи, вы с Максом помирились и скоро снова поженитесь. А Рассел его друг.
– Правда, что ли?
– Что – правда? Что ходят слухи или что вы поженитесь?
– Слухи всегда ходят, – отмахнулась я. – Стоит нам с Максом встретиться на людях… Он сам их и распускает.
– На этот раз их распустил я, – заявил Август.
– Зачем?!
– Затем, что мне это выгодно.
– Ну, прекрасно. А мне как реагировать?
– Все отрицай и загадочно улыбайся.
Я загадочно улыбнулась. Так, для тренировки.
– Подойдет, – оценил Август.
Вот зараза, вы только подумайте.
– Август, все хорошо в легенде, только я не могу отправиться туда одна, это выходит за рамки этикета. А с Максом не поеду, хоть режь меня.
– Не проблема. С тобой поедет Эмбер Мелроуз. Я говорил с ней, она согласна. Ей иногда хочется вырваться из-под материнской опеки, и она любит путешествовать. Ее мама не возражает, чтобы Эмбер поехала с тобой в гости.
– Гм, – только и сказала я.
Уговорить леди Мелроуз выпустить из рук свой любимый оранжерейный цветочек, это надо постараться.
– Когда?
– Рейс послезавтра. Завтра ты как раз поприсутствуешь при обыске у Бейкера, а послезавтра – на Кангу. И я тоже уеду. Моя младшая сестра выходит замуж, я должен лететь на Землю.
Я нахмурилась. Все это было очень не похоже на Августа.
– Послушай, мы же встали на горячий след. Какие сейчас поездки?
– Пусть Аристократ и Простолюдин подерутся. Кто-нибудь чем-нибудь себя выдаст. Нам сейчас нечем заняться. Пока еще завершат все экспертизы… Неделя есть, точно есть.
– Как скажешь, шеф.
– Ну вот и договорились.
Перед сном я проверила информацию по таблоидам. Таблоиды уверяли, что в пятницу состоится бракосочетание Ирэн Лейлы Маккинби и Джозефа Артура Сольяно.
Я даже удивилась, честное слово. Потому что подспудно была уверена: Август лжет.
Чего это его потянуло к семье?
* * *
Я познакомилась с Августом еще в университете. Мы оба учились на втором курсе – я на тактической разведке в Военном, он на криминалистике в Государственном. Тогда отношения не сложились, и у меня не было повода жалеть о том. Последний раз я видела Августа – издали – в середине третьего курса, он уже обрился наголо и, хотя заметил меня, даже не подошел поздороваться, даже не кивнул. Потом я отправилась в армию и совершенно забыла о его существовании. Наши пути разошлись, как я думала, окончательно.
Три года спустя мы встретились снова. У меня был период, когда я ненавидела все, что напоминало мне о существовании аристократии в нашем обществе. Подумать было тошно, что они вообще есть – крупные землевладельцы, хозяева целых планет и даже звездных систем. Когда Галактику только осваивали, самые хваткие регистрировали в частную собственность огромные пространства. Тогда была эпоха звездных королевств и империй. Потом ужесточилась налоговая система, многие из хитрецов разорились, а другие – приумножили богатства. Их потомки и стали нынешней аристократией, которую по привычке звали звездными принцами. Некоторые сохранили за собой даже титулы – князья, герцоги, графы, бароны. На мой взгляд, титулы уж точно – дурацкий пережиток, но я не принцесса, скажете вы, мне не понять, – и будете правы.
Все крупные беды в моей жизни неизменно приходили от титулованных засранцев. Начиная с моего бывшего мужа и заканчивая подонком Энстоном, который добился, чтобы меня судили, выгнали из армии с позором и дисквалифицировали на десять лет. Мерзавец, который изуродовал не только мою жизнь, но и меня саму – как морально, так и физически. Два месяца после суда я приходила в себя на дедовской ферме, а потом решила начинать жизнь заново. Я сунулась в Агентство федеральной безопасности, мне молча указали на дверь – не с таким послужным списком, девушка, в приличных местах работать. Земная полиция меня тоже турнула, едва услышав фамилию. Я знала, что мое досье засекречено, и будет засекречено всю жизнь – ну вот такие задания я выполняла в армии. Организовать утечку, просто шепнув пару слов кому надо, мог только один человек, покровитель Энстона, военный министр Нотторп. Но сделать что-то большее ему было не под силу, только распускать слухи по знакомым. Что ж, когда у тебя враги на самом верху, придется нырнуть поглубже. И я поехала на Большой Йорк: нечего бояться, что провинциальная полиция выяснит обо мне лишнее, статус у нее не тот. Я пришла в управление, как девочка с улицы: окончила федеральную школу на Арканзасе, потом сходила замуж и поэтому не получила образования. Я даже позволила себе рискованную выходку: на собеседование явилась в костюме с приколотыми к лацкану тапочками хоббита – так нас, тактических разведчиков, шутливо называли в армии. Конечно, комиссар не понял. Я легко сдала экзамены, и меня взяли младшим оперативником. Я не питала иллюзий относительно своей карьеры. Чего я стою, мог понять только профессионал очень высокой квалификации, а откуда таким взяться в полиции Большого Йорка? Для прочих же я была фифой с амбициями и нулевым дарованием. Люди так устроены, что мнение составляют по одежке. Если бы я пришла на собеседование в форме и с орденами – да, меня сочли бы чокнутой мужеподобной теткой, но не усомнились бы в моих рабочих качествах. Но я не имела права носить форму. А в цивильном я выгляжу ровно так, как и должна выглядеть девушка моих лет и габаритов. Несерьезно. Соответственно, на меня приклеили ярлык девочки с фанаберией и заоблачным самомнением. Дальше меня попросту не слышали, что бы я ни говорила, – а зачем, они ж решили, что ничего умного я сказать не могу, можно пропускать этот звуковой фон мимо ушей. А чего вы удивляетесь? Будь наша полиция другой, была бы другой и раскрываемость всех мало-мальски сложных преступлений. А так мы только бытовуху как орешки щелкали. Это нам близко и понятно.
