– Но я не понял тогда, как наш Смит ухитрился… – с угрозой протянул Крюгер и посмотрел на меня. – Расходы же шли на чип настоящего Смита! Делла, это тоже – диверсионные штучки?
Я медленно покачала головой. Пожалуй, к такому я была не готова. Я могла поверить, что чип окажется краденый и почему-то не заблокированный хозяином. Была малюсенькая вероятность, что у Даймона сохранился левый чип с армейских времен. Да, конечно, их по завершении миссии сдавали, но умный человек всегда придумает, как в армии прикарманить нужную игрушку. «Зажигалку» же стащил? Только чип у него был не краденый и не левый. Что-то другое.
В кабинет вошел дежурный и доложил, что к Офелии ван ден Берг прибыл курьер. Федеральный. Да, из офиса в Оаквилле. Крюгер разрешил пустить его.
Курьер как курьер. Белобрысая девушка в форме федеральной курьерской службы. А в том же офисе, вспомнила я, работала Грета Шульц, от которой банда избавилась первым делом.
Девушка вручила мне плотный конверт, тонкий, в котором вообще ничего не прощупывалось. Отсутствие заметных вложений еще ни о чем не говорило: могла быть бумага по размеру конверта, а могла быть и пленочная взрывчатка.
– От кого? – спросила я у курьерши, поскольку на конверте никаких данных отправителя не значилось.
– От мистера Джейкоба Бирмы, – ответила девушка. – Он сказал, что не имел чести быть представленным вам, но у вас сегодня день рождения, и он хотел бы поздравить.
Гм. День рождения. Ну да, в каком-то смысле. Не убили – значит, считай, заново родилась.
– Как выглядел? – сурово спросил Крюгер.
Девушка насупилась.
– Это полиция, отвечайте на вопрос!
– А вы тогда вызывайте меня повесткой, как свидетеля! – нашлась девушка. – Потому что я федеральный курьер. Если я про наших клиентов буду рассказывать, кроме того, что они сами говорят, меня с работы уволят!
– Погодите, погодите, – вмешалась я. – Понимаете ли, мне кажется знакомым это имя. По-моему, мы несколько раз виделись, да, издали, но, возможно, это тот человек, на которого я думаю? Средних лет солидный мужчина, грузноватый, лысеющий, седой?
– Нет, – девушка засмеялась. – Рыжий, – она стрельнула глазками в сторону Крюгера, – с лошадиным лицом, худой, в веснушках.
– Гм. Рыжий. А-а! – воскликнула я. – Сообразила. Мы действительно даже не виделись. Спасибо, я поняла, кто это.
Я отметилась в получении, девушка удалилась.
– Ну что? – спросил Крюгер. – Йен, у нас есть кто в инженерном свободный, чтобы вскрыть эту гадость?
Я села на стул и закинула ногу на ногу, вызывающе улыбаясь.
– Что? – насторожился Крюгер.
– Закон о частной жизни, господин старший эксперт, раздел о личной корреспонденции. Это мое письмо, и у вас нет оснований полагать, что оно имеет к вам отношение. Поэтому его заберу я, а не ваши инженеры.
Крюгер даже растерялся:
– Делла, но оно же очевидно связано с расследованием! Этот намек на день рождения… У вас день рождения не сегодня, а в начале декабря, я отлично помню. Зато сегодня вас чуть не убили.
Я помахала конвертом как веером, словно мне было жарко:
– В таком случае, Крюгер, это улика, присланная мне. Поэтому я сначала посмотрю, а потом решу, нужна ли мне ваша помощь в ее исследовании.
Крюгер потерял дар речи и побагровел от возмущения.
– Все правильно, – сказал Йен. – Делла, вы абсолютно правы. Мы не имеем полномочий как-то претендовать на ваш конверт. Мы можем лишь надеяться, что вы вспомните наш уговор о взаимодействии и позволите хотя бы вскрыть его. Будьте благоразумны, вдруг там пленочная взрывчатка? Уже никто не сомневается, что целью эльфа-снайпера были именно вы. И этот конверт может быть повторной попыткой убийства. А у нас есть взрывозащитный сейф и маленький манипулятор.
Я поднесла конверт к уху и согнула уголок. Характерного хруста пленки не было.
– Нет там никакой взрывчатки, – сказала я. – Его ж отправляли федеральным курьером. Там проверяют вложения при оформлении. Йен, так и быть, чтоб не доводить вас до инфаркта, я позволю вскрыть его в сейфе. Но при условии: как только манипулятор убедится, что взрывчатки нет, конверт немедленно передадут мне со всем содержимым.
– Разумеется, – согласился он.
Мы спустились ниже этажом, в лабораторию. Нас уже ожидал приготовленный сейф, я вложила конверт в лапки манипулятора, инженер под моим присмотром прописал инструкцию – вскрыть по линии склейки, проверить на наличие взрывчатки и отравляющих веществ. Пока манипулятор работал, я натянула тончайшие перчатки – и ради безопасности, и чтобы не стереть возможные следы.
Конечно, ничего плохого в конверте не нашлось. Манипулятор щелкнул, его вытащили из сейфа, я забрала конверт. Вынула из него сложенный вдвое лист пластиковой бумаги и маленький плоский предмет, заклеенный в непрозрачную черную пленку. На бумаге красовалась размашистая надпись: «С уважением, П. Д.».
А в пленке был чип.
* * *
Мы сидели в инженерной и ломали головы. Головы адски болели. От кофе уже хотелось спать. Крюгер разорился на натуральную пиццу для всех, в смысле, для нас троих.
Чип проверили. Тот самый, на имя Джона Смита. Крюгер заказал полное досье Смита для сравнения. Полицейский инженер до боли в глазах всматривался в записи на чипе и в базовом досье. Одинаково. Абсолютно одинаково. Такой чип могли бы сделать при стандартной замене, но с обязательным уничтожением старого. Крюгер достал уже бедного Смита с Венеры постоянными звонками. В конце концов тот сообщил, что вылетает на «вашу чертову Таниру», рейс через полчаса, и летит он с адвокатом, имейте в виду.
Никаких записей об изготовлении дубликата чипа в федеральных реестрах не было. Этот чип сделали кустарно. Но – один в один с реально существующим.
В прежние времена, когда в ходу были металлические или бумажные деньги, бедствием считались фальшивомонетчики. Но им никогда не удавалось повторить качество государственных денег – потому их и ловили. Если же кому-то и случилось вбросить партию банкнот, неотличимых от государственных, мы о таких героях никогда не узнаем.
А в наши дни кошмар и головная боль властей – поддельные чипы. Понятно, системы наблюдения и распознавания, в просторечии «рамки», отсекают их мигом. Технология изготовления чипов слишком сложна, требует как доступа к собственно носителям, так и квалифицированного оператора. Известные всем мастера по установке чипов не случайно – федеральные служащие. Им позволено выполнять лишь некоторые операции, и о серьезной перепрошивке речи быть не может. Максимум мастер настроит опции. А вот изготавливают чипы совсем другие люди. И контроль за ними похлеще, чем за сотрудниками печатных дворов в былые времена.
Но соблазн велик. Когда-то давно люди возили сбережения на телегах, а свою личность удостоверяли по словам соседей. Потом появились ассигнации, подорожные и рекомендательные письма. Еще позже в обиход вошли банкноты, чековые книжки, паспорта и водительские права. Затем платежные карты – причем кредитки раньше, чем дебетовки. Но всегда, во все времена люди пытались украсть деньги, а потом скрыться, выдавая себя за кого-то другого. Сейчас, когда на малюсеньком чипе умещаются ключи к нашим деньгам, жилищам и личным тайнам, а жажда легкой наживы никуда не делась, искушение возросло многократно.
