— За этой чертой защитного костюма может быть недостаточно.
Ферлин кивнул, глядя на паривший внутри сферы силуэт. По виду это был человек, но черты лица его казались слабо прорисованными. Силуэт был достаточно прозрачен, чтобы заметить внутренние органы, которые заметно отличались от человеческих и по форме, и по размещению внутри тела, и даже по количеству. Некоторые из них пульсировали.
— Он видит нас?
— Не только видит, но и пытается воздействовать на нас.
— А что внутри сферы?
— Специальный охлажденный гель, насыщаемый метаном, азотом и углекислым газом.
— Это помогает ему выживать?
— Это помогает нам удерживать его в состоянии полусна, в противном случае он бы всех уничтожил, а потом погиб сам.
— От чего?
— Их убивает кислород. Давайте я отведу вас взглянуть на другого.
— Такого же?
— Сами увидите. Подождем, пока погаснет подсветка, а потом будем двигаться спиной вперед.
— До двери?
— Нет, до красной черты.
Свет в сфере погас, и Торн начал пятиться, а следом за ним и Ферлин. Капитан обещал его удивить, и он удивил. Можно было не сомневаться, что задание, подобное тому, к которому его готовили, Ферлин не выполнял никогда.
Были в этом какой-то волнующий интерес и одновременно опасения, что придется противостоять чему-то такому, чего Ферлин совсем не знал.
Снова оказавшись в коридоре, они прошли еще полсотни метров и добрались до «лабораторного помещения номер два», обстановка которого практически полностью повторяла обстановку предыдущего зала. Те же антенны, фокусаторы, сфера в центре зала и оператор в загородке.
Когда Ферлин остановился перед желтой линией, Торн дал оператору знак, и в этой сфере тоже зажглась подсветка.
Увидев этот силуэт, Ферлин от неожиданности едва не сделал шаг назад. Левая сторона лица этого существа была обезображена, а левая половина тела деформирована так, будто прозрачный силуэт начал подтаивать.
— Что с ним случилось?
— Я расскажу, но сначала обратите внимание на его внутренние органы.
— Ух ты! — произнес пораженный Ферлин. Отвлеченный внешними повреждениями, он и не заметил, что так сильно отличало этого субъекта от предыдущего. Его внутренние органы имели правильную геометрическую форму и больше напоминали схемы печатной платы из какого-нибудь электронного прибора.
— И обратите внимание, Ферлин, у этого существа напрочь отсутствует система выделения.
— Он что же, какой-нибудь робот?
— Нет, он представитель той же породы, но уже значительно усовершенствованный. Сами они называют это форматированием.
— Они называют?
— Да. Именно этот субъект смог рассказать нам очень многое.
— А выглядит поврежденным.
— Это повреждение появилось у него год назад, когда в него выстрелили из портативного излучателя. Дежурный слишком испугался и не обратил внимание на регулировку, в результате заряд оказался слишком мощным.
— Видимо, был существенный повод?
— О да. Обычно допрос проводился с использованием спецсредств — вот этих фокусаторов, которые вокруг нас. Мы пробовали разные виды жестких излучений в самой малой дозировке, чтобы побудить их к сотрудничеству. И вот во время одного из сеансов, когда этот субъект охотно давал показания и как будто демонстрировал свою лояльность, наши специалисты вдруг стали падать один за другим — как кегли. Всего пять человек. Оператор ударил по аварийной кнопке, впрыскивающей шоковую дозу кислорода в сферу, но это не подействовало и субъект успел ударить еще троих. Вот тогда перепуганный оператор просто разрядил в сферу излучатель.
— А сколько людей находилось в зале?
— Двадцать человек. Разумеется, они стали разбегаться в самом начале атаки, но многие из них тоже пострадали.
— Судя по тому, сэр, как у вас тут все налажено, эти методики давались вам дорого.
— Да, потери были велики, и, что самое неприятное, теряли не просто солдат, простите мне этот вынужденный цинизм, теряли лучших специалистов самых разных профилей. Что называется — штучный товар. Мы их вылавливали по всему планетному сектору, проверяли, отсеивали, а потом — бац и этот мерзавец убивал их одним словом или даже взглядом.
— И как они это делают?
— Мы до конца не разобрались. Но при определенных условиях они могут изменять структуру материи, например сделать часть органов атакуемого человека каменными — в буквальном смысле. И все. Чего только не находили потом при вскрытии — и булыжники, и кристаллы, и металлические фрагменты размером с кулак. Причем, если на первом этапе эти включения повторяли по форме атакованные органы, то с течением времени, скажем, часов через пять-шесть, они как будто сжимались и приобретали более округлые формы. У нас в спецархивах имеется целый раздел с этими объектами.
— А тот второй, он тоже дает показания?
— Нет, практически молчит, если не считать его высказывания на «предзвуке» — по сути речи с помощью трехмерных операторных фонем. Но как удалось выяснить позже, это было нечто вроде ругательств.
— Даже спецсредства не помогали?
— Не помогли. Более примитивный субъект был готов умереть под пытками, но не сказать ни слова.
— И он также был опасен во время этих сеансов?
— Да, он также был опасен. Но его подводили внешние параметры поведения — эмоции. По нему сразу было видно, что он готовит какую-то гадость, поэтому потери от его атак были сведены к нулю, если не считать нескольких сотрудников, получивших ожоги. К счастью, только поверхностные. Давайте выходить отсюда, Ферлин, этот Номер Два начинает нас прощупывать.
— Да, я тоже начинаю чувствовать что-то такое, — признался Ферлин.
— Если у него есть достаточно времени, не помогут даже маска и костюм.
— Отходим так же — спиной вперед?
— Именно.
Они стали двигаться к выходу.
— А как же оператор?
— Оператор закрыт от него стойками с аппаратурой, к тому же ячеистый защитный слой на пластике загородки в тысячу раз толще, чем на наших костюмах.
Лишь когда они снова оказались в коридоре, Ферлин сумел перевести дух, а до этого его грудную клетку будто сжимала некая невидимая сила.
— Это он так давил? — спросил Ферлин.
— О да! — подтвердил Торн и снял маску, обнажив взмокшее от пота лицо. — Снимайте маску, в лабораторию мы больше не пойдем.
Ферлин с удовольствием избавился от маски, и Торн улыбнулся.
— Я выгляжу так же, как вы, сэр?
— Да уж, этой парилки никому не избежать.
