— То есть, сэр, на таком огромном фронте, где вместо дотов целые планеты?
— Да, вы совершенно правы.
Танкетка подпрыгнула на скрытом в траве булыжнике, и сзади лязгнула сцепка.
— От, жеж, тяжелая, зараза! — посетовал водитель. — Говорил я вашему начальнику — возьмите тягач, тот бы эту бандуру, как игрушку на веревочке тащил. Но начальник сказал, что важна скорость. А какая тут скорость, на этих булыжниках? Корпус-то у нас дважды битый, считай, сварной. Еще раз покрепче тряхнет и швокрень выдернет. Днем бы я, конечно, эти булыжники не пропускал, но ночью-то как? Экран же плоский.
— А почему вы не наденете очки? В них все было бы как днем.
— Нет, сэр, очки хороши на пятнадцать минут дороги, а потом просто перестаешь соображать, и все тут. У них же там внутри… — водитель постучал пальцем по стойке корпуса, — виртуальная реальность, а как она на живого норза действует, никто никогда не проверял.
В конце концов, казавшийся бесконечным монолог водителя был прерван командой капитана Двоора по громкой связи.
— Муравей, доверните вправо на двадцать градусов и останавливайтесь через сотню метров.
— Муравей понял, сэр, — отозвался водитель и стал выкручивать руль.
Покачиваясь на неровностях и скрипя всем корпусом, танкетка забралась на возвышенность, и водитель заглушил двигатель. Стало слышно, как справа и слева, поравнявшись с танкеткой, заглушили двигатели бронемашина с механиками и внедорожник капитана Двоора.
Лейтенант выбрался из танкетки и походил по траве, чтобы размять затекшие ноги.
— Ты в порядке, Марк? — спросил подошедший Двоор.
— Да, сэр, все нормально.
— Ну, значит, будем разворачиваться. Сержант Ковур!..
— Я здесь, сэр, — вынырнул из темноты механик.
— Отцепляйте аппарат и разворачивайте, это крайняя точка — дальше нашим машинам двигаться нельзя, броневик пойдет своим ходом. Как только удостоверимся, что станция признала его за своего, ты, Марк, и сержант Ковур догоните его на скутере и будете двигаться до рубежа в три тысячи метров. После чего включите ему скоростной режим и, если будет возможность, проследите весь ход операции. Даже если его подстрелят, нам будет интересно, как они это сделают и какими средствами.
— С трех тысяч мы мало что увидим, сэр, — сказал лейтенант, глядя, как механики деловито разворачивают прицеп, делая из двухколесного — четырехколесное транспортное средство.
— Ближе подходить нельзя, там начинается зона эффективного огня пушек «гассов».
Когда на броневик поставили все колеса, его двигатель завели, и механики стали прислушиваться к работе механизма.
— Ну что, Ковур? — просил капитан, подходя к бригадиру.
— Работает нормально, сэр. Минуты через три прогреется и можно будет стартовать.
— Навигацию смотрел?
— Да, блок в порядке, сейчас держит три спутника, скоро подключатся еще два — не промажем ни в коем случае. Гуги, давай сюда скутер.
Названный Ковуром механик подбежал к броневику и снял с навесного крепления электроскутер с шипованными колесами, на котором сержанту Ковуру и лейтенанту предстояло следовать позади заминированного броневика.
Пока прогревался двигатель автомобиля-фугаса, Ковур и Маллинз сели на скутер и надели теплые шлемы — холодный ветер усиливался.
Наконец, один из механиков дернул рычажок на выносной панели, и, дрогнув всем корпусом, броневик покатился вперед, а двое на скутере еще ожидали какое-то время, пока машина со взрывчаткой не отъедет на безопасное расстояние.
— Двести метров! — сообщил Двоор, глядя на монитор портативного дистанциомера. — Поехали!..
Сержант опустил на глаза ночные очки, и скутер покатил в темноту, оставив остальных в напряжении вслушиваться в удаляющиеся звуки.
С каждой секундой автомобиль-фугас все ближе подходил к границе контроля артиллерийской орбитальный станции, и скоро должно было определиться — сошел ли трофейный корпус за своего или будет уничтожен точным выстрелом.
Сидя позади сержанта Ковура, лейтенант Маллинз отметил, что посадка на скутере была куда удобнее, чем в закрытой кабине танкетки. Здесь, конечно, было холоднее, зато не так трясло — сержант вел скутер по одной из колей, проложенных автомобилем-фугасом.
Отодвинув край перчатки, лейтенант посмотрел на ручной навигатор — до границы оставалось четыреста метров, а машине всего двести. Двести метров это много, осколки потеряют пробивную силу, но если накроет оторвавшимся колесом — мало не покажется.
— Ах ты зараза! — воскликнул вдруг сержант и вильнул, а по его куртке словно забарабанил град. Потом пару раз что-то шваркнуло по шлему лейтенанта и тут же все прекратилось.
«Ледянки», — догадался Маллинз. Бабочки-ледянки жили в жесткой траве местных пустошей и, чтобы их не срывало холодными ветрами, имели крючья на лапах и концах крыльев.
Селились бабочки колониями, поэтому, взлетая все разом, могли ошкурить поверхность движущегося автомобиля.
Отвлекшись на бабочек, лейтенант пропустил момент прохождения броневиком границы и, глянув на навигатор еще раз, понял, что и они, и броневик катят уже по территории контроля, и поскольку никакого обстрела не было — маркеры сработали.
— Я буду догонять понемногу! — прокричал старшина.
— Давай! — крикнул в ответ Маллинз.
Они прибавили ходу, и теперь скутер стало слегка подбрасывать — в траве начали попадаться небольшие камни.
Щелкнув переключателем на своих очках, лейтенант выглянул из-за плеча сержанта, но ничего не увидел, до броневика было далеко. Они взобрались на горку, съехали с нее, и тогда лейтенант отчетливо разглядел силуэт броневика в пятидесяти метрах впереди, тот ехал ровно, почти не раскачиваясь, однако пока его скорость была всего пятнадцать километров в час — так было задумано до выхода фугаса на дистанцию прямого броска.
Монотонная езда успокаивала, и несмотря на холод, лейтенант даже вздремнул, а когда очнулся, то ему показалось, что начало светать — такой яркой была панорама в очках. Оказалось, что сбились настройки и лейтенанту пришлось их подправить.
Теперь они ехали уже в тридцати метрах позади броневика, и было заметно, как фонит в инфракрасном спектре его гигантский двигатель, пожирающий топливо с аппетитом железнодорожного локомотива.
— Ну что, пора? — крикнул сержант.
— Через минуту! — ответил лейтенант, сверившись с показаниями навигатора.
Они выждали еще немного, потом сержант пришпорил скутер и, когда они поравнялись с левым бортом автмобиля-фугаса, коснулся рычага на выносном пульте, после чего мотор броневика начал развивать мощность.
Его низкий рокот превратился в рев, который, без сомнения, слышали не только на базе муглов, но и оставшиеся позади капитан Двоор с механиками.
