— Кто еще?
— Егерь.
— Егерь?
— Да, это у него погоняло такое, раньше он егерем служил где-то в заповеднике, но потом сбежал.
— Почему же он политический?
— Потому, что гребет все под себя. Хочет реально все получить, не что-то там по карманам шарить, а просто захватить территорию и править как губернатор какой-нибудь.
— А силы то у него на это есть?
— Силы имеются, — Тукан вздохнул. — Сил у него будь здоров. Бригада в пятьдесят бойцов, джипы, оружие — все как полагается.
— На что же их кормит?
— Так он же все подгребает, я ж тебе говорил. Деловые рыдают, отдают магазины, лавки, заводики. Так что денежки у него водятся, да еще и с клыками общается.
— С «клыками»? — улыбнулся Веллингтон, догадавшись, о чем речь.
— Ну да. Он у них подработает, они ему стволов подбросят. Ну и вообще всяко его привечают.
— Опасный субъект.
— Не то слово. На него никакой управы нет, a Лapc с ним старается не пересекаться. Раньше был Жорж Сиплый, у него тоже группа была, так вот Егерь их всех положил — сразу и в одном месте. Говорили, будто ему клыки помогли. Такие вот дела.
Они снова налили и выпили, на этот раз взяв по целому бутерброду, а когда поели, Веллингтон спросил:
— Ну, а бойцы у него как, держатся за место? Небось отбор, как в модельное агентство?
Тукан засмеялся. Ему показалось забавным сравнение банды Егеря с модельным агентством.
— В открытую, конечно, никто ничего не говорит, у Егеря с такими разговор короткий, но я слышал, что он ребята обижает. Может ни за что в дыню заехать или вообще без бабла оставить. Он ведь по сути беспредельщик, потому что силу за собой чувствует — поддержку клыков.
84
Тихий стук в дверь заставил капитана Двоора очнуться ото сна. Он встряхнул головой и взглянул на часы, которые показывали половину второго ночи, и сказал:
— Давай, входи уже…
Вошел лейтенант Маллинз. Он выглядел слегка виноватым, как будто это от него зависело, пройдет ли автофугас сквозь заградительный огонь муглов.
Двоор уже знал, что операция провалилась, но дождался лейтенанта, чтобы узнать о подробностях.
— Присаживайся, Эндрю, — сказал он и, поднявшись с кресла, сделал несколько разминочных движений. Потом подошел к шкафу и достал бутылку рингозина.
— Выпьешь? — спросил он лейтенанта, но тот отрицательно покачал головой.
— А я выпью. Мне еще в подвал спускаться, нам вчера союзники двух агентов притащили.
— Агентов?
— Ну, как агентов? — Двоор налил в рюмку тягучей жидкости и выпил. Потом встряхнул головой и вернул бутылку в шкаф.
— Агенты не агенты, это пока не выяснено, но они уже подозреваемые.
— Сэр, а если в процессе обработки они ничего не говорят, как вы с ними поступаете?
— По-разному. Но в основном это берет на себя союзная сторона.
Двоор потянул носом и улыбнулся.
— Вот это средство, сразу нос задышал, а то эти лицензионные лекарства ни хрена не помогают. А народные средства — они народные.
Капитан вернулся на место и сказал:
— Давай теперь о деле — что видел, как все происходило и какое сложилось мнение?
Посмотрев на капитана, лейтенант Маллинз подумал, что именно такими фразами капитан и начинает свои допросы в подвале. Обыкновенным деловым тоном, словно приглашая к сотрудничеству. Потом этот тон может измениться.
— Они уничтожили его на расстоянии около трехсот метров от базы, сэр.
— Совсем неплохо, отличная вышла попытка. Значит, будь наша машинка порасторопнее, нас мог бы ожидать успех?
Лейтенант немного помолчал, собираясь с мыслями.
— Дело в том, сэр, что начиналось все, как должно было. Какой-то из постов первым заметил опасность, началась стрельба из пулеметов и только потом в дело вступили большие калибры.
— «Гассы»?
— Так точно, сэр, «гассы». Зенитные платформы также вели активный огонь, но малоэффективно.
— Кто же поставил точку?
— Там было поставлено две точки, сэр, и обе были поставлены «греями» с флангов. Первый выстрел уничтожил сам фугас, а второй срезал помчавшееся на базу колесо.
— Колесо? — удивился капитан.
— Так точно, сэр. Одно из этих огромных колес после взрыва понеслось вперед с огромной скоростью, и его разнес выстрелом один из «греев».
— Колесо, — повторил капитан. — Колесо мчалось с огромной скоростью. И ведь колесо не может перевернуться. Оно не нуждается в ограничении скорости… У меня появилась отличная мысль, Эндрю, мы можем взять такое же огромное колесо, начинить его взрывчаткой и пустить как самостоятельный фугас, что ты об этом думаешь?
— Отличная идея, сэр. Я видел, как катилось это колесо, и будь его скорость побольше, оно смогло бы проломить ограду и повредить что-нибудь внутри базы.
— Осталось только придумать, как запустить это колесо. Какие-нибудь мысли есть?
— Ну… — лейтенант пожал плечами. — Можно раскрутить на валу, а потом как-нибудь сделать, чтобы оно соскочило с вала.
— Да, точно, нужно будет завтра же обговорить это с сержантом Ковуром. Насчет вала — интересная мысль. К тому же если на вал поставить два колеса, то можно запускать сначала одно, потом другое. Посмотрим, как они постреляют, когда на них помчится пара колес со скоростью… Километров триста получится?
— Возможно, сэр.
— Возможно, — задумчиво произнес капитан Двоор. — Если они не будут готовы, то вполне возможно. Вполне. Ну, а какой вывод мы сделаем из минувшей, не вполне удачной операции?
— Есть мнение, что противник был готов к этой атаке.
— Так-так.
Капитан сложил руки перед собой и чуть наклонился к лейтенанту:
— Ты хочешь сказать, Эндрю, что у нас завелся «крот»?
— Я не могу этого утверждать, сэр. Есть много других возможностей узнать о наших планах.
— Например?
— Например, воздушная разведка. Или болтовня союзников, где-нибудь в баре.
— А что знают союзники?
— Они несколько раз приезжали к батальону майора Земана, и дважды я видел их предводителя на территории батальона.
— Да, этого исключать нельзя.
— Не обязательно это умышленная утечка, просто эти парни не отдают себе отчета, что можно говорить, а что нет. Особенно, если выпьют.
— Ну хорошо. А что с воздушной разведкой?
— Командный пункт ПВО ни о каких засечках нам не сообщал.
