Очнувшись ото сна, Стольников выглянул из окна покоев генерала Зубова и увидел, что городок оцеплен войсками. Растолкав словно провалившихся в беспамятство бойцов, майор приказал брать оружие, снаряжение. Им следовало покинуть НИИ через тоннель до того, как спецназ войдет в здание. Группа майора Стольникова в Другой Чечне – это группа, выполняющая приказ генерала Зубова. А группа Стольникова, обнаруженная в НИИ, – это люди, подлежащие немедленному аресту. Разумеется, Ждан уже подал в Кремль информацию о предательстве Стольникова. Но кто сейчас Ждан и где он? Стольников понимал, что следует вернуться в Другую Чечню, чтобы отыскать полковника и вернуть свободу полковнику Бегашвили и верным ему солдатам и офицерам. На сегодняшний день Бегашвили, захваченный боевиками и содержащийся в тюрьме «Мираж», был свидетелем, чьи показания перевесят любые доклады Ждана. После гибели Зубова Саша понял – единственный способ выйти из НИИ и снова стать невидимкой – это спасти Бегашвили. Контакты исламистов в «Мираже», в НИИ со Жданом происходили на его глазах. Полковник Бегашвили и около пяти десятков подчиненных и оставшихся ему верными военнослужащих – свидетели предательства полковника Ждана. Без них показания Стольникова, окажись он сейчас в руках контрразведчиков и военной прокуратуры, – пшик.
– Уходим! Все в подвал, к «вокзалу»! Жулин, захвати багаж с документами!
Бумаги из сейфа и кабинета Ждана были вынесены и уложены в найденные там же инкассаторские мешки. Их было три – и если в каждом среди тысяч листов находился хотя бы один, открывающий глаза на истинные цели полковника Ждана – мешки стоило тащить.
Их спрятали в подвале. Ключников и Мамаев активно поработали пехотными лопатками и свалили мешки в яму, похожую на окоп для стрельбы с колена. Контейнер Стольников бросил на мешки. Забросали яму строительным мусором…
Закрыв за собой люк и подбежав к поезду последним, майор запрыгнул в вагон, и Пепелищев тронул состав с места.
И в этот момент поезд тряхнуло, и эхо прокатилось под сводами перрона.
– Что за черт?! – вскричал Жулин, которого взрыв застал в тот момент, когда прапорщик завязывал шнурок на ботинке.
Стольников слышал этот взрыв. Так звучит в замкнутом пространстве разорвавшаяся тротиловая шашка.
«Они все-таки решили войти в Обычную Чечню», – подумал он, выкрикивая команды.
– Кто это? – спросил Ключников.
– Чехи!
– Чехи?! – вскричал Жулин. – Откуда здесь могут взяться чехи?!
– Из «Миража», глупец! – рявкнул Саша. – Неужели не понимаешь? Те, кому удалось ускользнуть после боя, вернулись в тюрьму, и тот, с кем Ждан работал в «Мираже», отдал приказ обеспечить коридор в Обычную Чечню! Похоже, терпение ваххабитов кончилось! Стало ясно, что Ждан их предал, и они приняли решение выйти из Другой Чечни, пока еще не поздно! И это очень плохо, Жулин! Это очень плохо! Если так, то в тоннеле сейчас около четырехсот бандитов!..
Было странно видеть, как перрон длиною в полкилометра занимают въезжающие на него с ревом квадроциклы. По платформе левого посадочного перрона двигались, спеша друг за другом, два «УАЗа». Это появление могло означать только одно: прибывшие из «Миража» силы пробили вход в тоннель, вошли в него и приблизились к НИИ.
Но оборона института не входила в планы Стольникова. Увиденное в окно позволяло судить однозначно: вышедших из тюрьмы ваххабитов встретят армейские подразделения силой до двух батальонов. Он понимал, что произойдет. Встретив сопротивление, боевики превратят НИИ в крепость и станут удерживать институт до тех пор, пока не будет убит последний из боевиков. Неизвестно, какие потери понесут федеральные силы. Майор знал одно – как только станет ясно, что на территории теперь уже мирной Чечни хозяйничает подразделение боевиков численностью до полутора батальонов, Кремль отдаст приказ сровнять НИИ с землей. И чем быстрее это произойдет, тем чище и понятней будет выглядеть Москва в период вступления в Европейский союз.
Но пусть будет, что будет, думал Стольников. Его задача – полковник Бегашвили и Ждан. Где искать первого, Саша знал. Где же находится организатор всей этой свары – он не имел понятия.
– Нам нужно прорваться в Другую Чечню! – прокричал он, видя, как перрон заполняется боевиками.
– То туда, то обратно! – взревел Мамаев. – Дурдом!
Когда из ближайшего к нему «УАЗа» высунулась рука, сердце его дрогнуло, и руки машинально подняли автомат. На крыше автомобиля распластался Ключников. Как он оказался на машине чехов, Стольников не понимал. Видимо, пока майор соображал, что делать, его бойцы приступили к решению задач тактических.
– Держись, Ключ!..
Саша представлял, каково ему там, и малейшее движение в салоне прижало бы палец майора к спусковому крючку. Он не знал, что хотел сделать сидевший за спиной водителя внедорожника человек. Возможно, он хотел справиться у Ключникова, который час. Но скорее всего он хотел его прикончить. А потому Саша завел его затылок в прицел и нажал на спуск. Через мгновение бандит повис на двери.
Случилось так, что появление в поле его зрения «УАЗа» совпало с появлением еще одной машины. Казавшийся ярко-зеленым при искусственном освещении «уазик» с характерным рыком двигался по перрону, наполняя воздух гарью.
Дважды выстрелив в крышу под собой, Ключников заставил водителя упасть на руль грудью. На «вокзале» раздался бесконечный сигнал. А Ключников, спрыгнув, укрылся за машиной – по нему уже открыли огонь из следующей машины.
Стольников и Жулин вскинули автоматы одновременно. Но очереди получились рваными, поспешными. Разбив над «УАЗом» бетонную стену, они не причинили вреда тем, кто сидел в машине.
Мамаев, закинув «М16» за спину, бросился на «УАЗ» как пантера. В мгновение забравшись на его крышу, он выхватил из кобуры «Гюрзу» и стал всаживать пулю за пулей.
Только сейчас Саша обратил внимание, что на дверях машины следы попадания пуль. Но отверстий не было. Оцарапав и вмяв кузов, пули ушли в сторону и разбили бетонную стену.
«Машины бронированы!» – сообразил Саша. Теперь ему стал понятен маневр Мамаева. В условиях отсутствия авиации – а в Другой Чечне не было ни одного летательного аппарата, бронирование крыши «УАЗов» бессмысленно. Поняв это, Мамаев и запрыгнул на машину.
В сердце майора расплылась истома, когда он увидел глаза человека, сидящего на заднем сиденье «УАЗа». Он видел его в «Мираже» почти три недели назад. Это один из тех, кто управлял ситуацией, но остался в тюрьме, отказавшись ехать с тридцатью боевиками. «Тот выезд и манипуляции с антидотом Ждан задумал ловко», – подумал Саша, стреляя перед собой в появляющиеся тени. Он понимал, что к чему…
Несколько раз бойцы предпринимали попытки прорваться, но всякий раз, когда, казалось, успех близко, разведчики вынуждены были отступать. Тоннель был забит бандитами… Конструкция рельсов позволяла двигаться по пути как железнодорожному составу, так и автотехнике. Понимая, что тронувшийся с места поезд выдавит «УАЗы», боевики в последний момент покинули путь и въехали с двух сторон на перроны. И теперь они выдавливали группу обратно в НИИ.
