– Лично?
– Нет, не лично. Приказ на уничтожение отдавал полковник Бегашвили.
– Ты сам слышал, как командир батальона при УИН говорил такое?
– Нет, его распоряжение до нас довел майор Вакуленко.
– Он теперь мертв.
– Я знаю, – сказал лейтенант. – Я видел, как вы его убили.
– Тебя засекли, командир, – пошутил Баскаков.
Стольников поморщился. За последние четверть часа он падал так часто, что теперь чувствовал себя совершенно разбитым.
Саша устало опустился рядом с лейтенантом и проговорил:
– Я кое-что объясню тебе, дружище, а ты сам решай. Я – майор Стольников. Приказом начальника УФСИН по России назначен на должность две недели. Перед тем как Вакуленко и его люди, ты в том числе, убили генерал-полковника Зубова…
– Это неправда! Его убили вы!
– Заткнись и слушай, – перебил его Стольников. – Сейчас я тебе покажу кое-что. А там сам решай. Маслов!
Боец подошел и протянул майору винтовку М16, принадлежавшую погибшему сержанту.
Лейтенант глядел на это оружие без всякого испуга. При Стольникове был пистолет в кобуре и автомат на ремне. Убить он мог его, не прося ничего другого.
– Ваш батальон – это смертники. Те, которые выживут, останутся здесь навсегда. Но об этом после. Сейчас я хочу показать тебе, чего стоит твоя верность тем, кто тебя сюда направил. В частности, полковнику Ждану.
Стольников поднялся и с размаха врезал прикладом винтовки о ствол дерева. Оружие развалилось сразу на несколько частей. Саша поднял приклад, вытянул нож из ножен и снова присел перед лейтенантом.
– Знаешь, что это? – Он выковырял лезвием плату, уложил ее на ладонь и протянул лейтенанту.
Тот взял непонятную штуковину, рассмотрел ее, вернул майору и ответил:
– Очень похоже на какой-то процессор.
– Это самый обычный маячок. Такой спрятан в каждой винтовке, которыми вооружены люди вашей воинской части. Любой ствол отождествлен с именем владельца. Даже если хозяин такой пушки присядет под кустом справить нужду, полковник Ждан будет знать, куда принести рулон туалетной бумаги.
– Ну, допустим, – нехотя согласился лейтенант. – И что в этом плохого? Нанотехнологии завоевывают пространство. Дошел черед и до воинских частей.
– А еще по любому из этих маячков можно без труда навести оружие средней дальности. К примеру, тактическую ракету. Как ты думаешь, что полчаса назад ухнуло в этом прекрасном лесу?
– Хотел бы я знать.
– Приятель, я пришел на войну в середине девяностых. Думаю, тебе тогда было лет шесть-семь. С тех пор я не выпускаю из рук оружие, а поэтому очень хорошо отличаю звук разорвавшейся ручной гранаты от взрыва ядерной бомбы. Вас накрыли оперативно-тактическим комплексом «Искандер».
Лейтенант некоторое время гладил повязку на бедре, а потом выдавил:
– Нас?..
– А ты думал, что человек Аль-Каиды полковник Ждан пощадит тебя? Ты командовал этой группой в поиске?
– Я.
– Приказ на уничтожение моей группы ты получал от Ждана?
– Да.
– Ты доложил ему о том, что я и мои люди обнаружены у подножия этой высоты?
– Так точно.
– Он спрашивал тебя о расстоянии до нас? – Лейтенант молча таращил глаза на майора. – Ну?!
– Да. Я доложил, что не более ста шагов…
– Тогда почему тебя удивляет, что через минуту мы как фантики полетели в разные стороны? – Стольников взял лейтенанта за воротник. – С какого перепуга ракета ударила именно туда, где находились вы? Она грохнулась примерно в сотне метров от нас именно потому, что наведена была, скорее всего, на твою винтовку! Точнее, на прибор, который в нее вмонтирован! «Искандер» с четырехсот километров накрывает улицу в деревне, целясь в дом, зато с тридцати способен вбить гвоздь в стену! Ждан целил в вас, чтобы уничтожить нас, лейтенант.
Некоторое время они сидели молча, потом пленник вдруг пробормотал:
– Я видел ракетную установку.
– Где? – прищурился Стольников.
– Здесь, на территории Грузии. Километрах в пяти от входа в тоннель. Полгода назад.
– Это когда в СМИ появилось сообщение о том, что в ответ на распространение систем ПРО в Европе мы размещаем «Искандеры» в Калининграде и на Кавказе, – хмыкнув, пояснил Жулин. – Тогда они здесь и появились. Ну, правильно!.. Если сюда затащить пару-тройку тактических ракет, то их никто и не заметит. Особенно когда министр у нас такой, какой уж есть.
– Что ты хочешь сказать? – развернулся к нему Стольников.
– При нынешнем министре никто толком не знает, сколько у нас «Искандеров», да и всего прочего. Ждан запросто мог припрятать тут несколько комплексов. Они кое-кому потом ой как пригодились бы.
– «Искандер» можно в любой момент переправить на территорию Чечни, осуществить пуск, вернуть на прежнее место и замести следы, – заметил Саша.
– В Тбилиси тем временем обрушится здание парламента, – продолжил Жулин. – Система противоракетной обороны США зафиксирует пуск с территории России. Мировое сообщество узнает об ударе русских по члену НАТО. Фактически это будет война.
– А можно пустить не по городу, где живут православные, а, например, по Баку, – усмехнулся Стольников. – Чего не сделаешь ради великой цели? Это будет удар по мусульманскому миру.
Бойцы, рассевшиеся неподалеку, снисходительно усмехнулись.
– О чем это вы говорите? – встревожился лейтенант.
Стольников положил ему руку на плечо и ответил:
– О страшных тайнах, приятель. Если я скажу тебе, где мы сейчас находимся, то ты навалишь в штаны и будешь просить, чтобы тебя поскорее отсюда увели. К маме, например.
– Я знаю, где нахожусь.
– И где?
– На территории Грузии, в соответствии с двусторонними договоренностями.
– Ты новости по телевизору смотришь? – вмешался Мамаев. – Прикинь, могут Путин и Саакашвили договориться о том, чтобы на территории Грузии появлялись русские тюрьмы и воинские части?
– Ты сколько здесь служишь, Геннадий Акимов? – спросил майор.
– Полгода.
– За это время ты видел хоть одного настоящего грузина-военнослужащего?
– Они выполняют смежные задачи западнее поселка Ахмета.
– Нет здесь поселка Ахмета! Нет здесь грузинских военных! Это не Грузия, мать твою! – без злобы прикрикнул Стольников. – Этой территории нет ни на одной карте мира! Ее не существует в природе, понял? Это – Другая Чечня. Совершенно иной мир. Только не спрашивай, как так получилось. Знай главное: полковник Ждан – военный преступник, член Аль-Каиды, международной террористической исламской организации. Вы – его вооруженная сила. На этом, пожалуй, и закончим. Погоди… у тебя есть связь с ним?
