– Лешага, боя не будет. Ты сейчас же уйдешь отсюда, и лучше, если твоя женщина и говорящий зверек останутся.
– Вот еще… – хмуро отозвался Леха.
– Не дури! – оборвал его Сохатый. – За тобой идет Охотник!
* * *
Это было невыносимо. Лилия стучала кулачками по столу, чтобы хоть как-то выплеснуть закипавший гнев. Прошел битый час, как хмурый охранник у ее двери сообщил о прибытии Лешаги, но тот до сих пор не явился к ней. Будто ничего и не было. Просто ляпнул заветные слова, просто убил ради нее почти два десятка «этих». Для Марата он, конечно, сделал бы то же самое. Она негодовала на Леху, на его ученика, на Сохатого со всей его нелепой монастырской братией.
«Как можно было поддаться минутной слабости и подумать, что Лешага – нормальный человек. Какая же я дура, так попасться! – девушка зло всхлипнула. – Нет, я сумею с этим справиться, и очень быстро!»
Дверь «гостевой комнаты» отворилась, в нее с видом гордого презрения к сопровождавшей его охране вошел Марат.
– Ну как?! – дочь старосты, тут же забыв о своих терзаниях и окончательных решениях, бросилась к чешуйчатому. – Ты его видел?
– Да, – кивнул драконид. И, дождавшись, когда караул скроется за дверью, продолжил: – Он остался наедине с этим кольценосцем, в смысле Настоятелем. Должно быть, сейчас они вернутся к схватке! Но это безумие, Красного ему не убить!
– Это еще почему?! – обидевшись за Лешагу, спросила девушка.
– Потому что тот уже мертв! – проникновенно зашипел юнец.
– То есть как это?! – не поняла девушка. – Только что ты сам говорил, что Лешага собирается с ним биться.
– Он собирается. Но только все это впустую, Сохатый – оживший мертвец. Ему дает силы Темный Властелин через специальное кольцо. Я когда-то читал об этом, – авторитетно заявил юнец и тут же погрустнел. – Я пытался ему сказать, но он ничего не захотел слышать. Красный задурил ему голову! Вещал что-то о символах, но клянусь, под маской его аж перекосило, когда он заметил, что мы с Лешагой увидели его тайное колечко, – драконид криво усмехнулся и передразнил уродца из старинной саги: – Моя пр-р-релесть!
Девушка побледнела. Чешуйчатый, несмотря на его нечеловеческий облик, похоже, знал куда больше ее. Порой его познания казались странными, ни с чем не сообразными, но кто бы мог поручиться, что это неправда?!
– Я слышал, – продолжал Марат, – что ожившего мертвеца можно уничтожить, вогнав ему в грудь осиновый кол или отрубив голову освященным мечом.
– Осиновым колом… – задумчиво проговорила Лилия, – да в грудь… Кого хочешь в могилу уложить можно. А освященный меч – это что?
– Не знаю. Но в книге было написано именно так. До Того Дня меч принадлежал Дункану Мак-Лауду, он бессмертный… – с благоговением протянул Марат.
– Меч?
– Дункан! Хотя нет, оба. А в конце должен остаться только один. Вот бы сюда этого Мак-Лауда! – он мечтательно уставился на выцветший плакат, гласивший: «Служи по уставу, завоюешь честь и славу!» – Но раз его нет, надо выбраться отсюда, найти осину и выстрогать из нее кол.
Идея выбраться пришлась Лилии по душе.
– Как будем выбираться? – заговорщицки прошептала она.
– Я спрячусь у стены, ты постучишь в дверь. Когда стражник откроет, сделай так, чтобы он вошел, потом набросимся на него вместе. А когда завалим, ты наденешь форму, натянешь маску и сделаешь вид, как будто меня конвоируешь.
– Куда?! Ты знаешь, где выход? – изумилась девушка. Сама она даже не пыталась разобраться в этом лабиринте.
– Нет. Но я знаю, где та расщелина, через которую удалось забраться мне. Правда, – он критически оглядел Лилию. Никто бы не осмелился назвать ее толстушкой, но, пожалуй, протиснуться в узкую щель Марату было куда легче. – Ладно, я сам найду осину, а ты меня подождешь в тоннеле.
– Ну, нет! Так не пойдет! – возмутилась дочь старосты. – Даже если ты найдешь осину и сделаешь кол, битва идет уже сейчас, и возможно… – она горько вздохнула, ей захотелось плакать от бессилия и обиды. Возможно, Лешаге кол уже не понадобится.
* * *
Леха смотрел на Сохатого и чувствовал его волнение. Он бы даже сказал, что побратим учителя боится. Но Лешага никогда не спешил разбрасываться такими тяжелыми обвинениями.
– Кто такой этот Охотник?
– Не знаю. Он идет в тумане, сотканном из Ужаса. Любой, имеющий глаза, чтобы это видеть, спешит закрыть их, дабы не лишиться рассудка. – Сохатый рухнул в кресло и начал массировать виски.
– Зачем я ему?
– Откуда мне знать? Возможно, он посланец Хозяина прорв, возможно, сам Хозяин, или только один из них. Ты вмешался в дела тех, кто правит там, за Рубежом, и теперь они выслали Охотника.
– Что ты вообще знаешь о нем?
– Очень мало. Такой же пошел за Бирюком и теми, кто увязался за ним. Бирюк, как ныне выяснилось, спасся, но растерзанные тела остальных мы нашли совсем неподалеку от бунка. Судя по их виду, все хищники леса соперничали в борьбе за добычу. Мои люди по сей день не ходят туда, считая место проклятым, – буркнул Красный.
– Но Бирюк ушел, – напомнил воин.
– Ты знаешь об этом лучше меня. Я повторяю тебе мою просьбу: уходи как можно скорей, и совет: оставь своих друзей тут и беги, не останавливаясь. У тебя есть шанс, ничтожный, почти никакой. А у них – нет, ни малейшего.
Лешага молча смотрел на собеседника. Тот определенно не лукавил.
– Хотя, – отец Настоятель задумался. – Быть может, все не так. Возможно, как раз стоит взять их с собой. Кто знает, вдруг Бирюку потому и удалось спастись, что Охотник был занят более легкой добычей. Поверь, я вовсе не хочу тебе зла. Даже готов отпустить взятых сегодня у барьера чешуйчатых. Пусть возвращаются домой, мне от них проку никакого. В том деле, которое я задумал, нужна железная дисциплина. А чего ожидать от этой зубастой своры, неизвестно даже Ноллану, которому, как известно, все известно. Пусть твой дружок поведет их, это даст тебе фору.
Леха молчал, пристально разглядывая отца Настоятеля.
– Ты что, язык проглотил? Или еще не отошел от испуга?
– Отошел, – медленно проговорил ученик Старого Бирюка. – Я вот думаю, может быть, Марат прав, и ты впрямь этот, как их, кольценосец?
– Что за бред ты несешь? Никаких кольценосцев не существует! – Сохатый начинал злиться.
– Кто знает? Марат про них читал, а он малый ушлый, много чего такого вычитать мог.
– Кому ты веришь? Мне или этому ручному зверьку?
– Он не зверек, – уже привычно отозвался Леха. – Я сейчас уйду, только попрощаюсь, и поминай как звали. Утащу этого Охотника за собой, и будь, что будет. А ты завтра отпусти Марата и Лилию.
– Отпущу, я же сказал, – мрачно подтвердил Сохатый.
– И чешуйчатых с ними отпусти.
