Главное, чтобы внутри крепости люди были воинами, а не так, с бору по сосенке, на-ка вот дядя, держи оружие. В Кремле ремесленный и пахотный люд. Князь на стены вызывал один лишь раз в приснопамятную атаку нео и роботов неделю назад. Какие вояки маркитанты, Дунай уже видел, не проникся. Так что внутри невысокой, если уж на то пошло, стены он окажется. Это как пить дать, дайте лишь время.
Пластун затаился у левого края стены, доходившего до развалин второго крыла. Понятно, почему дальше маркитанты строиться не стали и оплот тут не такой уж и серьезный. Мало кто сможет без звука подойти со стороны битого камня, что хрустит под ногой, предает и выдает часовым на конечном посту. Разве какой совсем уж хитрый и незаметный мутант… или кремлевский пластун, которому терять нечего. Да только откуда про это могли знать старшины «черного» торгового клана, строясь и надеясь на крепость стен и надежность караульных? Верно, совсем ниоткуда. Размазанная в темноте ночи фигура Дуная мягко проскользила необходимое расстояние до начала завалов, схоронившись среди груд, выжидая. Пластун тихо, камешек не упадет, прополз до выпирающего острым ребром угла стены. Ага, как и думал.
Вот он, разрыв между постами, длинный кусок стены, прикрытый путаной проволокой понизу и кольями поверху. Никак не меньше пятнадцати – двадцати метров до следующего поста на задней части базы. А между ними, не до конца сбитые на землю, торчат несущие опоры конструкции здания. Ну да, такие махины валить никаких нео не хватит, особенно если отдавать тех на неведомое Кольцо. Пластуну эти толстые, стоящие вперемежку стальные да бетонные столбы только в помощь. Луны на небе нет, свет шел от нескольких жаровен, яростно полыхающих по стенам. Да ведь и те мешают, не дают стоящим поверху часовым разглядеть что-то в длинных черных тенях, дергающихся и прыгающих на земле. Кто заметит среди них Дуная, если он сам того не захочет? То-то и оно, что никто из горе-вояк маркитантов не сумеет, даже сильно того пожелав. Нет, бойцы-то торговцы хорошие, охулки на них не положишь. Да только против мутантов в основном, с кремлевскими воинами равнять их не стоит. Только пластун, веря в нужный ему исход, все равно не мог позволить себе расслабиться хотя бы чуток.
Быстро перетек под стену, остановился в длине прыжка. Тут же затаился среди сошедшихся углом трех бетонных плит. Вжался в черноту выемки сбоку от самой большой, которую наверняка давно приглядели маркитанты, уж точно постоянно присматриваясь к ней. И веретеном скользнул от такой приметной даже со стены черноты, не дразня осторожный и недоверчивый успех. А вот тут, сбоку, самое оно для игры в прятки с часовыми. Пластун юркнул в обманчиво небольшое углубление под выдающимся крылом средней плиты. Устроился удобнее, навострив уши, стараясь услышать хоть что-то со стен. Так… плохо несут службу караульные, что и говорить.
Не бывает двух одинаковых звуков, если те идут из одного места, в котором вдобавок несколько людей. Не говоря про запах, что свой у каждого человека. Только разобраться в них, не знаючи и не умеючи, сможет не любой, пусть даже и разведчик. Ведь пластунов-то натаскивали с самого с крохотулечнего возраста так, чтобы все различать, слышать, видеть и чуять. Науку Дунаю преподали в Кремле хорошо, захочешь – не забудешь. И не зря, пригождалось умение частенько, выручало в самый нужный момент. Как сейчас, например.
Дунай лежал под плитой, прикидывал, что да как наверху. А там все просто, стоит лишь прислушаться и принюхаться. Торчит над углом стен пост в четыре бойницы. В нем, спрятавшись от холодного, неожиданно задувшего ветра, болтают двое маркитантов. Тоже те еще дурни, кто ж на посту говорит-то? Один в возрасте, явно отъевшийся, с одышкой. Да еще и выпил наверняка, хотя за это пластун ручаться бы не стал. Лязгнуло, и Дунаю стало совсем ясно, что у того висит поперек груди карабин. А лязгнул плохо подогнанный ремень об патронташ. Точно-точно, не зря наблюдал за маркитантами сразу, как первый раз встретил.
Второй моложе, его тонкий голос пластун и услышал первым. А вот вооружен чем-то удобнее и носит справнее, видно, неплохой боец. Так-так, это чуть хуже, чем думалось изначально. Что же сейчас следует сделать? А вот что.
Сколько раз торчал Дунай у Хитровки ночью, столько же и видел проверяющих, постоянно прохаживающихся по стене взад-вперед. Правильно, так оно и надо в любом укрепленном лагере, доверяя, но проверяя. Проверяли по очереди всегда трое: Рвач, худой дылда Мерри и тот самый знакомец Дуная Гед. Стало быть, весь план строился как раз вокруг проверяющего, которого следовало умыкнуть да вытрясти нужное пластуну. Эх, хорошо бы заставить провести внутрь если не к Любаве, так к Геду. Но такого Дунай представить не мог, невидимкой ему точно не стать. А справиться с добрыми тремя десятками «черных», постоянно находившихся на Хитровской базе, одному и нахрапом вряд ли выйдет. Хорошего огнестрельного оружия, пусть и не чета привезенному Данилой в Кремль, тут хватало с избытком. На него, Дуная, так уж точно. Остается только залезть на стену, затаиться и ждать, когда проверка дойдет до углового поста.
Пластун дождался, пока один из часовых не вышел из коробки на стену и не отошел подальше, не иначе как отлить. Точно, выглянувшая и почти полная луна на пару секунд осветила копошащуюся с комбинезоном фигуру. Напарник маркитанта выглянул в бойницу, цыкнул слюной, заухал гогоча. Пластун подивился про себя такой расслабленности и не преминул воспользоваться шансом. Прыжком оказался прямо под стеной, у небольшого обломка, торчавшего над тугим пучком колючки. Оттолкнулся ногой, выгнулся в прыжке, чтоб не зацепиться. Приземлился, не задев ни одного железного уса с острыми ржавыми клыками, прильнул к кирпичам. Вслушался… нет, никто не заметил. Луна уже скрылась в низких тучах, вот и хорошо. Теперь вверх по стене, как паук, цепляясь за любую выбоину.
Хоть и старались маркитанты, кладя кирпич к кирпичу, все же вышла стена неровной. Да то ведь и особое мастерство – класть твердые прямоугольники один к одному. Откуда такие умельцы среди торговцев? И хорошо, что нет таких. Пальцы пластуна нащупали совершенно непозволительный выступ нескольких ребер, должных быть утопленными в стену. Вцепились, напряжением всех мышц рук отдавая в спину, подтянули тело. Правая ладонь тут же ушла наверх, нащупывая следующую ступеньку, такую с виду незаметную и неудобную. Кому и неудобную, а кому вполне и ничего так. Оп, есть!
Дунай ухватился за неровный кирпич, уперся носками сапог в стену, напрягся уже всем телом, выбросил левую руку вверх, стараясь закрепить успех, начать движение. И нашел, прямо как знал, где искать. Вот он, узкий торец, торчащий подобно чирью на коже, лишь бы рука не соскользнула… не, не дождетесь, не соскользнет. Левый сапог уже уперся в первые ребра, с которых пластун начал дорогу по стене. Отдыхать нельзя, и заметить могут, и тело, чуть расслабившееся, может соскользнуть вниз. И-и-и, давай, пластун, двигайся, двигайся!
Сколь тут метров, четыре или пять? Если не все шесть с половиной, что больше похоже. Что такое пробежать, проползти, вприпрыжку проскакать такую длину? Или ее же преодолеть, имея веревку, надежно закрепленную наверху? То-то, что всего ничего. А поди-ка попробуй эти шесть метров и еще немного проползи вверх, да опираясь только на подушечки пальцев и носки собственной обуви. Вот где пригодилась выучка и лютая страсть наставников к тренировкам. Дунай поднялся уже где-то на метр, черным пауком торча посередине стены, висел, вцепившись в холодную поверхность. Ладно, что росту он немаленького, расстояние пройдет быстро… если не сорвется и Отец воинов позволит. Невелика вроде и тяжесть, собственное-то тело, а поглядишь ты, само от себя уже стонет и орет.
