Вот в этом я сомневался. Мало того, что Создатели действительно существовали, они наверняка знали все про всех. В самом Районе, естественно. Так ведь еще были и рядовые создания, для которых даже наисекретнейшая из всех секретных секретность была не более чем мыльным пузырем.
Например, для поводырей. Эти поганцы бродили повсюду и везде, где им только вздумается. И сказать, что они создавали проблему для рейдеров, – значит ничего не сказать. Я их ненавидел. За то, что они могли проникнуть в мозги любого неосторожного бродяги. За то, что, еще будучи прямоходящими представителями, пускай и мутировавшими, отряда хомо сапиенс, жрали себе подобных. И за давно погибшего Прапора.
Для меня – погибшего. Так как рейдер, переживший Всплеск и выкарабкавшийся из-под его смертельных вихрей, может остаться собой. Но, если он стал одним из этих уродов, с раздутой, видимо, от переизбытка пси-способностей, головой, для меня он – труп.
А ведь еще есть цверги, крысы, зомби. И, конечно, еще есть вурдалаки и призраки.
Так что у нас складывается интересное уравнение из нескольких неизвестных. Прямо задачка из учебника «Курс юного рейдера: Районоведение»: выйдя из пунктов К и Ч в пункт Р, группа из пяти «икс» столкнулась с неизвестным количеством «игрек».
Вопрос: сколько «икс» доберется назад в пункты К и Ч из пункта Р, если будет внесена добавочная неизвестная, составленная из множества С и неизвестного количества Х. Вдобавок физические и пси-параметры Х – неизвестны.
Ответ: а х… их знает, сколько «иксов» вернется, товарищ полковник.
– Что там, Большой? – Скопа повторила вопрос. – Чего молчишь?
– Тссс… – Пулеметчик опять шикнул. – Не могу понять, че это за дрянь…
Я покосился через плечо, пытаясь увидеть то, о чем говорил Большой. Да уж…
Четыре еле светившие лампы с трудом освещали небольшой, метров десять в длину, коридор. В его конце хорошо виднелась открытая герметичная дверь со штурвалом замка посередине. Из проема пробивался пусть и красноватый, но зато куда более яркий свет. Он падал на что-то, лежавшее как раз перед дверным проемом и загораживающее путь. Это «что-то» было похоже на сваленные в кучу куски толстой арматуры и могло оказаться грудой обычного мусора, появившегося в результате старения здания. Но оно шевелилось и издавало странные, отвратительно щелкающие звуки. Как будто перед нами сразу с десяток людей, страдающих от недостатка смазки коленных суставов, решили заняться приседаниями. Щелк… скрччч… ще-е-е‑лк… скрррч…
Большой навел на это нечто ствол «Печенега» и аккуратно-аккуратно сделал шажок вперед…
Хрустнуло и щелкнуло так, как будто физкультурники, бывшие мечтой алчного хирурга-ортопеда, неожиданно дружно подпрыгнули из полуприседа. А потом…
Куча арматурин вздрогнула и абсолютно молниеносно распрямилась, превратившись в какую-то извращенную пародию на громадного паука из Приречного леса. Паука, состоящего из кусков различных организмов, населяющих Район, прошедших через кислоту из желудка гиперурсуса невиданных размеров, а потом собранных чокнутым биологом-вивисектором как, конструктор «Лего».
…Вытянутое тело, склепанное из двух явно человеческих торсов с выступающими там, где должен находиться спаренный позвоночник, острыми костяными шипами…
…длинные, трехсуставчатые острые лапы, заимствованные, казалось, у того самого, пришедшего мне на ум паука, в количестве шести штук…
…находящиеся впереди и сзади, именно там, где располагались плечи странного туловища, вытянутые, украшенные изогнутыми когтями мощные лапы вурдалака…
…крепкая, изогнутая и гипертрофированная шея цербера, несущая на себе заостренную голову, больше похожую на череп, с натянутой на него обожженной кожей…
…растянутый от одного удлиненного уха до другого шрам пасти, с шипением продемонстрировавшей нам ряд блеснувших в тусклом свете острых зубов…
…Панцирь из движущихся ороговевших пластинок и чешуек, которые, матово блестя, покрывали весь этот неизвестный и выдающийся экземпляр местной кунсткамеры…
Тварь подпрыгнула, воткнула острые копыта в стены, повиснув на них, свесив вниз шевелящие когтями лапы. Узкий и вытянутый язык мелькнул в широко раскрытой пасти, облизав темные губы. Существо издало тихий, явственно издевательский смешок. Оно не торопилось атаковать, по непонятной причине давая нам возможность рассмотреть себя получше, как будто красовалось перед нами, уверенное в собственном превосходстве.
– Это что за скотина?!! – Скопа тихо присвистнула. – Ну, господа офицеры службы безопасности, дали вы нам возможность увидеть такое… Мне ж не поверит никто потом.
– Когда потом? – Настя непонимающе посмотрела на нее.
– Да когда мы ее завалим, паскуду эту, и все, что нужно, сделаем, и будем бухать в «Солянке», когда же еще-то? – Скопа нервно усмехнулась, покосившись на девушку.
«А ведь она-то точно в этом не уверена», – мелькнула в моей голове абсолютно трусливая мыслишка. Да и мне не по себе как-то. Вот только почему они не стреляют? Ладно я, который тыл прикрывает, но они-то?!!
– Так нельзя же стрелять, Пикассо, – ответил Большой на мой не заданный вслух вопрос, поняв, наверное, что он возник в моей голове. – Вон они, «с добрым утром»… Штук пять или шесть… Ага, больше ведь нам и не съесть… Эхех…
Вот этого только нам и не хватало. И все сразу стало понятно: и то, почему ребята не стреляют, и то, над чем хохотала эта многолапая скотина.
«С добрым утром» – одна из самых подлых ловушек Района. Стрелять в ее присутствии нельзя, потому что пуля может резко поменять траекторию. Например, полететь назад, в того, кто ее отправил в путь. Да уж… Вот и нет у нас того преимущества, из-за которого мы все-таки одерживаем верх над местными порождениями. И вопрос, который звучит так же, как он звучал у принца датского, обретает для нас еще какую объективность! Быть нам или не быть, когда это костяное страховидло наконец кинется на нас, – вот в чем он, самый главный вопрос… Нда-а-а.
– Есть предложения? – Большой медленно водил стволом в сторону твари. – Назад можно попытаться отойти и выманить ее.
Тварь хохотнула, блеснув слюной на языке, и снова зашипела.
– Так он за нами и пошел. – Настя выругалась. – Не дождемся ведь…
– Назад нельзя… – Забелин поморщился, глядя на нее. – Там автоматы, которые я запрограммировал. Пройти их мы не сможем.
– Попадос так попадос, – мрачно констатировала Скопа, пристально смотревшая на мутанта. – Чего же делать-то?
Сзади, где-то еще далеко, ощутимо грохнуло и застучало. Никто из нас не оглянулся, хотя то, что до нас почти добрались, стало абсолютно ясно. Нужно было срочно идти на прорыв.
Автоматы автоматами, но кто знает, насколько они смогут задержать преследователей? Правильно – на этот вопрос никто не сможет ответить. Кто знает, как себя поведет электроника, долгие годы находившаяся в бездействии?
