Колобут не успел возразить – подскакали командиры отрядов граф Омулат и бароны Убравар и Выпанс.
– Мэоры! Я приказываю нарастить глубину строя. До полных четырех шеренг. И сотню оставить позади как резерв.
Военачальники переглянулись. Только вчера граф лично предложил именно такой строй – три шеренги по двести пятьдесят воинов плюс сто пятьдесят в резерве. В этом случае отряд занимает фронт чуть больше трехсот аршин. Но сейчас фронт станет двести двадцать аршин. А значит, все войско займет около восьмисот аршин. И это при ширине поля больше версты! Хординги, конечно, неучи и варвары, но вдруг сообразят ударить через пустоту? Заворачивать строй да еще в соприкосновении с врагом – не лучший выход.
– Повторяю – строй нарастить! – с нажимом произнес Ибриц. – И сократить интервалы между отрядами вдвое!
– Но пехота зажмет конницу! – не выдержал командир конного отряда граф Омулат. – При интервалах в полсотни шагов я не смогу развернуть лаву! Мы будем стеснены!
Ибриц окатил графа испепеляющим взглядом, потом взял себя в руки и более спокойным голосом пояснил:
– Если хординги ударят всей толпой в центр, они продавят фронт и разметают нас как щепки!
– Они не пойдут на конницу! – с оттенком пренебрежения произнес Омулат. – Пехота не посмеет атаковать нас! Они полягут все!
Это было верно, никогда еще пехота не атаковала конницу. Вернее, никогда в Догеласте об этом не слышали. Правда, и больших отрядов конницы в доминингах не было, не считая армии королевств.
Граф Ибриц нес откровенную чепуху, его подчиненным даже стало неловко за командира. Но Ибриц не обращал внимания на переглядки дворян. Его всерьез волновало более чем странное построение противника.
– Выполняйте! – сухо повторил он.
В этот момент к ним подскакал посланный переговорщиком мэор Чемдар. Осадив коня, он махнул зажатым в руке вымпелом и прохрипел:
– Они дали ответ!
Ибриц напряженно ждал продолжения.
– Они ответили одним словом! – добавил Чемдар, обвел всех взглядом и выдохнул: – Поздно!
Столь лаконичный ответ вызвал оцепенение. Дворяне смотрели на переговорщика и друг на друга, словно не веря ушам. Ответ одним словом. Да еще каким! Хординги так уверены в себе или?.. Нет, это очень странно.
– Мэоры, я должен принести ответ Его Величеству! – кивнул Чемдар и, не дожидаясь реакции военачальников, пришпорил коня.
– Поздно… – задумчиво повторил Ибриц. – Это… сильный ответ!
– Либо они безумцы, либо наглецы! – прохрипел барон Выпанс.
– Мэоры, выполняйте мой приказ! – жестко повелел Ибриц. – Его Величество наверняка пожелает атаковать, так что будьте готовы! По сигналу!.. Во славу короля!
– Во славу короля! – прокричали дворяне и поспешили по местам.
Распоряжение Ибрица было непонятным и необоснованным, но спорить сейчас никто не хотел. Хординги сумели показать серьезность своих намерений.
Реакция короля на ответ хордингов была довольно бурной. Грязно выругавшись, он хлопнул по подлокотникам трона, вскочил, прожигая ненавидящим взглядом черное пятно на дальней стороне поля, и проскрипел:
– Они выбрали смерть! Так пусть мои воины растопчут их! Убить всех! Пленных не брать! Залить кровью это поле! Чтобы… чтобы… запомнили, что будет с теми, кто осмелится бросить мне вызов!
Седуаган посмотрел на стоявшего со склоненной головой Чемдара.
– Передайте приказ Ибрицу – атаковать и уничтожить!
Чемдар поклонился и поспешил прочь, к подножию кургана, не слушая, что там шепчет свита короля.
Седуаган сел в кресло, откинулся на спинку и рявкнул:
– Вина! Выпьем за скорую победу над варварами!
Придворные тоже наполнили кубки, чтобы поддержать тост монарха. Раз король хочет – надо праздновать прямо сейчас. Не дожидаясь исхода сражения. Который всем и так ясен. Всем, кроме разве что хордингов!..
– …Они что это, серьезно?
Недоумевающий взгляд генерала Хологата прошелся по строю противника, что стоял сейчас почти в версте от невысокого холма на краю поля. Здесь, сразу за оврагом и расположил свою ставку командир корпуса. Место удобное, поле как на ладони – во всяком случае, легко заметить любые перестроения противника.
Недоумение генерала касалось построения войска противника. Уж слишком странным оно было. Два прямоугольника пехоты по флангам, а в центре большой отряд конницы.
Хологат покосился на Бердина, неуверенно добавил:
– Они хотят таким строем атаковать?
Бердин опустил подзорную трубу, едва заметно дернул уголком губ.
– А что вы хотите, генерал? Эта армия никогда ни с кем не воевала. У нее не было сильного и равного противника. Даже мелких стычек на границе и то не было. Соседям и в голову не приходило нападать на королевство, а король… Только готовил вторжение. Он и войско собирал так, чтобы напасть на три-четыре владения сразу. Дворянские дружины в две-три, ну максимум четыре сотни воинов были бы просто смяты превосходящими силами. Не сражение, а избиение.
– Я понимаю. Но вот так… зажать конницу пехотой, а саму пехоту сдвинуть к центру и оголить фланги.
Генерал вновь обвел взглядом строй врага, отметил, что шеренги стоят не так уж ровно, что на левом фланге чуть вылезли вперед несколько десятков. И их сейчас спешно отводят назад младшие командиры. Наверное, мат стоит страшный. Вон как трясет плетью какой-то дворянин на черном коне!
Нет все-таки хорошая вещь эта труба. Видно все, хотя до врага довольно далеко.
– Построение, кстати, понятное, – заметил Бердин. – Их командующий, видимо, хочет ударить конницей, а когда враг увязнет в рубке или бегстве, пехота зайдет с флангов и стиснет с двух сторон. Странно только, что роль тарана отведена коннице. С другой стороны, на лошадях поголовно дворяне, им и честь первого удара, им и слава.
– Неужели думают погнать нас? – хмыкнул Хологат.
– Думают. Ведь мы изо всех сил помогаем им в этом. Чего же такую толпу не погнать?!
Бердин бросил взгляд вниз, на ближний край поля, где сейчас шли последние приготовления корпуса.
Большая толпа, которую видели король и его военачальники, на самом деле, состояла из восьми сотен бойцов двух полков. Она занимала большой участок, выполняя сразу две задачи – показать врагу, что против него неорганизованный сброд, и прикрыть развертывание баллист и остальных сил. Конные разведэскадроны вообще отвели в овраг, их время придет позже.
Столь замысловатая маскировка должна была настроить королевское войско на победный лад и окончательно убедить его атаковать первыми. Если бы враг увидел на поле ровные шеренги, да еще развернутые по порядку, то, может быть, и не вступил бы в битву. Во всяком случае, вероятность бегства короля была бы существенно выше.
