— А как ремонт сделаем, можно будет уже к тебе переезжать? — Глаза мальчика засияли.
— Ну, я думаю, да, — с удовольствием ответил Вадим.
Тут их разговор прервал звук открывающейся двери.
— Бабушка пришла, — сказал Андрей.
— О, Вадим, ты тут! Это хорошо. — И кому-то другому: — Заходите, милочка. Вадим, я шпиона поймала. Странного такого. Он в наш ящик журналы запихивал, — продолжила бабушка.
— Ура! — Андрей сразу понял, о чем речь, и бросился в прихожую. Оттуда раздался его удивленный голос: — Ой, а вы не дядя.
Смущаясь, под энергичным сопровождением матери Вадима в комнату вошла Вероника.
— Я стала засовывать журналы и чертежи, а твоя мама меня поймала за этим делом. Вот пришлось прийти, я не знала, что ты тут.
— А папа сказала, что вы сотрудник. А вы сотрудница, — не унимался Андрей.
— Женщина тоже может сотрудником, — не очень уверенно ответил Вадим. — Мама, это моя коллега Вероника.
— Да мы уже познакомились. — Мать улыбнулась. — Я даже сказала, что меня Анна Ивановна зовут.
— А вы правда журналы про самолеты принесли? — не отставал Андрей. — И чертежи настоящие? Можно посмотреть?
— Да, конечно, это не совсем про самолеты, вернее, не только про самолеты, а вообще про всякие модели. — Вероника протянула толстую подшивку и рулон бумаги мальчику.
— А как можно было такое в наш почтовый ящик запихать? — удивился тот.
— Ну, я и сама не знаю, — ответила Вероника. — Я как-то не подумала.
— Ну и ладно, давайте ужинать. — Мать выразительно посмотрела на Вадима. — Ничего, что на кухне? А то мою любимую скатерть кто-то заляпал клеем. Эх, не хватает ребенку родительского присмотра.
Вадим прекрасно понял, что не в скатерти проблема, и слова о родительском присмотре предназначались Веронике, но смолчал, только сказав:
— Да, конечно. Вероника, давайте ужинать, мама у меня очень хорошо готовит.
— Ну, не подлизывайся, — ответила мать. — Сам у себя дома ничего, кроме бутербродов, не ешь небось, вот и нравится любая стряпня. Вы там, в вашей конторе, не следите за сотрудниками? Прямо сердце сжимается, как подумаю, как он питается.
— У нас очень хорошая столовая, там прекрасное меню, — ответила Вероника, защищая Вадима.
— А по мне, лучше домашней пищи ничего нет. Пойдемте, у нас сегодня фаршированный перец. — Хозяйка решительно направилась на кухню.
Малахов подумал и, зная все заначки в доме, достал бутылку водки, спрятанную за чередой томов Большой Советской Энциклопедии.
— Ну вот, что ты удумал! — возмутилась Анна Ивановна. — Девушка подумает, что у нас семья алкоголиков.
— Да не беспокойтесь, я и водку буду, не страшно. — Вероника совершенно беззаботно отреагировала на бутылку. — У нас коллектив мужественный, и напитки тоже.
— Ну что ты стоишь! Разливай, раз принес, — мать поторопила Вадима. — А то перец остынет.
Фаршированный перец к тому времени уже был разложен по тарелкам. Вадим отметил, что мать достала старинный гэдээровский сервиз, который использовался только по праздникам.
— Так, давайте, я первый тост скажу. — Анна Ивановна подняла маленькую рюмочку. — За знакомство. А то за столько лет Вадим меня познакомил только с несколькими сотрудниками. А они все шалопаи. Будьте здоровы, Вероника.
Вероника легко, совершенно не жеманничая, опрокинула рюмку, моментально раскраснелась и принялась за еду.
Ужин прошел весело, Вероника смешно рассказывала о своем отделе, в основном там были женщины, которые изображали из себя секретных агентов. В отделе кадров, практически полностью женском коллективе, процветали интриги, конспирологические теории и неимоверное количество самых невероятных слухов. От сплетен о сослуживцах до вероятных контактов с инопланетными агентами в стенах Центра. Для Малахова это было полной неожиданностью. Еще Вероника рассказала о том, как бывший шеф Центра проводил всякие тренинги и «тим-билдинги», чем разогнал последних сотрудников из старой гвардии. После ужина Вероника попыталась уйти, но Андрюша попросил ее рассказать о моделях и помочь выбрать ту, которую надо строить. Вадим решил не мешать и отправился на кухню помогать матери мыть посуду.
— Мама, давай я все-таки тебе посудомоечную машину куплю, зачем время тратить на такую ерунду? — сказал Вадим, с отвращением натирая губкой грязную тарелку.
— Зачем мне она? Ко мне что, часто гости приходят или сын с семьей навещает? — с напускным сожалением ответила мать.
— Ну, мам, ты же все понимаешь…
— Вот скоро ты внука у меня заберешь, и что я с этой посудомойкой делать буду? Я вообще бутербродами питаюсь, когда одна.
— Мама, это же вредно… — улыбнулся Вадим.
— Вредно, когда сын без матери растет и без отца, считай. Чем тебе Вероника не подходит? Посмотри, какой человек хороший!
— Мама, я не хочу говорить на эту тему… — резко ответил Малахов и отвернулся.
— Ох, что с тобой твоя Зона сделала, я даже и не знаю, что сказать…
Потом Вадим пошел провожать Веронику домой, они опять несколько раз прошли мимо перехода.
Над городом висел осенний моросящий дождь. Влага, которая, казалось, поглотила Москву, окружала фонари вдоль улицы призрачными ореолами. Пешеходы, не видя смысла в зонтиках, уныло брели по своим вечерним делам, кутаясь в поднятые воротники. Над миром царила поздняя осень.
— У нас это становится дурной привычкой — пропускать переходы на ту сторону, — улыбнулась Вероника. — Может, нам надо устраивать специальные моционы? Совместные прогулки укрепляют дружбу.
— Хозяина и его собаки, — мрачно пошутил Вадим. — Эта фраза именно так звучит.
— Да хоть как, — согласилась Вероника. — Только вот… сын твой просил ему помочь начать делать модель… Я сказала, что все решает папа.
— Ну да, папа, — сказал Малахов и задумался, словно принимая какое-то решение. — Но разве я могу возражать? Я вообще раз в неделю тут бываю. Вот, правда, на следующие выходные я Андрея хочу к себе забрать — будем планировать ремонт квартиры. Как отремонтирую, он ко мне переедет.
— И мы перестанем встречаться?
— Ну, на работе-то мы видимся…
— А у тебя инструменты дома есть? Чтобы модель делать? Хотя бы лобзик, шкурка, пила? — Вероника переменила тему, которая, Вадим это видел, для нее была не очень приятной. — Ведь если начинать работать, надо хотя бы минимальный набор иметь.
— Ну… Может, есть где-то. От отца остались.
— А отец?
— Он умер давно…
— Извини…
— Действительно давно. Инфаркт в сорок лет.
— Да ты уже старше него… — Вероника смотрела на Вадима так, словно пыталась угадать, как выглядел его отец.
