— Соберите всех, кого сможете. В половине девятого. И дайте мне знать, хорошо?
Она согласилась.
Повесив трубку, я позвонил Вулфу и сообщил ему, что сделка состоялась. Скоро мне стало ясно, что мы кое-что приобрели. Через сорок пять минут после того, как я поговорил с Деборой Коппел, без двадцати пяти шесть, в дверь позвонили. Иногда открывает Фриц, иногда я. Чаще я, когда я нахожусь дома и не занят чем-то таким, чего нельзя прерывать. Итак, я направился через прихожую к входной двери и распахнул её. На пороге стояла неожиданная компания. Впереди — щёголь в пальто, которое мог бы надеть и герцог Виндзорский. Слева и чуть сзади от него — полный краснолицый джентльмен. Позади них были ещё трое самого разного вида, в руках у них был целый набор коробок и сумок. Когда я увидел, с чем мне придётся бороться, я заслонил собой дверь и прикрыл её так, что в проёме умещались только мои плечи.
— Мы хотели бы увидеться с Ниро Вулфом, — сказал человек в пальто, с интонациями старинного друга.
— Он занят. Меня зовут Арчи Гудвин. Чем могу быть полезен?
— Сейчас объясню! Я Фред Оуэн, из отдела информации компании «Хай спот». — Он протянул руку, и я пожал её. — А это мистер Уолтер Б. Андерсон, президент компании. Можно войти?
Я пожал протянутую руку президента, всё ещё продолжая блокировать дверь.
— Если вы не возражаете, то расскажите в общих словах, зачем вы пришли. Это поможет делу.
— С удовольствием! Я бы непременно позвонил, но нужно торопиться, чтобы материал попал в утренние газеты. Так что я убедил мистера Андерсона, взял фотографов и приехал. Это займёт десять минут. Скажем, фотография мистера Андерсона, глядевшего на мистера Вулфа, когда тот подписывает контракт, или наоборот. Или они, пожимающие друг другу руки. Или они, стоящие рядом и внимательно исследующие какой-то предмет, который может стать ключом к раскрытию дела. Неплохо придумано, а?
— Замечательно! — улыбнулся я ему. — Но, чёрт возьми, только не сегодня! Мистер Вулф, бреясь утром, порезался и поэтому ходит с пластырем. С его самолюбием направлять на него сейчас камеру просто опасно.
Вот так низко может пасть человек, когда речь идёт о деньгах. Я имею в виду себя. Было бы логичным и естественным скинуть их с лестницы по всем семи ступенькам до мостовой. Особенно этого заслуживало пальто герцога Виндзорского, так почему же мне этого не сделать? Десять тысяч, может быть, даже двадцать, если «Хай спот» пожелает оплатить всё, — вот почему!
Мне пришлось отправить их восвояси не слишком огорчёнными, хотя я и поступился при этом принципами. Это привело меня в состояние, которое проявилось несколько позже, когда Вулф спустился в кабинет. Когда я объяснил ему смысл соглашения, достигнутого нашими клиентами, он сказал с ударением:
— Нет! Я не буду подписывать контракта с этими «Конфетками».
Я прекрасно понимал, что это разумно и даже отдаёт благородством. Но меня задело, что я-то поступился принципами без колебаний, а он не хочет. Я пристально посмотрел на него.
— Хорошо. Я увольняюсь. Немедленно. — Я встал. — Вы слишком самонадеянны, слишком эксцентричны и слишком толсты, чтобы я работал с вами.
— Сядь, Арчи.
— Нет.
— Да. Я не толще, чем пять лет назад. Может, я более самонадеян, но ведь и ты тоже, и какого чёрта мы не можем быть таковыми? В один прекрасный день наступит кризис. Или ты станешь непереносимым и я тебя уволю, или я стану непереносимым и ты уволишься сам. Но этот день ещё не наступил, и ты это прекрасно знаешь. Ты также знаешь, что я скорее стану полицейским и начну выполнять приказы Кремера, чем начну работать на кого-то или что-то под названием «Конфетки». Вчера и сегодня ты действовал более чем удовлетворительно.
— Не старайтесь умаслить меня.
— Глупости. Повторяю, что я не толще, чем пять лет назад. Сядь и возьми свой блокнот. Мы сделаем это в форме письма, направленного всем им сразу. Каждый сможет получить копию. Мы проигнорируем «Конфетки». — Он сделал гримасу. — А эти два процента, то есть пятьсот долларов, отнесём на долю Эф-би-си.
Так мы и сделали. К тому времени, как Фриц позвал нас ужинать, Дебора Коппел и остальные уже позвонили, так что вечером компания должна была собраться.
Глава 5
На первом этаже дома Вулфа из старого коричневого камня на Западной Тридцать пятой улице недалеко от Гудзона четыре комнаты. Когда вы входите, то справа видите гигантских размеров старинную дубовую вешалку с зеркалом, лифт, лестницу и дверь в столовую. Слева — двери в большую комнату, которая используется редко, и в кабинет. В дальнем конце прихожей — дверь на кухню.
Кабинет в два раза больше любой другой комнаты. На самом деле для нас это и жилая комната. Поскольку Вулф проводит большую часть времени там, то в отношении мебели и прочих предметов действует неписаное правило: в кабинете ничто не появляется и ничего не остаётся из того, на что ему не нравится смотреть. Ему нравился контраст между столом вишнёвого цвета и его креслом, изготовленным Мейером. Ярко-жёлтую кушетку приходилось чистить каждые два месяца, но Вулфу нравился ярко-жёлтый цвет. Трёхфутовый глобус у книжных полок был слишком велик для комнаты такого размера, но Вулфу нравилось смотреть на него. Ему настолько нравились удобные глубокие кресла, что никаких других в его доме не было, хотя он всегда сидел только в своём кресле.
Таким образом, в этот вечер задницы наших гостей чувствовали себя удобно, какие бы ощущения ни испытывали остальные части их тел. Присутствовало девять человек: шесть приглашённых и трое незваных. Из тех восьми, которых по моей просьбе должна была привести Дебора Коппел, не получила приглашение Нэнсили Шеперд, а профессор Саварезе не смог прийти. Незваными гостями были президент «Хай спот», а также руководитель отдела информации этой компании, те самые Андерсон и Оуэн, которые раньше не смогли пройти дальше порога, и Бич, вице-президент Эф-би-си.
В девять часов все уже собрались, сидели и смотрели на Вулфа. Никаких трений не возникло, кроме небольшой стычки у меня с Андерсоном. Лучшее кресло в комнате, не считая кресла хозяина, было обито красной кожей и стояло недалеко от стола Вулфа. Андерсон, как только вошёл, заметил его и попытался занять. Когда я вежливо попросил его пересесть, он начал на меня злиться. Он сказал, что ему и здесь хорошо.
— Но это кресло, — сказал я, — и вот эти зарезервированы для кандидатов.
— Кандидатов на что?
— На то, чтобы ответить за убийство. Мистер Вулф хочет посадить их рядом, чтобы они были у него перед глазами.
— Так за чем же дело стало? — спросил он, не двинувшись с места.
— Я не могу попросить вас убраться, — с нажимом сказал я. — Но это частный дом, куда вы не были приглашены, и моими доводами могут служить только удобство и удовольствие хозяина.
Он посмотрел на меня волком, но не сказал ни слова, поднялся и отправился к кушетке в другом конце комнаты. Я посадил Мадлен Фрейзер в кресло из красной кожи, что позволило остальным кандидатам усесться полукругом перед столом Вулфа. Бич, который стоял и разговаривал с Вулфом, сел в кресло около кушетки. Оуэн присоединился к своему боссу Андерсону. Таким образом, три незваных гостя были предоставлены сами себе, что, собственно, и требовалось.
