Гора слежавшейся земли вокруг люка говорила о том, что новые хозяева кладбища использовали склеп в качестве входа куда-то.
Поскольку приглашения спуститься вниз ждать не приходилось, Юрий решил сделать это сам и поставил ногу на первую ступеньку шаткой деревянной лестницы.
– Пойдем, Степан. Думаю, нас там ждут.
– Ага. С мешком и лопатой. Полный марафет.
Лестница была довольно крутой и без перил. Поэтому Юрий почел за лучшее спускаться по ней, используя не только ноги, но и руки. На глубине четырех метров ноги коснулись земляного пола. Узкий, приспособленный под человека средней комплекции коридор вел в направлении церкви, которую Корнилов видел на поверхности. Освещался он факелами, кое-как прикрученными ржавой проволокой, к деревянным стойкам, подпиравшим потолок. Все здесь было «кое-как». Строители туннеля не слишком заботились об эстетике, да и на прочность сооружения им было наплевать. Коридор петлял, из стен торчали наспех обломанные корни деревьев, а стойки имели разную высоту, которая регулировалась вбитыми под них наспех выструганными клиньями.
Прошлепав по грязи что-то около ста метров, Корнилов и Бамбуло оказались у каменной стены. Составлявшие ее камни выглядели куда приличнее строительных элементов коридора. Это, вне всяких сомнений, была стена храмового подвала. Строители, проложившие туннель, довольно бесцеремонно пробили в стене дыру, не удосужившись даже убрать или сложить камни.
Корнилов остановился, чтобы прислушаться к тому, что происходит в подвале, но тут из дыры высунулся человек в черной хламиде с автоматом в руках. Островерхий капюшон был откинут на спину, противогаз убран в сумку на боку. Черные глаза его резко контрастировали с мраморно-бледным лицом, а наголо бритая голова вызывала ассоциации с яйцом.
– Так-так. Пришли, значит?
– Ага. Уже! – съязвил Корнилов. – Ты еще поинтересуйся как добрались.
– Поинтересуемся, – многозначительно пообещал яйцеголовый. – Обязательно поинтересуемся. Проходите. Противогазы можете снять. Хочу полюбоваться на ваши морды.
– Правильно. Твоей мы уже налюбовались.
– Шутник? Тогда тебе следует знать имя того, кто научит тебя правильному поведению в приличном обществе, – тонкие пальцы человека в черном пробежались по прикладу «калаша», как по клавишам пианино. – Меня зовут брат Корнелий.
– У нас имена попроще, – с усмешкой отвечал Корнилов. – Я Юрий. Это – Степан.
Гости пролезли в пролом и застыли ошеломленные размерами подвала. Никак не меньше футбольного поля. Площадь подвала оказалась значительно больше, чем самой церкви. Он мог считаться вполне надежным бункером. Множество ниш и тяжелых, обитых стальными полосами дверей вели в помещения, назначение пока оставалось для Корнилова загадкой. Вместо факелов здесь были керосиновые лампы, установленные на специальных, торчавших из стен каменных выступах. Особое внимание привлекала широкая каменная лестница у стены. Ее ступени были застелены потертой красной ковровой дорожкой.
По подземелью бесшумно передвигались люди в черных плащах с островерхими капюшонами. Реже появлялись мужчины и женщины в обычной одежде. В отличие от «черных» они были безоружными и, как правило, нагружены какой-то поклажей.
У Юрия начало складываться представление о структуре сообщества, именовавшегося Всадниками Апокалипсиса. Молодцы в черных хламидах – высшая каста. Все остальные их прислужники. Всадники и мулы.
Корнелий закончил изучать лица Юрия и Степана. Указал на деревянную скамейку у стены.
– Можете присесть. Дракон не сможет принять вас сразу.
– А мы и не записывались к нему на прием.
– Я записал вас. Кстати, что с Амвросием и его ребятами? Сразу предупреждаю: лепить горбатого о том, что вы случайно нашли дрезину, а Амвросия и в глаза не видели – бесполезно. Наши меры безопасности исключают любую случайность. Мои люди живы?
– Живее всех живых, – соврал Корнилов. – Мы их просто ссадили неподалеку от станции. Пусть пройдутся пешком и нагуляют аппетит для завтрака.
– Вы их убили! – указательный палец Корнелия едва не коснулся носа Юрия. – Вы их убили и Дракон покарает вас за это страшное преступление.
– Ага. И мы, конечно, отправимся в ад.
– Ты поразительно догадлив!
Корнелий собирался добавить что-то еще, но его прервал «черный» ростом не выше десятилетнего ребенка. На худеньком, лишенном жизненных красок личике красовался нос кнопкой и поблескивали маленькие глаза. Чтобы выслушать его Корнелию пришлось согнуться в три погибели.
– Меня вызывает Дракон, – объявил он, после того, как шепотом обменялся с собеседником несколькими словами. – Чтобы у вас не было повода укорять нас в негостеприимности, брат Матфей проводит вас в нашу трапезную, где вы сможете перекусить.
Корнелий направился к одной из дверей, а Юрий со Степаном последовали за Матфеем. Человек, для которого обычный автомат оказался настолько длинным, что приклад его едва не волочился по полу, оказался довольно разговорчивым.
– Раньше эта обитель звалась Никольским храмом, хвала Дракону, – сообщил он, снимая одну из «керосинок» с подставки. – Здесь молились, но не было в тех в молитвах искренности, хвала Дракону. Когда же чаша терпения его переполнилась и он излил на грешную землю гнев свой, от села Ромашково не осталось и следа, хвала Дракону …
Юрий не выдержал и улыбнулся.
– Наши наступают, слава Богу. Много убитых и раненых, слава Богу.
Матфей шутки не оценил. Он, в отличие от продвинутого филолога Корнилова, с творчеством Ильфа и Петрова был незнаком. В черных глазках, уставившихся на Юрия, читалось удивление и непонимание. Так и не разобравшись, что имел в виду Корнилов, он пожал плечами и распахнул одну из дверей.
– Проходите. Наша трапезная – там. Гм… О чем это я? Ах, да. Село было стерто с лица земли, а Никольский храм устоял, хвала Дракону. Это был знак. Послание величайшему из людей на планете. Человек в чьем теле поселился Дракон, услышал его и явился к нам, чтобы проповедовать, нести свет истины. Теперь это святилище посвящено им: нашему небесному покровителю и его земному воплощению. Не всем дано видеть, то что видим мы. Шоры на глазах мешают людям сразу узреть в Драконе единственного спасителя, но… Мы работаем над этим. Денно и нощно бьемся за новообращенных Детей. Спасти их тела удается не всегда, но души… Хвала Дракону, они всегда отправляются под сень его черных крыльев…
– А твой брат Корнелий обещал на ад, – возразил Корнилов. – Для нас вы делаете исключение?
– Пути Дракона неисповедимы. На все его воля.
Коридор свернул и взорам Юрия и Степана предстало зрелище, от которого им захотелось блевать дальше, чем видишь. На полу большого зала темнели лужи крови. Рослые молодцы в оранжевых кожаных фартуках во всю работали здоровенными тесаками. Они отрубали части туш, разложенных на широких деревянных столах и подвешивали уже обработанные туши на железные крюки, вделанные в потолок. Менее лакомые останки летели в большие тазы, расставленные у ног мясников.
