Лестница закончились. Все остановились перед широкой двустворчатой дверью, украшенной очень странной картиной. Существо с мускулистым, человеческим телом, широко раскинутыми перепончатыми крыльями и упругим хвостом рептилии нависало над лежащей женщиной.
Если Дракон, а в том, что это был именно он, Корнилов не сомневался, был написан в коричневых тонах, то для изображения женщины использовалась исключительно желтая краска. Где-то он видел нечто подобное. Юрий напряг память. Ага. Он читал про эту картину в одной из книг Томаса Харриса, специализировавшегося на повествованиях о бравых агентах ФБР, которые гонялись за маньяками.
Красный Дракон и женщина, одетая в солнце. Картина Уильяма Блейка, воодушевлявшая жестокого убийцу на изощренные преступления.
Коля Еронов был действительно больным на всю голову: он даже не скрывал то, что отождествляет себя с книжным маньяком. Хотя… Как знать? Не факт, что все сектанты читали Харриса, А вот копия картины Блейка, производила поистине убойное впечатление, хоть и была выполнена с большими огрехами, отличавшими ее от оригинала.
Толпа остановилась, застыла в ожидании. В гробовой тишине хорошо слышались неторопливые шаги того, кто находился по ту сторону двери. Створки распахнулись. В ноздри ударил запах плавящегося стеарина. Церковь, которую Юрий видел снаружи, была ярко освещена множеством свечей. Они были повсюду, где позволяло место. Стояли в подсвечниках и просто так – на всех горизонтальных поверхностях.
Корнилов принялся рассматривать внутреннее убранство храма, в котором мало что осталось от первоначального облика. Три верхних стрельчатых окна и ряд больших прямоугольных окон внизу были заложены белым кирпичом. Сусальная позолота, некогда украшавшая элементы декоративной отделки потускнела и обсыпалась. На стенах тут и там темнели пятна – следы снятых икон. А в центре, на высоту метра от пола выступала каменная окружность – продолжение колодца, который Юрий видел в подземелье. На краю колодца лежа толстая доска, доходившая до центра колодца, а его дна доносилось рассерженное рычание рептилий. Сердце Корнилова бешено застучала – по этой доске совершали последние шаги заблудшие, которых Дракон скармливал варанам.
Храм, в котором когда-то молились господу был превращен в логово приверженцев культа смерти.
Впустив паству сумасшедшего убийцы, дверь захлопнулась. В церкви воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящих свечей. Юрий украдкой взглянул на охранников. Хлопцы, как выразился бы Стук, были рослыми, но имели вид тупоголовых «быков» девяностых. Корнилову доводилось иметь дело с подобными индивидуумами. Вид у них был грозный, но стоило немного поднажать и эти чудо-богатыри начинали «плыть», превращаясь из грозных противников в набитые хреном мешки.
Эх, если бы не связанные руки! Можно было бы попытаться вырвать автомат и склонить чашу весов везения на свою сторону.
– А-а-ах! – одновременно вырвалось из сотни глоток.
Существо в белом как снег одеянии появилось на противоположной стороне колодца так внезапно и эффектно, что даже готовый ко всему Корнилов вздрогнул. Дракон выпрыгнул словно чертик из табакерки. Ловко. Наверное, фокус заключался в каком-то специальном люке.
Дракон развел руки в стороны, как Иисус перед вознесением, вскинул голову к потемневшему своду церкви.
– Возлюбленные братья и сестры мои! Возблагодарим Пернатого Змея за то, что он дал нам еще одну возможность собраться вместе!
– Слава! – выдохнула, окружившая Дракона толпа. – Слава, слава, слава!
– Сегодня мы вновь будем говорить о грехе, – продолжал проповедник. – Ибо молчать об этом нельзя. Грех в обширном смысле слова есть падение человечества, вечная смерть его! Грех объемлет всех человеков без исключения, а некоторые грехи составляют печальное достояние целых обществ человеческих и навлекает на них гнев прародителя всего сущего – Великого Дракона!
Многие были пожжены огнем, ниспадшим с неба, за преступления пред Драконом. Еще больше он уничтожит, испепелит за непослушание. Двадцать лет назад, Дракон уже явил человечеству свой огненный лик!
Корнилов еще раз убедился: время, проведенное Ероновым среди сектантов Сторожевой Башни, не прошло даром. Коля проповедовал мастерски. Наизусть, без бумажки, но и без запинок. Повышал голос в нужных местах почти до иступленного крика и тут же понижал его до доверительного полушепота. Дракон вполне заслуживал внимания своей паствы. Единственный глаз его сверкал подобному маяку.
Дракон вскинул руку, указывая на Корнилова, Стука и парня из подземной темницы.
– Даже после этого не все узрели Дракона. Не все поверили в то, что он вездесущ и всезнающ! Среди нас есть те, кто погряз в грехе!
Дракон опустил руку. Многозначительно помолчал.
– Но спасение есть всегда, – продолжал он уже тихо и почти ласково. – Ибо Дракон еще и всемилостив. Он заберет в свое царство всех заблудших, которые пройдут по этой доске!
– Хвала Дракону! – подхватили сектанты. – Хвала, хвала, хвала!
Еронов ткнул пальцем в хихикающего узника, который стоял рядом с Корниловым.
– Заблудший, тебе первому выпала честь искупить свои прегрешения перед Драконом. Иди же!
– Этого не может быть! – с лица мужчины сползла маска идиота. – Так не бывает… Я уже искупил свою вину! Я не согрешил настолько, чтобы… Дракон не может быть таким жестоким… Люди, вы…
– Смирись, – Дракон опустил голову, словно бы сокрушаясь о поведении заблудшего. – Смирись!
– Нет. Ты – не наместник Дракона на земле! Ты – лжец!
– Дракон пока не простил тебе твоих грехов, но мы все помолимся за тебя.
– Помолитесь?! Да плевать я теперь хотел на ваши молитвы! Пропади все пропадом! Вам не заставить меня ступить на эту доску!
– Тебе помогут, – пообещал Дракон. Он поднял руку и выставил указательный палец. – Ты. Подойди ко мне.
От группы охотников отделился высокий мужчина, с которым Корнилов уже встречался в трапезной. Он, как видно не без повода страдал отсутствием аппетита.
– Назовись!
– Илия.
– Отлично, Илия. Сегодня ты будешь погонщиком заблудших. Дайте ему Копье Судьбы!
Один куклуксанцовец протянул Илии длинную круглую палку с острым наконечником на конце. Однако тот не спешил брать копье. Все притихли. По лицу Илии было видно – в нем идет какая-то внутренняя борьба. Он все-таки взял копье, взглянул на узника, потом на проповедника и наконец глухо произнес.
– Я не буду этого делать. Не стану никого загонять на доску.
– Я знал, что ты так скажешь, – рассмеялся Дракон. – Просто испытывал тебя. Ответь мне Илия: правда ли то, о чем мне рассказали твои товарищи, наши благочестивые братья? Говорил ли ты о том, что мои проповеди лживы, а мир был разрушен вовсе не по воле Дракона?
– Я ничего не говорил о твоих проповедях, – отвечал Константин-Илия. – Просто несколько раз заметил, что…
