– Убью, падла! – прорычал его противник. – На ремни порежу!
Часть третья. Гасты и кроты
Глава 21. Эликсир храбрости
Корнилов не прыгнул, а просто свалился вниз. Не примериваясь. Он рисковал напороться на нож, но обошлось. Спросонья он не сразу разобрался где Бамбуло, поэтому не стал молотить кулаками почем зря. Сосредоточился на руке, державшей оружие. У Стука ножа не было, значит, нужную руку он выбрал правильно.
Юрий вцепился в нее и принялся выворачивать запястье. В ответ слышалось кряхтение. Корнилов уже думал, что придется сломать руку, но тут киллер охнул и выронил оружие.
Тут в игру вступил Бамбуло. Передышка пошла ему на пользу: несколькими ударами он нокаутировал врага.
– Вот, сучонок! Ты погляди, Юрец, с чем он к нам в гости пожаловал!
Юрий взял у Степана то, что он принял за нож. Стальная ложка с заточенной рукояткой. Зековская фишка.
Неудачливый киллер начал подавать признаки жизни. Пошевелился, застонал.
– Вставай! – Юрий обвел взглядом разбуженных потасовкой гастов, которые столпились вокруг. – Вставай и рассказывай всем, чем я и Стук тебе не угодили.
– И кто тебя послал! – добавил Степан.
Киллер поднялся, коснулся пальцами челюсти, проверяя, не свернул ли ее Бамбуло. Это был мужик, недавно болтавший с Мамоном.
– Чем не угодили? Рожи мне ваши не понравились!
Киллер собирался ретироваться, но Юрий остудил его пыл – заломил руку за спину. Киллер рухнул на колени и завыл неестественно высоким от боли голосом:
– Пусти, падла! Все равно я тебе кишки выпущу!
– Сначала скажешь, кто тебе меня заказал!
Корнилов продолжал выкручивать ночному гостю руку. Тот уткнулся носом в пол.
– Мамон? Я тебя в последний раз спрашиваю: Мамон?
– Отставить, Корнилов! – сквозь кольцо гастов прорвался Саркисыч.
Он оттолкнул Юрия, помог подняться и отправил его восвояси пинком под зад.
– Мне все это начинает надоедать! – возмутился Багдасар. – Сиплый, что здесь происходит?!
Корнилов протянул ему заточку.
– Так-так. Резать друг дружку начинаем? – протянул староста. – Все разойтись. Концерт окончен. Утром я разберусь кто прав, кто виноват. Мамон?
– А что я? За каждого придурка в этом бараке должен отвечать? У Сиплого разве своих мозгов нет?
Корнилов посмотрел на Двупалого. Тот улыбался во весь рот, даже не пытаясь играть в несправедливо обиженного.
Барак постепенно успокаивался. Некоторые время гасты еще обсуждали происшествие шепотом. Потом все стихло. Корнилов, само собой, уснуть уже не мог. Он слушал, как внизу ворочается Степан и думал над тем, как избавиться от назойливого внимания Мамона.
Никаких продуктивных идей в голову так и не пришло. Утро ознаменовалось зычным выкриком Саркисяна «Подъем!». Гасты спрыгивали со своих нар и спешили в умывальник. Степан последовал их примеру, а Корнилов торопиться не стал. Просто спустился вниз и уселся на кровать Стука. Куда спешить? Ему ведь в отличие от остальных, не надо идти на работу, а следует готовиться к поединку. У гладиаторов ведь были свои привилегии…
В тот момент Юрий и не подозревал, какую пользу принесет ему спонтанное решение не идти в умывальник разом с остальными гастами.
Гул голосов и шум льющейся воды прорезал чей-то крик. Хлопнула дверь умывальника. Корнилов увидел пулей вылетевшего из нее голого до пояса гаста. Он помчался по коридору и едва не сбил с ног Саркисыча, который тоже спешил на шум. Тот скрылся в умывальнике. Происходило что-то необычные. Не вписывающееся в привычный распорядок утра. Юрий решил посмотреть, что происходит в умывальнике. Первое, что увидел, когда вошел туда были спины гастов, столпившихся в дальнем углу помещения. Все они смотрели на что-то, лежавшее на цементом полу. Один лишь Мамон не разделяла общего интереса. Он стоял в стороне, и как ни в чем ни бывало мыл руки.
Корнилов раздвинул плечом круг гастов, прошел в первый ряд зрителей.
Центром внимания был Сиплый. Он лежал на полу, уставившись в потолок широко раскрытыми глазами. Из тонкой его, жилистой шеи под углом в срок пять градусов торчала знакомая Юрию ложка, проткнувшая сонную артерию. Кровь из раны образовала на полу большую багровую лужу.
– Та-а-ак. Всем строиться! – процедил сквозь зубы Багдасар, направляясь к выходу. – Мамон, Корнилов! Вас это тоже касается. В первую, мать его так, очередь!
Юрий пошел к двери. Тут на плечо ему легла клешня Мамона. Корнилов резко обернулся. Двупалый улыбался во весь рот.
– Тебя это, Деникин в первую очередь касается!
– Отвали! – буркнул Юрий. – Или…
– Тебе все равно капец!
Когда гасты построились, Саркисыч обвел всех хмурым взглядом.
– Это убийство, голуби. Мо-чи-ло-во. Никто не желает сознаться? Ага. Никто. Тогда Корнилов, Бамбуло и Мамон – шаг вперед! Молодцы. Кто из вас воткнул заточку Сиплому в шею?
– Корнилова в умывальнике не было, – выдавил Степан. – Он вошел, когда все уже случилось… Последним.
– Это так? – поинтересовался Багдасар. – Бамбуло не гонит?
– Не было!
– Не гонит!
– Я сам видел. Парень на нарах сидел!
– Правильно!
– Можешь вернуться в строй, – Саркисян ткнул в Юрия пальцем. – Пока можешь. Но помни: никто с тебя обвинения не снимает. Ты можешь быть заказчиком. Что касается исполнителя… Господин Бамбуло, вам слово.
– Я никого не убивал!
– Он не убивал! – скривился в усмешке Двупалый. – А кто ж по-твоему это сделал? Я, что ли кореша своего мочканул?
– В общем, все ясно, – покачал головой Багдасар. – Вы оба отправитесь в изолятор, где, может быть, договоритесь. Так. Ты и ты. Сиплого из умывальника вынести. Пол вымыть. Остальным… Разойдись!
Корнилов бросился к Саркисычу.
– Багдасар! Ты не имеешь права! Ведь знаешь же: Степан не при делах! Он же его…
– Имею право. И знаю только одно: в моем бараке труп и убийца должен быть наказан. Не сверкай глазами, Корнилов. Сегодня вечером ты, быть можешь, еще позавидуешь участи Бамбуло.
– Кто у нас чьей участи тут завидует?
Юрий обернулся на знакомый голос. В начале коридора стоял Егор. Судя по всему, он улыбался, но поскольку нижняя часть лица была закрыта респиратором, веселость охранника оставалась только предположением.
– Что у вас здесь творится, староста?
– Убийство! – Багдасар вытянулся в струнку. – Есть двое подозреваемых!
– Ну, это не по моей части, – Егор подошел к Корнилову. – А я – за тобой. Староста, выдайте парню респиратор. Что подсказывало, Юрий, что мы с тобой еще встретимся. Значит, решил делать карьеру таким путем?
