Прежде чем фургон стал заваливаться набок, удалось сделать две вещи: соскочить с облучка в кювет, подняв тучу брызг, и крикнуть Ксении по выделенному каналу:
– Прыгай и прячься!
Выдирая ноги из грязи, я тоже устремился в сторону от упавшей повозки, стараясь найти укрытие под кронами деревьев, росших вдоль дороги довольно плотно. Немного отдышавшись и переведя автомат на огонь очередями, я осмотрелся. Случилось то, чего, по идее, вполне можно было избежать, продолжи конвой движение ночью. Звери устроили нам засаду, атаковав сразу с трех сторон. От хвоста колонны слышалась беспорядочная стрельба, неразборчивые крики. Впереди тоже все оказалось не лучше. Небольшая стая псевдособов атаковала дозорных, отсекая их от конвоя. Еще пятеро собак-переростков уже лакомились парной кониной, завалив упряжку переднего фургона. Дозорных со своей позиции рассмотреть не удавалось, да и репликант не отзывался. Поэтому я двинулся вперед, к месту нападения на первый фургон. Сознание царапнул злобный мыслеимпульс, и следом прямо на меня выскочила рыжевато-белая самка. И тут же без задержки зверь прыгнул вперед, целя зубами в горло. Уйти с линии броска помешало некстати подвернувшееся дерево, и в следующий миг я уже стоял, прижатый к замшелому стволу тяжелой тушей, а в лицо пахнуло смрадом падали. В свете «ночника» глаза псевдособа казались почти белыми, что придавало происходящему некий налет нереальности. Перехватив автомат за основание приклада и ствол, я крутанул оружие вперед и вправо. Это стоило ощутимых усилий, собачья пасть клацала двумя рядами желтых клыков, с которых капали сгустки слюны, прямо перед носом. Досадливо визгнув, собака отскочила на расстояние вытянутой руки, и я едва успел перехватить автомат обеими руками за ствол, чтобы без замаха ударить самку в висок. Глухо треснула кость, псевдособ без единого звука рухнул в траву. Снова взяв оружие как положено, я дважды выстрелил самке в горбатую холку, где сосредоточены главные артерии и сердце. Туша дернулась в конвульсиях, сознание обожгло мыслеимпульсом страха и боли. Тишину зверя слушать нет времени, я быстро пошел дальше. У поваленного фургона я пристрелил еще двух самок, терзавших тело Коваля. Водила не успел соскочить с облучка, ему прищемило левую ногу. Его автомат остался прикрепленным к держателю на стене повозки, а кобура с пистолетом была именно на левом бедре. Собаки разорвали плотную ткань «кондора», словно гнилую тряпку. Такого раньше не случалось, полимер, из которого костюм делается, так просто не взять. Однако водила ехал без шлема и с расстегнутым воротом, хотя горло он некоторое время закрывал руками. Судя по следам крови, собаки начали его поедать живьем, водила умер лишь пару мгновений назад. Впереди послышались резкие хлопки выстрелов, я узнал характерный голос американского карабина. Мовчан или тот, кто взял его автомат, еще жил и отстреливался.
Первый фургон развернуло так, что он встал поперек дороги. Лошади пытались спастись от хищников, но упряжь намертво держала животных, да и оглобли были из легкого, но очень прочного сплава, они даже не погнулись. Трое здоровенных псов стояли тут же, отрывая от еще дергавшихся в конвульсии лошадиных туш порядочного размера куски. Один из псевдособов настолько увлекся пиршеством, что почти полностью залез в распоротое нутро несчастной коняги, пожирая дымящиеся потроха. Ветер дул в мою сторону, мне удалось подойти метров на десять, не потревожив стаю. Но в тот миг, когда я осторожно поднял автомат и выцелил самого крупного из этой троицы, произошло следующее. Справа от моей позиции, на высоком пригорке, до которого было около полусотни метров, появилась невысокая фигура, по виду определенно человек. На Ксению силуэт не походил, незнакомец носил традиционный в наших краях дождевик с остроконечным капюшоном, скрывавший фигуру. Никто из державных таких тоже не носил, это особенно врезалось в память, чужую снарягу я запоминаю очень хорошо. Через два удара сердца фигура незнакомца озарилась неярким голубовато-белым светом. Потом он развернулся, и стало ясно, что он держит в левой руке некий предмет, испускающий необычное сияние. Сразу, опережая другие мысли, пришла догадка: собаками кто-то управляет, и это точно не мозгоед, того я бы почуял уже давно. Но как только я перевел прицел на отлично видимый силуэт «наводчика», тот скрылся в кустарнике, а мило закусывавшие парной кониной псевдособы, не сговариваясь, кинулись прямо на меня. Этого не могло быть в природе. Зверь, пускай самый хитрый и коварный, это всего лишь животное, раб инстинктов. Этот незнакомец меня срисовал и указал псам цель. Переведя ствол автомата на собак, распластавшихся в разбеге и последовавшем длинном прыжке, я дал по ним длинную очередь. На таком расстоянии почти все пули нашли своих жертв. Прыгнувший пес извернулся, кусая раненый бок, и пролетел у моего левого плеча, с треском вломившись в заросший травой глубокий кювет. Двое других словили по нескольку серьезных ранений конечностей, сломавшись в момент прыжка, а затем покатились кувырком вправо, налетев друг на друга. Не выпуская их из вида и крутанувшись влево, я не целясь дал веерную очередь в том направлении, куда улетел первый подранок. Послышался громкий визг, оборвавшийся на пятом выстреле, очевидно, остальные три пули ушли зря.
– Ступающий, берегись!
Инстинкты опередили мысль и даже узнавание. Я кинулся на землю и перекатился под корни иссохшего старого тополя. Раздавшийся в наушнике голос Ксении прозвучал одновременно с ослепительно яркой молнией, ударившей в то место, где я только что стоял. Следом сухо треснуло два выстрела подряд, и ощущение давящей на мозг угрозы разом пропало. Перекатившись еще пару раз и оказавшись под прикрытием ствола дерева, я поднялся на колено и осмотрелся. В том месте, где я должен был стоять, землю разорвало и оплавило до стеклянной корки. Сила ударившего туда сгустка энергии была такова, что я только сейчас ощутил резкий запах паленой синтетики, из которого сделано большинство экипировки и сам костюм. Досталось даже трупам псевдособов, оказавшимся на том же расстоянии, что и я. Тушки зверей сжались, покрывшись толстой коркой. К искусственной гари примешался тяжелый дух горелого мяса. Не будь на мне костюма, шлема и перчаток, скорее всего, я разделил бы участь хищников. Слева за кустами мелькнул силуэт, я перевел ствол автомата в ту сторону, но тут же опустил оружие. По характерному рисунку винтовки я узнал репликанта.
Девушка приблизилась и, остановившись рядом, спросила:
– Ты не ранен, Ступающий?
Может быть, мне показалось, а может, так оно и было на самом деле, но в голосе репликанта мне почудилась искренняя тревога.
Но ответить пришлось коротко, благо я действительно не пострадал:
– Цел, костюм спас. Что это было?
– Это крисп, портативное энергетическое оружие Ждущих в Темноте. Один был здесь только что, мне удалось его ранить.
Интересно, раньше пауки вообще не пользовались ничем подобным, хотя в бою мы сталкивались не раз. Скорее всего, тогда нас не считали серьезной угрозой, поэтому при встрече просто давили мыслеимпульсами либо отгоняли, словно надоедливых мошек. Очевидно, теперь все будет совсем по-взрослому.
– Куда паук уполз?
Девушка указала стволом винтовки на юго-запад, где за деревьями виднелись какие-то развалины. Небольшой хутор, два деревянных дома с надворными постройками. Именно туда нас вел Мовчан. Словно предваряя мои мысли, от дороги послышался треск кустов, и к повернутой повозке вышел наш проводник, тащивший на себе раненого охранника. Я обернулся к девушке, рассказал про непонятную фигуру и о своих подозрениях.
