Я совсем было собирался пойти к проводнику и сказать о находке, но Мовчан сам подошел и устало поинтересовался:
– Ничего странного не заметил, пока шли?
– Нет, но впереди на дороге лежит ржавая тачка, которой нет на карте.
Проводник, с раздражением треснув липучкой клапана, снял перчатку с правой руки и, с силой проведя пятерней по грязному лицу, отрицательно замотал головой:
– Это знак, скоро будет блокпост.
– Ваш?
На лице державника мгновенно появилась гримаса еле сдерживаемого бешенства. Он вынул из болтавшейся на боку старомодной планшетки пачку бумаг. Сунув мне несколько, выдернул сложенный вдвое замызганный серый лист с какими-то фиолетовыми печатями и помахал им в воздухе.
– А вот ни фига! Про батьку Соловья слыхать доводилось?
– Новый положенец от блатных?
– Смотри там не ляпни. Там, в холмах, два пулеметных гнезда и бункер со всеми удобствами. От ученых остался, а Соловей вычистил и отремонтировал.
– Я думал, блатным работать западло.
Шутка заставила проводника невольно улыбнуться, но потом осторожность взяла верх, и, прогнав веселье, Мовчан почти прошипел, понизив голос до сердитого шепота:
– Шутник, да?! Короче, Солдат! Помалкивай там, а то бандиты народ нервный. Помни, я за тебя поручился, но в случае чего…
Сообщение о бандитской заставе немного приободрило. Успокоив подозрения проводника, я пошел ко второй повозке. Ксения уже взобралась на крышу фургона и лежа осматривала окрестности через винтовочную оптику.
Как только я приблизился, девушка тихо сообщила:
– Возле ржавой машины есть трос, кто-то намеренно перегородил шоссе.
– Там блокпост нашей местной мафии. Сейчас поравняемся, будут плату за проезд взимать.
– Не поняла.
– Просто бандиты.
Девушка, ненадолго замолчав, снова принялась аккуратно водить стволом винтовки.
Видимо, силясь разглядеть укрепления, она вскоре с тревогой в голосе сообщила:
– Странно, я ничего больше не вижу. Следов людей нет, замаскированных позиций поблизости тоже.
– Так все и задумано. Не делай резких движений. Это территория принадлежит уголовникам, у наших гостеприимных хозяев с ними договор о дружбе.
Снова пришла команда начать движение, и колонна двинулась вперед, но очень медленно. Однако все застопорилось, когда до ржавой «трешки» оставалось метров двадцать. Из середины колонны прискакало двое верховых державников. Не сбавляя хода, они на полном скаку перемахнули через перегораживающий дорогу скелет машины и скрылись за поворотом. Ксения, зачехлив винтовку, спустилась на землю и встала рядом. Минут пять ничего вообще не происходило, вперед пробежал Энке и его двое бойцов. Репликант посмотрел на меня с выражением легкой тревоги, хотя я и сам начинал беспокоиться. Не очень хочется, чтобы из простой задумки сократить время на возвращение вышла очередная долгоиграющая заморочка. В ожидании прошло еще минут десять, когда из-за поворота появился лейтенант.
Я думал, что немец просто пойдет по своим делам, и был немного удивлен, когда Энке обратился ко мне без всяких предисловий:
– Я уже три месяца хожу этим маршрутом, Василеф, но такое со мной еще не случалось. Блокпост не охраняется, в бункере пусто. На радиовызов никто не отзывается.
Смутное предчувствие чего-то подобного грызло меня с того самого момента, как только поднялась эта странная буря. Просто так уйти… это даже для бандитов слишком.
– Все когда-то бывает в первый раз, господин обер-лейтенант. Что сказал проводник?
Лицо немца исказила кислая гримаса, а в последовавшем ответе сквозило плохо скрываемое пренебрежение к Мовчану и его людям:
– Чиф сидит в бункере и курит свои вонючие сигареты одну за другой. Его люди добросовестно все обыскали, но ничего не нашли.
– И почему вы говорите это мне?
– Потому что вы из русского клана, который постоянно живет в настоящем аду. Ваши парни на войне, а эти только расслабляются под свою странную музыку и стреляют по крысам! Раньше они были неплохими солдатами, но сейчас размякли, а моих людей слишком мало на целый конвой.
Энке посмотрел мне в глаза с какой-то диковатой смесью надежды, злости и отчаянья, что переспрашивать и уточнять, что именно он от меня хочет, не было нужды.
Но я все же уточнил:
– Хотите, чтобы я осмотрел блокпост?
– Да, черт возьми! Или сразу скажите, что тут случилось, и мы двинемся дальше.
Чем дольше мы тут стоим, тем сильнее крепло предчувствие, что впереди ждет нечто еще более худшее. Я вопросительно посмотрел на Ксению, девушка неопределенно пожала плечами.
– Мы с родственницей немного знаем местную природу. Отзовите ваших людей и державников тоже, а мы осмотрим все еще раз. Я бы еще связался с местным… с батькой Соловьем. Пусть не думает, что это вы перебили его людей.
– Что вы хотите за помощь, Василеф?
Вопрос оказался весьма ко времени. Все эти приключения изрядно тормозили продвижение, и у меня вполне созрело временное решение, хотя согласится ли немец на такое, это еще вопрос.
– Позже мы обсудим это, благодарю, что спросили. А сейчас давайте работать.
Еще некоторое время ушло на суматоху, связанную с отводом всех людей с территории блокпоста. Державники особо сильно упирались, но лейтенант умел настоять на своем. Сечевые удалились, бросая в нашу с Ксенией сторону косые, недоброжелательные взгляды. Удостоверившись, что больше никого нет, мы с репликантом пошли к остову машины. Это действительно был древний «жигуль», сейчас почти полностью съеденный ржавчиной. За поворотом я увидел небольшую утоптанную площадку, за которой из склона невысокого холма виднелась бетонная стена наблюдательной площадки бункера. Две узкие щели амбразур держали под контролем дорогу и противоположный участок степи. Чуть поодаль виднелась арка шлюзовой камеры. Массивная стальная дверь сейчас была открыта наружу, изнутри пробивалась рассеянная полоска света.
Ксения сделала было шаг вперед, но я удержал.
Указав репликанту на три плоских холма слева и справа от бункера, находившихся на небольшом удалении, я попросил:
– Пока не ходи со мной. Займи позицию, где понравится, и следи за окрестностями. Сканер есть?
– Да.
– Послушай эфир, найди кодированные переговоры, посмотри удаление и интенсивность радиообмена.
– Но я тоже хороший следопыт и…
– Иди, если хочешь выполнить свое задание, не мешай мне работать.
Девушка набросила маску и, чуть пригнувшись, быстро пошла в сторону холмов. В тот миг, когда ее лицо скрывалось за серо-зеленой маской, я увидел промелькнувшую досаду и что-то еще. Не отвлекаясь больше, я повесил автомат на плечо и, выйдя на середину утоптанной площадки, служившей чем-то вроде стоянки для проезжающих, затянул древнюю бурятскую молитву следопыта. С каждым произнесенным словом звуки и запахи вливались в протяжную монотонную мелодию, рассказывая все, что тут случилось.
