Прислушавшись, удалось расслышать иностранную речь, перемежаемую глухими ударами, говорили по-английски, но как-то коряво:
– Сколько вас? Кто командир? Какое задание выполняет ваше подразделение?
– А хер вам в зубы!
Мотря жив, видимо, допрос только начался. Вынув из кармашка кусок хромированной железки, которую я ношу как раз на такой случай, высунул его в дверной проем. Мотря, связанный и обезоруженный, валялся на полу, а двое близнецов покойного часового уже разложили небольшой костерок для душевной беседы. Спрятав зеркало, я осторожно проскользнул вверх по лестнице, но на третьем этаже никого не оказалось. Не медля больше, я вынул пистолет и, привинтив на ствол «тихарь», снова спустился на этаж ниже. Не останавливаясь, я шагнул в комнату и дважды выстрелил в ближайшую фигуру, склонившуюся над артельщиком. Обе пули пробили шлем у основания, человека бросило вперед, и он рухнул на связанного Ивана ничком. Второй наемник среагировал почти мгновенно. Вскинув автомат, висевший на длинной ременной петле у бедра, он успел нажать на спуск. Короткая, патронов в пять, очередь глухо отстучала положенное. В тот же самый миг две моих пули уже нашли цель. Одна из них вошла незнакомцу над левым глазом, пробив щиток маски, вторая ударила в пластину бронежилета, пробив ее. Наемник выпустил автомат и, опрокинувшись на спину, замер. Проконтролировав обоих еще двумя выстрелами в корпус и голову, я спрятал пистолет и развязал Мотрю. Артельщик, тяжело кряхтя, поднялся, растирая запястья и косясь на трупы:
– Спасибо, командир! Еще бы чуток, и остался без пальцев, а потом… ну ты в курсе процедуры. С-с-суки рваные!
Мотря с досадой пнул в бок одного из покойников. Я выщелкнул полупустой магазин и, вынув из подсумка полный, загнал его в пистоль. Ситуация еще более хреновая, потому что Норд проморгал появление чужаков, да и Мотря уже второй раз упарывает косяк будь здоров. Однако сейчас разбираться некогда, позиция засвечена, и нужно как можно быстрее уходить отсюда. О том, чтобы отменять экс, речи быть не может, механизм уже запущен, я почти физически ощущаю, как откуда-то из глубин междумирья к земле идет нечто темное и невероятно чуждое. Не страх, но животный ужас накатывал волнами, стремясь нарушить обычный ход мыслей. Едва хватало сил загнать это мерзкое чувство обратно, чтобы вновь ощутить привычное спокойствие, овладевавшее мною всякий раз во время боя.
– Как это получилось, Иван?
Мотря лихорадочно вколол себе двойную дозу антидота от радиации, а затем лихорадочно начал собирать свою снарягу, сложенную в углу комнаты.
Голос бойца звучал глухо, но я чувствовал сквозящие в нем досаду и растерянность:
– А хрен его знает как! Растяжки выставил, шел тихо…
И тут меня осенила быстрая как молния догадка.
Не медля больше ни минуты, я шагнул к артельщику и, внимательно осмотрев его взлохмаченную разгрузку, спросил:
– Иван, спрошу только один раз, и лучше тебе ответить честно.
– Ну чего сразу я-то?!
– Колись, чего взял с караванщиков крайний раз, быстро!
Руки Матренина замерли, он вдруг лихорадочно полез в карман брюк и выдернул оттуда массивные наручные часы. Это были дорогие швейцарские «котлы», способные выдержать двести метров под водой и молодецкий удар каблуком кованого сапога. Дорогая вещица, скорее всего, имела внутри какой-то маяк. Положив часы на пол, я вынул пистолет и выстрелил. Брызнули осколки, злосчастный хронометр разнесло на части.
Повернувшись к Ивану, я ровным голосом приказал:
– Трупы обшмонай… и заминировать не забудь. Перебазируйся в соседнее здание, там сектор поуже, но здесь оставаться нельзя. За косяк ответишь, когда вернемся домой. Подстава серьезная, будем думать, как с тобой поступить. Все. Теперь в темпе вальса!
Движения артельщика были чуть более нервными, чем обычно, и по тому, как он не возразил, я понял, что момент он прочувствовал. Но если уйдет Мотря, следом подастся и Кудряш. Потерять вне боя сразу двух хороших бойцов – это позор. Но сейчас думать об этом некогда. Снова выбравшись на улицу, я так же осторожно пересек улицу и минут через пять добрался до своей лежки.
Через минуту Мотря доложил, что обустроился, и я, проверив готовность остальных, приказал:
– Группа: костер, костер, костер!
Дальше время начало скакать, как это обычно и бывает в бою. Две гранаты ушли к спарке, одна пошла к пулеметной точке. При назначении целей прежде всего учитывается характер их размещения. Пулемет был в помещении, там же разместились и остальные боевики, значит, эффект поражения будет максимальным. «Тушняк», как у нас называют гранатометные выстрелы к РПГ, бывает разный. Со склада Алхимиков я приказал брать только те, что дают эффект объемного взрыва. Внутри таких гранат горючая смесь, которая распыляется при подрыве и выжигает в ограниченном пространстве все и вся. А вот спарка на крыше магазина – это цель посложнее. Попасть трудно, да и эффект на открытом воздухе будет заметно более слабым, поэтому там лучше взять количеством.
Граната, пущенная в окно дома, разорвалась где-то в глубине комнаты. Земля ощутимо дрогнула, и в том месте образовалось большое облако из огня и черного жирного дыма. Один за другим прогремели еще несколько разрывов, от стены отделился большой кусок и сполз вниз, на землю, окутанный плотной пылевой завесой.
Искаженные помехами, в наушнике один за другим последовали доклады снайперов:
– Второй, минус два.
– Седьмой, минус один.
С магазином все вышло не так красиво. Лишь один выстрел достиг цели, красивый клуб пламени накрыл спарку почти полностью. Второй выстрел ушел выше, граната лишь чиркнула по брустверу, пролетев дальше. Две объятые пламенем фигуры вырвались из огня и заметались по крыше. Заработал пулемет Мотри, фигурки одна за другой попадали, догорая. От магазина побежало сразу трое, я вскинул автомат и, посадив на мушку бегущего впереди человека, плавно выжал спуск. В плечо мягко отдало, и человек упал лицом вперед. Бегущий следом споткнулся о бьющееся в конвульсиях тело, но падал он уже мертвым.
Голос Ксении снова сообщил:
– Седьмой, минус два.
И в этот момент дома впереди ожили. По нам ударило сразу десять или больше стволов. Перед домом, где я сидел, разорвалось сразу две гранаты, кто-то бил из станкового гранатомета, который прятался дальше тех, что мы уничтожили.
Тут же послышался спокойный голос Юриса:
– Избушка справа три – пять! Десяток карандашей справа один – четыре!
Пора было менять позицию. Откатившись от окна, я сполз по лестнице вниз. Над головой в стену ударило три пули подряд. Стекла маски запорошило пылью, а потом под стеной разорвалось сразу две гранаты, отчего дом резко качнуло.
Сползая все ниже и ниже по лестнице, я сумел вызвать взрывников:
– Номерам три, пять и шесть – работа по избушкам, только по избушкам! Второй и седьмой, наводите огневиков!
