Сергей несколько мгновений любовался ею, затем причмокнул языком.
Из кухни в гостиную вошла Клавдия, на ней был чистый передник, волосы прикрывала белая косынка.
— Ну как вам, Сергей Иванович?
— Дочка у тебя, Клавдия, красивая. Достанется же кому-то такая прелесть.
— У нее кавалеров как собак, — Клавдия рассмеялась.
— Я тут, Сергей… — засмущалась девушка.
— Можно без отчества, — сказал Максимов.
— Ваши компакты брала, вы уж извините, пожалуйста.
— Слушай. Можешь и домой пару штук прихватить. Только давай договоримся — с возвратом.
— Я сама потом вам принесу.
— Я принесу, — вставила Клавдия Ивановна, — нечего тебе к Сергею Ивановичу ходить.
— Вот так всегда, — сокрушенно покачал головой телеоператор.
— Сейчас она домоет окна, а я перестелю постель.
— А я сбегаю в соседний супермаркет, куплю упаковку пива. Выпьешь? — обратился он к девушке. Та покосилась на кухню. — Я думаю, против пива твоя мама возражать не станет.
— Станет. Она даже курить мне не позволяет.
— А ты куришь? — улыбнулся телеоператор.
— Почему бы и нет? Я не только курю, — ехидно наморщила пухлые губы Света.
— Тогда с тобой все ясно.
— Что ясно? — продолжая тереть сверкающее стекло, спросила Света.
— Да все с тобой ясно, — и Сергей покинул квартиру.
Когда он вернулся из магазина с двумя упаковками баночного пива, квартира уже сияла чистотой. Не хватало для полноты картины, может быть, лишь букета цветов на журнальном столике.
«И как это женщинам удается так быстро сделать уборку? У меня бы это заняло почти неделю. Пока бы я убирал квартиру, она одновременно и захламлялась. В общем, женщины — существа удивительные, им удается то, что никакому мужчине не под силу.»
Если бы к нему в гости ехал кто-нибудь другой, Серж не стал бы так суетиться, но Макс Фурье был человек особенный. Познакомились они лет пять тому назад, когда Макс приехал в Москву снимать сюжет для фильма и ему понадобился профессиональный оператор. Через каких-то знакомых их свели. Макс говорил неплохо по-русски и смог объяснить Сергею задачи, которые он преследует. Сергей быстро въехал, по складу характера он был авантюристом, падким на всякие приключения, а если приключение еще и сулило неплохой заработок, то тогда Сергей становился вообще человеком незаменимым. Он снял все, что просил Макс Фурье, тот увез материал в Париж, смонтировал и выдал программу. А Сергей получил свой гонорар. Потом Макс Фурье пригласил Сергея во Францию поработать вместе с ним. Сергей на предложение Фурье сорвался с места, бросил все свои дела, которые сулили неплохие деньги, и с Максом за три месяца объехал всю Европу, наснимал кучу материала. Вот тогда-то Сергей и заработал свои первые хорошие деньги.
Руководству канала материал понравился, рейтинг у программы Макса Фурье был довольно высокий, и Сержу предложили подписать договор о сотрудничестве сроком на один год. Серж, естественно, согласился.
Без десяти четыре Сергей Максимов в шортах, в кроссовках, в майке, поверх которой был надет операторский жилет, в синей бейсболке, повернутой козырьком к спине, прохаживался по перрону Белорусского вокзала среди толпы встречающих. Серж держал руки за спиной, мерил шагами перрон, цветы решил не покупать, чтобы не возникло двузначной ситуации с «голубизной» Макса.
Наконец появился темно-зеленый поезд, медленно подъехал к перрону, дернувшись, замер. Открылись двери, проводники принялись протирать поручни. Разношерстная толпа пассажиров повалила на перрон. Объятия, встречи, крики, радостные поцелуи прямо на перроне. Стояла невероятная жара, и Серж морщился, когда видел, как парень или девушка, мужчина или взрослая женщина, потные и липкие, прилипают на мгновение друг к другу.
— Фу, гадость какая! — бормотал Серж, подходя к четвертому вагону.
Он увидел черную голову Макса, тот махал руками и стучал костяшками пальцев в стекло. Серж улыбнулся как можно более раскованно, приветливо и заспешил к двери. Появился Макс Фурье в голубых джинсах, майке в облипку и в спортивных тапках на босу ногу. Макс наскоро попрощался со своим попутчиком, лица которого Серж даже не разглядел, и спустился на перрон. На плече у него висела сумка, в левой руке — камера в футляре и что-то завернутое в плакат с черно-белыми клеточками кроссворда. Серж перехватил камеру, потянулся рукой к свертку. Макс передал сверток, затем они пожали друг другу руки и поприветствовали друг друга вначале по-французски, затем по-русски.
— Как добрался, дорогой? — хлопнув по плечу приятеля, поинтересовался Серж.
— Все хорошо, — Макс озирался по сторонам, лицо его было бледным, а улыбки получались довольно-таки натянутыми, вымученными.
— У тебя какие-то проблемы? — заметив озабоченность приятеля, спросил Серж.
— Нет проблем, — сказал Фурье.
— Ну, тогда идем, — и он потащил за собой Макса Фурье к выходу.
Его джип стоял неподалеку, на платной стоянке. Они загрузили вещи в багажник, Серж сел за руль, Макс устроился рядом.
— Как «Славянский базар»?
— К черту! — пробурчал Макс Фурье, и по его голосу, по интонации Серж понял, что у Макса там возникли какие-то довольно серьезные проблемы. Но расспрашивать не стал. Он прекрасно понимал, когда Макс захочет, то расскажет сам. А не пожелает, это его проблема, пусть свои тайны держит при себе.
«Какого черта я должен взваливать их на свои плечи? Что, у меня своих дел нет?»
Они ехали по Москве. Серж уверенно вел свой маленький джип, через каждую секунду чертыхаясь и посылая ругательства в адрес неразворотливых водителей.
— Злой ты, — сказал Макс Фурье, тронув Сержа за плечо.
— Достало уже все! Жара, будь она неладна, толпы народа. Не могу. Уехать бы куда-нибудь, где тихо и никого нет, отдохнуть как следует, сил набраться.
— Я тебя понимаю, — сказал Макс, — очень хорошо понимаю. У тебя дома, надеюсь, никого нет?
— Нет. А что?
— Я так просто поинтересовался, — немного виновато улыбнулся тонкими губами Макс Фурье.
Он был небрит, короткая черная щетина создавала впечатление, что он несколько дней не умывался. Его майка была мокрая от пота, такими же были и ладони, волосатые руки с тонкими, чуткими пальцами.
Наконец они добрались до дома. Макс всю дорогу оглядывался по сторонам, боялся слежки или чего-то еще.
— Что с тобой такое? — поинтересовался Серж, когда машина въезжала во двор.
— Ничего. Как ты говоришь, достали все.
— Но мне кажется, у тебя какие-то проблемы.
