— Получается, кроме бизонов, здесь ничего ценного нет?
— Земля хорошая, плодородная, да только кто осмелится сеять в таких местах? Может, и другие богатства есть, про то я не ведаю. Сбил ты меня с мыслей прямых, не о том говорить начинали, а насчет Мертвого хребта. Северная его часть — стена сплошная. По слухам, нет в ней удобных проходов, а через лед и снег никто в здравом уме не пойдет. Хотя слышал и другое — есть тропы. За ней, еще дальше к северу, местность болотистая, гиблая, а дальше начинаются старые земли, на которых род человеческий спасался в самые тяжкие времена. Там, за болотами, свободных земель, конечно, нет и не будет уже — все делено и переделено много раз. А вот к югу от стены горы невысокие, местами и вовсе их нет — так, холмы кое-где натыканы. В долинах или на плоскотинах и землицу сыскать можно под пашни, и зверья разного хватает, в том числе и пушного, ручьев и речек рыбных не счесть. Лес хороший повсеместно, в нем шишка крупная, ореховая, ценная. Твари от Подонца не забредают — наверное, лень им на такую верхотуру забираться. Человек, если захочет, проживет. И вот на горы вообще не слышно, чтобы кто-то претендовал. Церковь в давние времена объявила их проклятым навеки местом, и никто против указа такого даже в шутку не пойдет. Оно, конечно, и у впадения в Старволгу Подонца места такими были объявлены, но затем состоялся великий собор, на котором объявили о снятии проклятия. Для этого целую армию при святых старцах посылали, левый берег освящать во множестве мест. Кресты ставили на холмах, над водой обряды совершали. Пока такое с Мертвым хребтом не сделают, нельзя будет объявлять здешние земли свободными. Армия для этого великая потребуется, чтобы безбожников выгнать, и по ритуалу на каждой вершине придется кресты огромные воздвигать. Работы не на один год, а народ, который там обитает, очень не любит церковь.
— И много там народа?
— Да кто их считал? Недовольных церковниками немало, и неизвестно, сколько их там осело. Да и просто лихие людишки, от закона сбежавшие, недоимщики, должники. Честные охотники, которые на бизона ходят, в зимнее межсезонье там часто оседают и пушнину заготавливают. Встречаются и такие, которым просто не сидится на старых спокойных местах, вот и переселяются в поисках лучшей доли. Власти там единой нет, но совсем без нее тоже не обходятся. В городках редких всегда есть главный или совет из главных. Кто-то ведь должен за порядком присматривать? Торговцы туда ходят новоградские за мехами, орехом лесным, вкуснее которого нигде нет, а уж масло из него просто незаменимое, еще — рыбой из ручьев горных, что тоже больше нигде не ловится. Осенью там что-то вроде ярмарки проводится, где шкуры бизонов, ну и другого зверья продают телегами. Местные там тоже за порядком следят, чтобы ворье и гопы не мешали честным купцам.
— У нас с этой властью проблем не будет? — уточнил Влад.
— Не власть это, а так — присмотр мелкий. Да и какие могут быть с нами проблемы? Если ты не подсыл церковный и не душегуб неисправимый иль вор, то никому вообще не интересен. Приходи и живи, только другим жить не мешай, потому как народ там суровый и при случае любой может за лук или топор взяться.
Под «краеведческие» разговоры дорога казалась легче. Даже Владу было непросто идти: в лапти то и дело проникали острые камешки, вытащить которые на ходу невозможно. Приходилось останавливаться, развязывать ремни, затем опять завязывать. Камни покрупнее больно впиваются в непривыкшие к неровностям ступни даже через переплетенную толстую кожу, колючие сучки вьющихся по земле чахлых кустиков тоже добавляют негативных ощущений. Дорога то вниз идет круто, отчего колени к вечеру начинают побаливать, то, наоборот, карабкается на склоны, а идти вверх с поклажей ох как нелегко. Не пустой ведь — на одном плече связка из двух мешков с копирами, старой одеждой и провизией, на другом — дробовик, в руках железная палица. Даже крупному и неслабому человеку трудно приходится.
Горы нависали со всех сторон — беглецы наконец добрались до своей цели. Диадох, правда, уверял, что надо идти еще день или два, пока доберутся до краев, куда луддиты точно не сунутся. Но остальные верили ему слабо, уже начав понимать, что его знания о местной географии и порядках слишком общие, иногда противоречивые, и в деталях безоглядно доверять нельзя. Вон скалы на склоне выходят, а вон ручей проточил настоящий каньон с почти отвесными каменными стенками. И ничего, что вершины сглаженные, больше на макушки холмов похожие — все равно это уже Мертвый хребет.
Обернувшись, Влад оценил состояние Лены, как «еле на ногах стоит». Он уже знал, что она вот-вот начнет отставать и придется замедлить ход. Но зато, если сделать привал, пусть даже минут на десять-пятнадцать, потом девушка сможет почти нормально идти около часа. Это гораздо выгоднее, чем плестись с постоянными остановками.
Пологий подъем заканчивался вершиной, поросшей чахлой травой и отдельными кустиками, с ветками, изгибающимися во все стороны или даже закручивающимися штопором. Отсюда открывался вид на долину, что протягивалась от северного подножия, на ее дне сверкала ниточка бурной речушки. Хороший обзор, и ветерок приятный задувает. День почти безоблачный, время чуть за полдень — жарковато идти.
— Привал! — скомандовал Влад, плюхнувшись на заросший лишайником плоский камень.
Спутники с облегчением приземлились кто куда, многие начали скидывать обувь, подставляя натруженные ноги под холодящий ветерок. Несколько дней странствий превратили отряд в банду обносившихся бродяг. Диадох и Болтун в своих кожаных одеяниях теперь мало чем отличались от свирепых запов — даже лица такие же мрачные, не обещающие ничего хорошего. Крепкие ребята, но тяжелая дорога даже их измотала.
Влад тоже устал, но внешне это не сказывалось. Да и внутри резерв еще приличный — чувствовал в себе силы шагать до самого вечера без остановок. Он и раньше хлюпиком не был, а здесь будто второе дыхание открылось одновременно со зверским аппетитом. Видимо, акклиматизация прошла успешно или свою лепту вносит то, что сотворили с ним в красном подземелье. Он старался об этом лишний раз не задумываться, да и голос давненько помалкивал, не напоминая о странных событиях. Разве что при работе с копирами постоянно сталкивался со своей ненормальностью, особенно когда пытался объяснить любопытному Давиду, каким образом управляет их работой. Ну и при нападении сволков и последующем быстром излечении убедился, что по-прежнему не совсем нормален.
Кстати — никаких кнопок, сенсоров и прочего для дублирования команд на стенках копиров не было. Приборы изначально спроектировали под «телепатическое» управление, что обнадеживало. Возможно, раньше всем людям внедряли в голову чипы или что-то в этом роде — это было рядовой операцией, как, допустим, прививки. Достаточно удобно — можно заниматься важными делами, не шевеля даже пальцем, да и потерянную вещь легко обнаружить по предупреждению о радиочастотной метке.
«А чего это он развалился, будто последний бездельник? Ведь не просто так о копирах подумал. Пусть привал короткий, но собрать и разобрать их — дело одной минуты, так что нечего терять время». Развязав мешки, Влад поставил приборы рядом, активировал режим зарядки. Все — пусть батареи напитываются энергией.
