Зачем он так рискует? Сам уже не мог понять… Да и как иначе? Лили больше нет, Давид очень плох. Завтра он останется один. Ему тоже надо спать, и как прикажете это делать? Он и без того едва на ногах держится — отключится и не услышит даже боя барабанного под ухом.
И что он выиграет такой рискованной или скорее даже безумной вылазкой? Победит всех? Очень сомнительно… Тогда что?
Жест отчаяния это, вот что…
У него один разумный выход — бросить Давида и попытаться уйти в одиночку. Догонят? Ну что ж — прихватит нескольких с собой напоследок. А до этого попробует двигаться кручами, скалами, местами, где лошадям не пройти. Может, это задержит преследователей или вообще след потеряют.
Давиду все равно хана — рука у него совсем плохая. Влад плохо в медицине разбирался, но подозревал, что даже ампутация не поможет — запоздала. У товарища уже плечо распухло, выглядит он так плохо, что непонятно, почему остается в сознании. Возможно, для него же лучше попасть в плен — у луддитов может найтись свежая биота, да и лекарь должен быть.
Логика упрямая вещь, но Влад почему-то ее не слушал. Вместо того чтобы оставить Давида в руках церковников, а самому искать путь на скалистый хребет, с севера ограждающий долину Золотой реки, он пробирался по темной пещере с одной мыслью — убить как можно больше осаждающих. Плевать, что будет потом — ему нужна их кровь.
Наверное, после всего пережитого с головой что-то приключилось. Или древнее устройство, внедренное в мозг, исподволь внушает ему кровожадные мысли, постепенно превращая в маньяка.
Плевать. Он обязательно доберется до выхода и разрядит свой дробовик в ошалевшую от такой наглости толпу.
* * *
Найти выход, которым пользовались луддиты, Влад не успел. Пробираясь по извилистому узкому проходу, он заметил впереди отблески света. Удвоив осторожность, пошел дальше с дробовиком на изготовку, но оружие не понадобилось.
Ход вывел к небольшой пещере, дальняя часть которой была засыпана обломками — след давнего обвала. Над грудой камней змеилась широкая трещина, в которую заглядывали лучи закатного солнца. Человеку туда пробраться трудно, а вот выглянуть можно попробовать, что Влад и сделал.
Это не тот ход, которым пользовались луддиты. Трещина рассекала обрывистую стену каньона на высоте около десяти метров. Никаких лестниц к ней не вело — видимо, враги нашли более удобный способ пробираться в пещеру. Но Владу теперь не нужно его искать — он уже нашел все, что хотел.
В этом месте стена каньона делала резкий изгиб. На одной его стороне поверху сейчас оказался Влад, выглядывающий через трещину, а на другой, вровень с поверхностью земли, находился высокий широкий грот. Очень удобное место, которое враги оценили — вдоль стен тянулись лежанки, у выхода тлел очаг, там и сям сидели люди, похлебывая из мисок какое-то варево. Те, у кого личной посуды не имелось, сгруппировались вокруг пары котлов.
У врагов время ужина.
Влад остро пожалел, что оставил последнюю бомбу Давиду. Бросить ее элементарно — каких-то двадцать метров, и результат выйдет отличный. Тут человек двадцать собралось — при самом неудачном исходе человек пять точно перекалечить должна. Но не возвращаться же за ней обратно? Придется пользоваться тем, что есть.
А был только дробовик. Недорогое оружие, купленное для единственного выстрела. Пришлось, правда, сделать два… Влад уже давно перестал вспоминать убитого и его преступление, да и ту, единственную, ради которой на это пошел, тоже почти забыл. Даже во сне перестала приходить. Слишком много нового навалилось, и слишком далеко позади во времени осталось то, из-за чего он в итоге угодил в эту пещеру.
Во всей вселенной больше никто не помнит ни ту аварию, ни убийство возле ресторана, ни бег среди стен промзоны. Милиция небось вывесила его фото на стенд «Их разыскивает…» и, возможно, даже искать пыталась, не говоря уже о людях крутого папаши. Но все зря — он сгинул бесследно. Небось решили, что подался далеко-далеко, в какую-нибудь Мексику или Панаму. А может, в Сибирь забился, спрятался в глухой тайге, питается кедровыми орехами и зимует в одной берлоге с прирученным медведем.
Нет ни плаката, ни милиции, да и папаша давно на прах изошел вместе со своими головорезами. Судьба Мексики и Панамы неизвестна — если верить Диадоху, кроме нескольких областей центральной России и Восточной Украины, больше обитаемых мест на планете не осталось. Везде лишь отравленные руины, смертельно опасные мутанты и звероподобные люди, ничем от тварей не отличающиеся.
Трещина была неудобной — стрелять через нее, как полагается, с прикладом у плеча, не получится. Плевать. Влад снял ремень с плеча, просунул ружье наружу, прислонил ложе на удачно подвернувшийся выступ. С этого упора не промажет, да и трудно не попасть с пары десятков метров, тем более картечью из ружья с коротким стволом.
Все же хорошо, что не взял нарезное…
Навел на сгрудившихся вокруг дальнего котла. Судя по грубой кожаной одежке, вряд ли это луддиты. Видимо, наняли местный сброд в качестве проводников и пушечного мяса. Жители гор, может, и не слишком любят церковников, но хватает среди них таких, которые ради серебряных кружочков готовы временно изменить убеждения.
Предателей никто не любит, так что не взыщите, ребятки…
Ружье сильно подпрыгнуло при отдаче, звонко стукнувшись о свод трещины. Влад в темпе выпустил остальные патроны, принялся набивать магазин, поглядывая вниз. А там было на что посмотреть: раненые орут, убитые корчатся в агонии, кто-то вскочил и мечется по гроту, другие так и застыли ошеломленно, не донеся ложку до рта. Котел опрокинули в суматохе, горячее варево хлынуло на ноги, один из «кожаных» с диким воем завалился на спину, пытаясь вытряхнуть обжигающее содержимое из сапог. Не так-то быстро можно снять подобную обувку, вот и пришлось бедолаге изощряться.
Будь у Влада пулемет, он бы всех уложил. Уж очень удобная позиция, и сильно растерялись враги. Но пулемета нет, и пока он перезаряжал ружье, некоторые успели прийти в себя настолько, что после возобновления пальбы определили источник угрозы и начали оказывать противодействие.
О край трещины ударился топор, после чего скатился вниз. Хороший бросок, хоть и неудачный. В камень со звоном прилетел нож — враги бросали все, что под руку подвернется. Самые ушлые уже мчались прочь, и Влад их игнорировал, стараясь стрелять по скоплениям противника. Целиться и держать ружье неудобно, самочувствие тоже хреновое, а промазывать не хочется.
— Вы бы еще мисками бросаться начали! — почти весело прокричал он.
Последним патроном прикончил луддита, поспешно взводящего арбалет при помощи поясного крюка. Для этого церковник нагнулся, и заряд картечи удачно пришелся в район затылка.
Перезаряжая дробовик, Влад торжествующе выкрикнул:
— А сейчас вы мне за Лилю ответите!
Просунув тело к краю трещины, высунулся и мгновенно похолодел, осознав, что все — отстрелялся парень. Зря он так увлекся… Сразу несколько луддитов поджидали его внизу с луками и арбалетами на изготовку. Вместо того чтобы попробовать отшатнуться, ввинтить непослушное громоздкое тело в спасительный сумрак пещеры, Влад выстрелил, толком не успев прицелиться. Усталость, потеря крови и постоянное напряжение последних дней сказались на реакции и способности быстрого принятия правильных решений. Ответный залп был страшен: одна стрела задела голову, пропахав у виска кровавую борозду, вторая глубоко вонзилась в плечо, короткий арбалетный болт оцарапал подбородок и пронзил шею, наконечник с душераздирающим хрустом засел в позвоночнике.
