Примерно я уже представлял…
– Дорогие сограждане! Россияне! – президент явно волновался. – Наша страна понесла тяжелую утрату. Как уже сообщалось, вчера в Москве вспыхнули крупные беспорядки… – несколько фраз оказались заглушенными сильным треском. – По последним данным, полученным Федеральной службой безопасности, кажущиеся стихийными беспорядки на деле управлялись из одного центра. Путем демагогии специальные люди привлекли к антигосударственным по сути выступлениям большое количество случайных лиц, а также всякого уголовного отребья. Произошел ряд погромов магазинов, различных учреждений, делались попытки нападений на банки… Но оказалось, происходящее – лишь прикрытие для совсем страшных вещей… Пока органы правопорядка во взаимодействии с внутренними войсками наводили порядок на улицах, ликвидировали угрозу жизни простым добропорядочным гражданам, спасали государственное и частное имущество, организованные бандформирования нанесли ряд чувствительных ударов по заранее намеченным жилым кварталам и конкретным адресам. В результате хорошо спланированной акции страна лишилась ряда выдающихся людей. Можно сказать, цвета нации. Погибли те, кто уверенно помогал правительству вести страну к процветанию и успехам. Более того – были уничтожены даже их семьи. В час этой величайшей трагедии в тысячелетней российской истории, невосполнимой утраты лучших из лучших… – вновь помехи не дали послушать, что же обязан совершать простой человек, дабы утрата была не столь горькой. – …В стране будет объявлен траур. Мною отдан приказ любой ценой в кратчайший срок найти организаторов этого крупнейшего преступления, всех исполнителей… Я сам возьму дело под персональный контроль, и мы обещаем, – голос президента зазвенел, – никто не уйдет безнаказанным! Пока же в тяжелый час испытания по решению правительства и Государственной думы в столице с сегодняшнего дня вводится комендантский час. Довольно мы либеральничали, не обращая внимания на возможные угрозы. Как только в полном объеме будет восстановлен порядок… Сказанное не означает возврата к мрачному прошлому. Нет, мы твердо стоим на демократических позициях и полны решимости обеспечить нашим гражданам свободную жизнь и все возможности для полнейшей реализации способностей… Правительство призывает в сложных условиях мировой Катастрофы, в свете постигнувшей нас трагедии как можно плотнее сомкнуть…
Дослушать не удалось. По броне пробарабанило коротким градом, и словесная мишура утратила всякое значение.
Очень уж знаком был этот звук.
Очень.
Глава 12
– Гони!
Кто бы ни саданул в нас из автомата, вступать в разборки с ним не стоило. Не наша задача соображать, кто тут прав и кто виноват. Наведение порядка в столице не относится к компетенции охраны объекта. Мне же и подавно должно быть фиолетово. Если бы еще был уверен, что настоящая банда, может быть, задержался бы, но в нынешних условиях сдуру мог дать очередь любой – и идейный повстанец, и отморозок, и элементарный дурак, наконец, какой-нибудь мент или солдат, принявший по каким-либо причинам колонну за вражескую.
– Я – Первый! Внимание всем! Был обстрелян предположительно из автомата. Увеличить скорость, в бой по возможности не вступать. Идти по-боевому.
Больше выстрелов не было. Кажется. В гуле мотора не всегда можно сказать подобное с полной достоверностью.
Тоже мне, дебилы! Кто же из «калаша» по бэтээру лупит! Мы же ответить могем – так, что мало не покажется.
Но бойцы не стреляли. Не знаю, пожалели, не привыкли, не видели или просто не сразу поняли. А потом мы уже проскочили опасное место. Сам я, к примеру, даже откуда прилетела очередь, не заметил. Город, подобное возможно из любого окна или любой подворотни. Смысл непонятен. Вдруг президент в последней речи прав и страна действительно находится под угрозой? Не из тех, что так любит вызывать правительство, а какой-то иной, наподобие Гражданской войны? Пусть там могут оказаться правые, виноватых оказывается всегда больше. А уж безвинным достается со всех сторон.
– Пострадавшие есть?
Из десанта ответили отрицательно. Слава богу, никто не торчал снаружи, люки были закрыты, а калибр пять сорок пять даже нашу жестянку не пробивает.
Скородумов старательно объезжал центр. С одной стороны, беспорядки играли нам в чем-то на руку. Хрен бы мы проехали так спокойно в обычные старые времена. Уже несколько раз наверняка бы застряли в пробках, а тут – улицы пустынны, светофоры не работают, пронеслась навстречу парочка бронетранспортеров, и все. Глядишь, и доберемся спокойно до вожделенной точки где-то в районе Речного вокзала.
– Я второй. Вижу впереди большое скопление людей. Гражданские, оружия не видно.
Сглазил…
– Первый – Второму. Ищем обходной путь.
Оружие как раз не особо страшило. Вряд ли москвичи повально вооружены гранатометами или «шмелями». Но сомкнется толпа – и что? Не давить же ни в чем не повинных людей, которые собрались протестовать против того, что им не нравится в нынешние времена! Вряд ли – выражать одобрение и поддержку правительству. Кто одобряет, тот сидит дома.
Между прочим, неплохой способ захвата бронетехники. Действует исключительно в подобных условиях, когда толпа на подсознательном уровне воспринимается своею. Прежде следует неизбежная остановка перед живой цепью, затем люди обступают со всех сторон, намертво блокируя любое движение. Затем оказываются на броне – и все. Промедлил – и действовать уже поздно. Разве что лить кровь направо и налево, а на такое пойдет далеко не каждый.
Не факт, разумеется. Для подобного нужны опытные руководители, да и сама толпа должна быть объединена единой целью, готовой жертвовать ради нее всем – вплоть до жизни. Но береженого бог бережет, а рисковые парни целиком находятся в руках капризной фортуны.
Головной бэтээр застыл, чуть сдал назад, а затем решительно свернул на боковую улочку, если не в переулок. Оставалось надеяться, Скородумов знает, как выбраться из всех хитросплетений малой Москвы.
Здесь, вдали от больших магистралей, все было иначе. Почти не виднелись разбитые витрины, не покрывал тротуар слой мелкого стекла. Во дворах, прижимаясь к подъездам, виднелись кучки москвичей – и мужчин, и женщин. Разве что детей никто не выпускал, а взрослые что-то явно обсуждали, смотрели на колонну, пытаясь понять, что несет лично им внезапное появление последних защитников государства. Учитывая все армейские сокращения и общую политику нашего доблестного правительства в этой важной сфере.
Зато, если здесь зажмут, можно будет смело поставить на экспедиции точку. На узких улочках даже не развернуться. Достаточно преградить путь, и пока мы будем торчать на месте или пытаться сдвинуть некое препятствие, провести такую же операцию у нас в тылу.
Разумеется, вариант с прямым нападением был бы более губительным. Крыши, чердаки, верхние этажи, подвалы, подворотни – пока разобрались бы, броня оказалась бы выведенной из строя, а нам, даже при удаче, элементарно некуда было бы уйти. Тут заплутать в два счета, а уж под огнем…
