С этого момента Калинин почувствовал, что первоначальный страх стал куда-то уходить. Уступать злому чувству, которое можно выразить тремя словами: «Нас не возьмешь!»
Уже потом, много позже, превратившись с тем же Командором в пленников Коршуна, Аркаша вел себя достойно во всех отношениях.
Или сказалась вера, что ставший предводителем Кабанов непобедим, а заодно и в собственную удачливость, до сих пор спасавшую там, где порою гибли более умелые?
План примитивной разведки Калинин предложил сам. Раз шторм возобновился, то почему бы не поискать следы Ягуара в следующем порту? Не обязательно же гордый беглец станет рисковать, болтаясь в такую погоду в море? Тем более, историю о том, что «Кошка» в предыдущем шторме уцелела чудом, Аркадий сам слышал от пленников. А бригантина поменьше фрегата.
Отпускать Аркашу Командор не хотел. Но и оставаться в неведении – тоже. Так и получилось, что Калинин нарядился по испанской моде, прихватил с собой показавшегося смышленым негра, а уж в лошадях недостатка не было. Заходи на любую конюшню и бери какую хочешь и сколько хочешь. Хочешь – одну, хочешь – десять. Все равно с собой лошадей не увезешь и придется их оставлять хозяевам.
Дорога была нелегкой. Не в том смысле, что опасной. Просто она была, если так можно выразиться, российского типа. Не столько дорога, сколько намек на нее. Некий набросок пути, служащий не для удобной езды, а как указатель направления. Да и не было нигде еще никаких удобных дорог. Разве что в старушке Европе, как след былого римского владычества.
Ночевать пришлось под открытым небом. Сказал бы кто в той жизни, ни за что бы не поверил, будто можно в чужой, явно враждебной стране расположиться прямо посреди дикого леса и спокойно заснуть.
Ладно, почти спокойно. Все-таки так далеко отвага Аркадия не простиралась. Он спал вполглаза, постоянно прислушивался к ночным звукам. Ладно, люди, однако в лесу могут водиться хищники.
А ветер завывал в ветвях, порождая смутное беспокойство. Порой за шелестом мерещились чьи-то шаги. Тогда Аркадий осторожно приподнимался, пытался осмотреться в темноте. До тех пор, пока не начинал соображать: раз лошади ведут себя спокойно, значит, никакой опасности нет.
Калинин потихоньку погружался в сон, а затем что-то начинало мерещиться опять, и следовала очередная внеплановая побудка. Хорошо хоть, ни разу не начал палить по какой-нибудь тени. Пистолеты-то были заряжены еще перед отправлением в путь.
После такой ночевки Аркаша поневоле проснулся немного разбитым. С другой стороны, за последнее время полубессонных ночей набралось столько, что они стали привычными, насколько вообще может быть привычным недосыпание.
У той же усталости есть положительные стороны. Чувства несколько притупляются, поэтому страх гнездится на задворках сознания, но отнюдь не выходит на первый план.
Но не только страх, даже усталость отошла куда-то, когда, въехав в город, Аркадий увидел в гавани искомую бригантину. Пусть без ожидаемого флага, однако не флаг же он искал! Еще бы убедиться, что женщины на борту, и тогда можно спокойно отправляться в обратный путь.
Или не стоит проверять? Вряд ли Ягуар будет делиться добычей. И остается пожалеть, что «Вепрь» не может выйти в море. Один переход по штормовому морю, комбинированный удар с берега, и все проблемы решены.
В боевой удаче Аркадий, как все остальные соратники Командора, давно не сомневался.
19
Лудицкий. Попытка к бегству
Романтика парусов хороша в мечтах или же с берега. Наяву море быстро надоедает до тошноты. У многих – в обоих смыслах этого слова.
На свое счастье, морской болезнью Лудицкий не страдал. Порой он жаловался на здоровье, только жалобы имели лицемерный характер. Надо же показать, как губительно сказывается забота об избирателях! Стрессы, волнения, недосыпания…
Откровенно говоря, Петр Ильич был здоров. Может, не как бык, к физической работе по извечному примеру российской интеллигенции депутат всегда относился отрицательно, но уж во всяком случае не болел. Если же случалось поспать поменьше, ну там, женщины, затянувшаяся вечеринка, то потом это наверстывалось следующей ночью. В итоге выходило то на то.
Совсем иначе было сейчас. Никто не желал использовать все предыдущие знания и богатый опыт Лудицкого в деле управления. Не то что использовать, все старались этого не замечать. Настолько, что уважаемому человеку пришлось пойти слугой к бывшему собственному телохранителю, лишь бы не умереть с голода.
Трудиться было унизительно. Петр Ильич всегда считал: подобный род занятий выпадает на долю наиболее никчемных людей. Тех, кто ни при каких обстоятельствах не способен на большее. Поэтому сильнее был обрушившийся удар.
Объявившиеся англичане подарили Лудицкому надежду. Парламентская страна с давними традициями, не чета прочим, они могли понять истинного партийного деятеля, включить в существующую систему. Для начала хотя бы в качестве советника какого-нибудь лорда.
Поначалу вроде бы не только поняли, но и, пусть несколько туманно, пообещали нечто подобное. В обмен на определенные услуги. Так задаром ничего никогда ведь не делается! Уж кому, как не Лудицкому, это знать!
Обманули. Нагло, бессовестно, без стыда и без чести. Стоило помочь людям, доставить шлюх Командора к ждущим шлюпкам, как отношение к Лудицкому стало меняться.
Нет. Тогда в суете торопливой посадки и последующего отплытия сам Ягуар, не то побочный сын, не то племянник знатного лорда, пообещал позаботиться о дальнейшей судьбе российского депутата.
Малость задели лишь две вещи – высокомерная снисходительность пирата и его явно юный возраст. Мог бы быть повежливее к пожилому человеку!
Но намного хуже отнеслись к Лудицкому простые моряки. Сами ни на что не годные, стоявшие на самом низу социальной лестницы, смотрели на Петра Ильича так, будто даже находиться рядом с таким противно.
И окончательно все испортил Кабанов со своими сундуками.
Каждый раз при воспоминании о коварстве бывшего телохранителя Лудицкого душила злоба. Это же надо не доверять своему нанимателю до такой степени, что внаглую говорить, будто деньги, драгоценности и карта с координатами острова сокровищ лежат именно здесь! Самому же запрятать все ценное неведомо куда и не обмолвиться ни одним словом!
Подобное недоверие, переходящее в немыслимое хамство, элементарно не помещалось в голове депутата. Хотя он уже давно был о Кабанове не самого лучшего мнения, однако не до такой же степени!..
Обрушившаяся кара добила Лудицкого окончательно. Вместо элементарной благодарности англичане заставили депутата превратиться в простого матроса. И как по-подлому заставили! Предложили выбор – или в матросы, или за борт. Из-за одного человека корабль к берегу подходить не будет. Не хочешь отрабатывать хлеб, можешь добираться до твердой земли вплавь. Для облегчения пути могут подсказать, в какой стороне та земля находится. Кроме воды, ничего не видать…
