Хотя, если часть пути удастся преодолеть на поезде…
Подальше от студенческого городка на улицах промелькнуло несколько человек. Опасливо смотрели на группу из девяти парней и старательно прятались в подворотнях. Не разобрать, хонтийцы ли, бывшие жители Метрополии… Кому – мятеж и переворот, а большинству горожан – сплошные опасения. Ограбят, а то и убьют под шумок. Бунт ведь все спишет.
Настоящие буйные ушли в центр города, где решалась судьба восстания. Здесь остались люди спокойные, которые больше всего хотели переждать смутные времена в относительной тишине.
Стрельба в стороне гвардейских казарм не утихала. В других местах тоже порою звучали выстрелы, однако интенсивность их была иной. Если гвардейцы сражались, прочее больше походило на легкие перестрелки. Кого и с кем, оставалось только гадать. Проверять же было явной глупостью.
Иногда студенты слышали приближающийся гул моторов, но каждый раз успевали спрятаться в ближайшем дворе. Окраина – не центральные улицы с их выстроенными в ряд многоэтажными домами. Старые здания, почти все – с внутренними дворами, часто проходными, почти всегда – с небольшими садиками. Все условия для скрытного перемещения. Благо жители делали вид, будто не замечают вторжения. Им тоже не хотелось разбираться, кто и почему вдруг вбежал во двор. Наверняка не одно сердце дрогнуло и не одни уста шептали, обращаясь непонятно к кому: «Пронеси!»
В прорехах заборов мелькали несущиеся куда-то грузовики. Кузова их были переполнены разномастно одетым людом. У многих виднелось оружие. Иногда вместо грузовиков проносились полицейские машины, пару раз – военные с опознавательными знаками хонтийской армии. Прогрохотали даже два бронехода, тоже хонтийских. И никаких следов Гвардии. Впрочем, что ей сейчас делать на окраинах?
Но машины – еще полбеды. Их слышно издалека, да и проезжают они сравнительно быстро. Гораздо хуже, когда за одним из перекрестков студенты едва не столкнулись со спешащей куда-то колонной вооруженных ополченцев. Хорошо, что по настоянию Турса двигались по всем правилам военной науки, с Чачу и самим Турсом в качестве головного дозора. Выглянувший из-за угла Бат мгновенно отпрянул, сделал условленную отмашку, и небольшая группа без вопросов ринулась в ближайшие открытые ворота.
– Там какой-то отряд. Пеший. Идут на перекресток, – уже во дворе пояснил Бат.
– Уходим отсюда, – среагировал Турс. – Еще кто из жителей крикнет. Окажемся здесь в ловушке.
Практически сразу обнаружили калитку, перескочили в соседний сад, оттуда – в еще один, едва не выскочили на параллельную улочку, но вовремя остановились. Откуда-то слева, но несомненно с улицы хлопнуло несколько выстрелов, затем прогрохотала очередь, опять одиночные… Послышались крики, топот, вновь хлопнуло…
Кого-то явно ловили, а вот кто ловил, сказать было нетрудно. Самое плохое – преследователи явно мчались сюда, и еще хорошо, если они пробегут мимо…
* * *
– Стоять! Массаракш!
Рык Шляпника заставил людей застыть, как в старой детской игре. Худой даже ногу не опустил и стоял на одной на самом краю чудесного луга, покрытого большими голубыми цветами.
– Простите, господин, можно не кричать на нас? Мы же ничего плохого не делали. – Книжник поправил очки и посмотрел на проводника с легкой укоризной.
– Там минное поле. Хочется развесить свой ливер на деревьях? – буркнул Шляпник.
Вся компания невольно попятилась обратно в кусты.
– Раньше предупредить не мог? – поинтересовался Дед. – А если бы…
– Говорил – слушаться меня во всем и первыми никуда без приказа не лезть, – напомнил Шляпник. – Тут что ни шаг, то какой-то подарок.
Его лицо под широкими полями головного убора было покрыто капельками пота. Как и у остальных путешественников. День выдался жарким. С утра небольшой ветерок еще чуть шелестел в кронах, но затем утих. Лес старательно концентрировал тепло, превращал его в духоту, и рубашки покрылись влажными разводами. И налегке-то идти было почти невозможно, а тут еще каждый тащил на себе немалую поклажу. Но духота невольно расслабляла. Теперь же, после окрика проводника, каждый стал опасливо осматривать все вокруг, словно надеясь разглядеть очередную затаившуюся опасность.
– Может, есть более безопасный маршрут? – спросил Дед.
Не настолько он был стар, однако все познается в сравнении, и седые нестриженые волосы мужчины, торчащие из-под старой кепки, невольно наводили на мысль о долгой веренице прожитых лет.
– Нет здесь безопасных маршрутов, – отозвался Шляпник. – Одно слово – укрепрайон. Между прочим, один из крупнейших в старой Империи. Одного гарнизона было… Только гарнизона больше нет, а оборонительное предполье осталось. И автоматика вся еще жива.
– Но как же мы… – До Фермера явно только сейчас стала доходить вся трудность намеченного дела.
– До Голубой Змеи селиться негде. Но перед самой рекой всей этой ерунды почти нет. Я же вам сто раз говорил, когда вы меня нанимали.
Возразить было нечего. Шляпник честно предупреждал каждого по отдельности и всех вместе о грядущих трудностях. Но, как водится, ему не вняли. Хоть локти кусай, обвинять некого.
– Ладно. Дальше вон той тропинкой. Никуда не сворачивать. Справа на пригорке будет автоматическая пулеметная точка. Предупреждаю – кто высунется, пусть пеняет на себя: оптика там отличная, бьет что днем, что ночью. Всё. Пошли.
– Простите, господин, может, немного отдохнем? – Книжник даже потянул лямки рюкзака, словно уже собрался избавиться от ненавистной поклажи. Ему, уроженцу города, большей частью проводившему время в библиотеках да в разных кабинетах, поход давался хуже всех.
– Рано. Ты сюда что, на пикник выбрался? – отрезал Шляпник.
Худой с готовностью усмехнулся, и было в его улыбке что-то недоброе. Он и не скрывал своей нелюбви к вечному теоретику, вдруг взалкавшему вкусить реального дела. Засмеялись Фермер с Фермершей, которым специальный выезд на природу вообще казался городской блажью. Оскалился Меченый. Даже Дед чуть улыбнулся.
Шляпник вытащил сигарету, чиркнул спичкой, однако тоненькая палочка переломилась, и вспыхнувшая головка прочертила след к густому мху, где и погасла.
– Пожалуйста, – Книжник с готовностью извлек зажигалку.
Он и сам потянулся к карману, но проводник предостерегающе поднял руку:
– Будет привал – дымите сколько влезет.
Ему-то все было можно. Сколько шляется по здешним бескрайним лесам! По собственным словам – едва не с момента всеобщей Катастрофы. И ведь живой, несмотря на здешние сюрпризы!
– Чего встали? Ночевать здесь собрались?
Путешественники покорно вытянулись вдоль тропинки. Узенькой, местами почти терявшейся то в траве, то во мху, но все же – ориентире посреди дикой природы. Кто ее только проложил? Попробуй разберись!
– Теперь осторожно. Скоро будет пригорок. Кто высунется, получит пулю, и не одну, – предупредил проводник. Даже зачем-то шляпу свою натянул поглубже, хотя, кажется, куда там!
