Собравшиеся команчи были умелыми, ловкими. С конями они словно составляли единое целое. Конечно, удача и духи могут отвернуться от любого, но воину ли бояться опасности? Охота, помимо прочего, еще и способ продемонстрировать все свои лучшие качества. Готовность к риску – тоже.
Черный Медведь был счастлив. После набега на бледнолицых количество его ку возросло многократно. Теперь у него даже было собственное ружье, длинноствольное, мощное, гораздо мощнее любого лука. Можно было с полным основанием вступать в брак. Пусть Тростиночка по-прежнему не слишком смотрит в его сторону, но сможет ли она устоять, когда молодой и уже славный воин посватается к ней на полном серьезе и придется сказать твердое «да» или «нет»?
Вот только еще надо проявить себя на Большой Охоте. Раньше Медведь ни в чем не уступал в славном деле почти никому и был уверен: и сейчас все будет хорошо. Чувствовал он себя отлично, тело слушалось, глаза видели цель, руки были тверды, сердце билось, а что еще надо охотнику?
Ружье Медведь оставил дома. Стрелы все помечены, сразу будет видно, кто именно из воинов поразил цель. Как иначе подчеркнуть свою удаль?
Пороха тоже было немного, и тратить его без крайней необходимости не хотелось. Торговцы этим летом до стойбищ команчей не добредали, взять ценный припас было негде. Имелась идея – пойти в поход на ближайших соседей. У тех с огнестрельным оружием, а следовательно, и с припасами, дело обстояло получше. Но все это – уже после Большой Охоты. Прежде обеспечить племя запасом мяса, и лишь затем думать об иных вещах.
Надо пользоваться временем, когда травы вокруг столько, что бизоны собираются в огромные стада, и их даже не надо долго выслеживать.
Бизон ведь не только мясо. Это еще прочная шкура, из которой женщины шьют одежду и обувь. Она же идет на типи, на седла и вообще годна едва не для всего.
Не одни команчи – все многочисленные народы Великих Равнин заняты сейчас тем же делом. Куда ни направься, повсюду охотники выходят на тропу, собранные, спокойные, действующие словно единый организм. Иначе нельзя.
Но вряд ли кто путешествует в такое время. Некогда и не ко времени. Равнины, на которых нет ни войны и ни мира, становятся сравнительно безопасными. Да только некогда пускаться в путь, когда полно добычи. Потом, все потом…
Пора! Орел сделал знак, и воины дружно направились к стаду. Они ехали не густой толпой, а длинной вереницей. Чуть не след в след, так что, стоит посмотреть спереди, и не скажешь, сколько человек движется за вождем.
Коней специально не гнали, чтобы не спугнуть раньше времени гигантских, неторопливо пережевывающих траву животных.
Те косились на людей, даже потихоньку переместились сами, скрыв в толпе молодняк и самок, но больше ничем не проявили беспокойства. Они казались себе могучими и сильными. Даже врагов в прериях для них фактически не было. Если не считать самого страшного существа на земле – человека. Тем более – человека на лошади.
Вблизи стадо оказалось еще больше. Оно заполнило собой всю равнину с одной стороны, и создавалось впечатление, будто море животных тянется до самого горизонта и уходит далеко за него.
Лишь теперь бизоны встревожились. Пока не слишком сильно, однако по стаду словно прошла волна. Если бы звери обладали умом, им достаточно было бы всей гигантской толпой просто помчаться на индейцев. Смяли бы, без малейших сомнений. Разве что, кто-то успел бы ускакать в сторону с пути всесокрушающего живого вала.
Но ума не было.
Вблизи команчи подтолкнули коней, вынудили их идти быстрее. Легкая рысь сменилась быстрой, та – галопом. Крайние животные попытались податься назад, но там была целая стена их собратьев. Находившиеся в глубине просто не видели опасности, стояли на месте, и сдвинуть их, заставить отойти было не так просто.
Но вот тревога неведомым образом передалась вглубь. Стадо заволновалось, сдвинулось прочь от чего-то таинственного и грозного, однако пока еще медленно, да и слишком поздно.
Охотники на полном скаку понеслись в некотором отдалении от края, и стрелы обрушились на животных рукотворным и смертоносным дождем.
Пусть не каждая находила цель, да и завалить крупного зверя одной стрелой довольно трудно, очень уж толста шкура и мало уязвимых мест, но так и стреляли команчи почти непрерывно. Некоторые бизоны уносились прочь с торчащими из туш древками, зато сначала один, затем другой завалились в пылящую после промчавшихся копыт траву.
Победный крик, вырвавшийся из уст охотников, подстегнул стадо, заставил зверей бежать быстрее, но число поверженных гигантов росло буквально на глазах.
Потом будет время разобраться, чья именно стрела поразила ту или иную цель, пока же во всем подлунном мире не было ничего важнее, чем мчаться вслед за уносящимися бизонами, вскидывать лук, целиться, подгадывать момент и стрелять, стрелять, стрелять…
Прерию заволокло поднявшейся почти до небес пылью. Из нее выскакивали всадники, в нее же убегали животные, и земля гудела от топота тысяч копыт.
Как минимум один бизон упал после стрелы Медведя. Попала ли она особо удачно или просто оказалась последней в ряду других, но ведь пал! А уж говорить просто о попаданиях и смысла не было. Медведь не считал удачные выстрелы. Но много их было, много. Коль верен глаз, и заранее знаешь, как пойдет стрела, даже на скаку всадить ее не проблема. Душа была охвачена непередаваемым азартом, как почти всегда бывает в главных занятиях, на войне ли, на охоте. Дух един с телом, руки тверды, конь – продолжение человека… И никаких посторонних мыслей. Лишь упоение мужским делом. Если в мире есть счастье, то вот оно, в пыли, криках, реве, суете…
Стадо убегало. Путь его был отмечен валяющимися там и тут тушами. Скоро, уже скоро, можно будет приостановиться, вернуться к добыче. Тут ведь главное – взять столько зверя, сколько сумеешь обработать. А охота продолжится еще завтра и в последующие дни.
Лето. Бизоны собираются в гигантские стада…
Великие Равнины вечером
Вечером ярко полыхал костер. Вокруг уже господствовала тьма, отсюда, со стороны костра, казавшаяся вообще непроглядной. Тем уютнее был освещенный круг. Ветра почти не было. Пламя поднималось вверх, стремясь к далеким звездам. Земной костер – к кострам небесным.
Стоянка племени была недалеко. Охота лишь самая приятная часть работы. Затем следует неизбежная разделка туш. Мясо необходимо провялить, шкуры обработать как можно быстрее и тщательнее. И хорошо, когда рядом женщины, которые всегда помогут в дальнейшем труде.
Добычи было столько, что едва успели до заката справиться с самыми необходимыми вещами.
Пока разобрались, где и чья добыча, прошло немало времени. Все должно быть по справедливости. Охотиться в одиночку очень трудно, но ведь кто-то добыл зверя! Не зря каждая стрела помечена владельцем, и опытные люди могут установить, какое попадание было смертельным, а какое лишь ранило бизона. Дальше же уже можно делить добычу по справедливости.
