— Нет. Мне нужно все осмотреть. А как его личные вещи?
Прокуратура не имеет права досматривать его вещи без участия сотрудников
консульства.
— Они уже провели там обыск. И я там тоже был.
— А его личные вещи?
— Все забрали родственники.
— И тем не менее нам нужно туда попасть. Тогда давай
позвоним сначала Мелентьеву и попросим у него разрешения на повторный осмотр.
Пусть приедет сам или пришлет своих сотрудников. Я думаю, он нам не откажет,
должен понимать, что нужно забрать все вещи погибшего.
— Звоните, — протянул свой телефон Сергей, — и постарайтесь
с ним договориться.
Муслим набрал номер телефона следователя, посмотрел на часы.
Было двадцать минут одиннадцатого. Мелентьев сразу ответил.
— Доброе утро, Вячеслав Евгеньевич, — начал Муслим. —
Извините, что снова вас беспокою. Это Муслим Сафаров, мы вчера с вами
встречались.
— Я помню, — недовольно сказал Мелентьев, — что вам еще
нужно? Я уже дал согласие на выдачу вам тела погибшего. Сегодня документы будут
оформлены, и его родные смогут забрать тело парня на родину. Больше я ничего
для вас сделать не могу.
— Можете, — возразил Муслим. — В его бывшей квартире
остались некоторые его вещи. Не представляющие никакого интереса для следствия.
— Какие вещи? — насторожился следователь. — Мы все проверили
и описали.
— Мелочи, — соврал Муслим. — Например, зажигалка, которую
ему подарил дедушка. Она очень старая и хранилась как талисман в семье. Или его
старый шарф, который ему привезла тетя. Вот такие мелочи. Они для вас
несущественны, а родным будет приятно их забрать…
— Я не помню там никакой зажигалки и никакого шарфа. Вчера
утром квартиру осмотрели его отец и дядя. Почему они ничего мне не сказали?
— Вы же понимаете, в каком состоянии они были. Разве они
могли вспомнить подобные вещи?
— Понятно, — пробормотал Мелентьев. — Хотя мне и не очень
нравится этот второй визит на квартиру, но если там остались такие безделушки,
то можете их забрать. Я пошлю туда нашего сотрудника. Давидяна. Он откроет вам
дверь и подождет, пока вы осмотрите квартиру. Хотя нет… черт возьми, я все
время забываю. Давидяна нельзя…
— Почему нельзя? — спросил Муслим.
— Он армянин. Если я его пошлю к вам, то потом ваше
консульство подаст протест против использования Давидяна в этом расследовании.
У меня уже был такой случай, когда я послал осетина к грузинским дипломатам.
Они сразу написали на меня жалобу. Оказалось, что он российский гражданин, но
все его родственники живут в Южной Осетии.
— Мы не напишем никакой жалобы, — вздохнул Муслим, — Давидян
же не проводит расследования. За следствие отвечаете лично вы, Вячеслав
Евгеньевич.
— Все равно не нужно. Лучше в таких случаях
перестраховаться. Пока вы не заключите мир и не прекратите воевать.
— У вас неверные сведения, — сдерживаясь, сказал Муслим. —
Мы уже больше десяти лет не воююем. Просто Азербайджан требует возвратить ему
его земли.
— Вот-вот. Опять начнутся ваши разборки. Только этого нам не
хватает. А потом вообще скажут, что это армянская диаспора в Питере убила
азербайджанского дипломата. Не нужно. Я пошлю Киршанина. Он приедет через час.
Можете туда подъехать. Я передам ему ключи.
Муслим вернул аппарат своему молодому напарнику.
— Несчастные мы люди, — задумчиво сказал он, — все мы бывшие
советские граждане. Испорченные политикой, лицемерием и цинизмом последних
двадцать лет. И нашей долгой войной с соседями.
— Что он сказал? — не понял Сергей.
— Хотел послать своего сотрудника Давидяна, но потом решил,
что это слишком опасно. И пошлет к нам другого — Киршанина. Вот такие дела.
— Правильно решил, — неожиданно сказал Сергей, — иначе наша
диаспорта тут же заявила бы протест. Получается, что расследование дела об
убийстве азербайджанского дипломата поручили армянскому следователю.
Представляете, какой скандал бы получился?
— Следователь, который ведет это дело, сам Мелентьев, —
напомнил Муслим, — а Давидян — один из их сотрудников. Он не является
процессуальной фигурой в расследовании этого уголовного дела.
— Все равно не нужно, — упрямо повторил Сергей, — здесь
такая политика. У нас есть четкие указания от нашего посла в Москве.
— Тогда понятно, — согласился Муслим, — если есть указания,
то их нужно выполнять. Поедем на Лиговский, я обойду дом, посмотрю их внутренний
двор. Хочу немного походить там, до того как туда приедет Киршанин.
— Поедем, — согласился Сергей.
К дому они подъехали через пятнадцать минут. Это был
старинный шестиэтажный особняк, построенный еще в начале двадцатого века.
Муслим обошел дом. Во внутреннем дворе окна соседей выходили прямо на стоявшие
здесь машины. Здесь трудно было припарковаться и не обратить на себя внимания.
Он обошел двор, вышел на улицу. И здесь тоже трудно парковаться. Напротив
большой магазин, оттуда легко увидеть, чьи машины стоят рядом с домом. Он снова
вошел во двор. Отсюда можно подняться в дом. Но это так называемый «черный
ход». Парадный ход был с улицы. Он вошел в подъезд, поднялся до третьего этажа,
где жил Измайлов. Квартира не имела «черного хода». Это была очень хорошая по
местным меркам трехкомнатная квартира в старом доме. Но единственный вход был с
лестницы.
Киршанин приехал точно в срок. Он оказался
тридцатипятилетним мужчиной с красноватым лицом и рыжими волосами даже на
руках. Он открыл дверь, снял печати и разрешил гостям войти в квартиру. Муслим
шагнул через порог и огляделся. Высокие потолки, окна, выходящие на проспект.
Наверняка такая квартира стоила отцу Измайлова немало денег. Он обратил
внимание на странную планировку квартиры. С правой стороны была кухня и
кабинет, а с левой — гостиная, за которой находилась спальная комната. И вместе
с тем спальная была соединена с кабинетом. Получался такой сквозной круговорот.
То есть в каждую комнату можно было попасть с двух разных сторон. Муслим обошел
все комнаты, добросовестно заглядывая в каждый шкаф. Киршанин терпеливо
следовал за ним. Муслим шагнул к окнам в гостиной, посмотрел вниз. Отсюда тоже
можно увидеть каждого, кто хочет войти в дом.
— Где его нашли? — спросил он у Сергея. Тот показал на пол в
гостиной. — Значит, убийца должен был добежать до кухни, взять нож и вернуться
сюда, — предположил Муслим, — или нож был уже здесь. Большой кухонный нож. Что
ему делать в гостиной? Нет, убийца должен был добежать до кухни и вернуться
обратно. Или пробежать туда из спальной через кабинет. Но зачем так далеко
бежать?
— Не знаю, — ответил Сергей, — я сам ничего не понимаю.
— Может, они были знакомы, — вмешался Киршанин. — Пока
хозяин квартиры ходил в спальню, его убийца проник на кухню и, когда они оба
вернулись сюда, нанес ему удар. Так считают у нас в прокуратуре. Так логичнее,
граждане дипломаты.
