Она торопливо попрощалась и буквально выбежала из его
номера, запретив ему провожать ее до машины, которую она припарковала на
стоянке гостиницы. В это утро он пришел на работу в прекрасном настроении.
Артем подозрительно взглянул на него.
— Ты прямо весь светишься, — заметил Пармузин. — Что у тебя
вчера было?
— Ничего. Спал в своем номере и размышлял о печальной участи
моего коллеги, запертого под домашний арест, — рассмеялся Муслим.
— Ты еще шутишь, — недовольно проворчал Артем, — жена
говорит, что вообще больше не будет меня никуда пускать. Вместе с тобой. Она
считает, что все кавказцы выпивохи и бабники. Говорит, что вы у себя пьете вино
бочками и ты легко можешь перепить любого из наших.
— Это неправда, — улыбнулся Муслим, — бочками вино не
потребляем, а перепить тебя я все равно никогда не смогу…
— Ладно, ладно, — махнул рукой Пармузин, — ты не забыл, что
нас сегодня в одиннадцать ждет заместитель прокурора города? Хочет узнать предварительные
результаты наших проверок. Я звонил в милицию, они тоже пришлют свои материалы.
Какой дурак закрыл ОБХСС, я не знаю. Понятно, что в любом обществе всегда будут
экономические преступления, которые считаются самыми тяжкими, так как наносят
вред самому обществу и государству. И не важно, как называется собственность —
социалистическая, капиталистическая, империалистическая. Если есть воры, то
должны быть те, кто их разыскивает и наказывает. Пусть отделы называются по
борьбе с экономическими преступлениями. А их закрыли и только теперь
преобразуют, потеряв на этом столько времени.
— Давай проверим наши данные, — предложил Муслим.
Он весь день думал о ней, представляя, как позвонит и будет
договариваться с ней о новой встрече. Днем, уже после доклада прокурору, он не
удержался и набрал ее номер. Ответом были долгие гудки. Затем на протяжении
всего дня он несколько раз набирал ее номер. Но телефон не отвечал. Вечером, не
выдержав, он поехал к ее дому. Ее машины нигде не было. Он ждал долго, очень долго.
Больше двух часов. Но она так и не подъехала к дому. Он вернулся в гостиницу
уставший и разочарованный. И снова беспрерывно звонил. Телефон не отвечал.
Он крутил диск до двух часов ночи. Телефон так и не ответил.
На следующий день он позвонил ей в восемь часов утра. С тем же успехом. Он
приехал на работу и сразу связался с милицией, попросив найти все адресные
данные Веры Клименко, шестьдесят четвертого года рождения. От нетерпения он
готов был сам поехать в информационный центр, чтобы получить необходимые
справки. Он еще раз перезвонил туда, уточнив, что это срочный запрос. В этот
день он не мог сосредоточиться, не мог нормально читать, беседовать, смотреть
документы. Даже Пармузин заметил происшедшую с ним перемену, не понимая, почему
его напарник стал таким рассеянным.
Ответ пришел через два с половиной часа. Вера Клименко была
замужем за Николаем Клименко, который был прописан на Подольской улице. Кроме
адреса самой Веры на Суворовском проспекте и адреса ее мужа на Подольской,
других данных найти не удалось. Он бросил трубку. Кажется, он готов был
отправиться даже на Подольскую улицу, чтобы спросить у ее мужа, где можно найти
Веру. Он чувствовал, что просто сходит с ума. Днем, во время обеденного
перерыва, когда все отправились в столовую, он снова подвинул к себе аппарат и
машинально набрал ее номер. И услышал ее голос.
— Здравствуй, — сдерживая нетерпение и радость, произнес
Муслим, — я уже два дня тебя ищу. Куда ты исчезла?
— Никуда, — ответила она, — я все время была дома.
— Как это дома? — растерянно произнес Муслим. — Я звоню тебе
уже два дня. Утром и вечером, ночью и днем. И вчера проторчал два часа у вашего
дома. Но твоей машины там не было.
— У меня что-то сломалось, и я поставила ее в профилакторий,
— пояснила она. — Я слышала, как ты звонил. И вчера поздно ночью. И сегодня
рано утром…
— Но тогда почему ты не брала трубку? Почему не отвечала?
— Не знаю. Сама не знаю, Муслим. Стыдно, наверное. Я ведь
никогда не думала, что смогу себе такое позволить. Мне казалось, что это
невозможно. Формально я еще замужем. Так гадко чувствовать себя падшей
женщиной. Я, наверно, просто сошла с ума, если решилась на подобное. Ночью
приехала в гостиницу к незнакомому мужчине, которого знала не больше суток. И
осталась на всю ночь. Я даже не могла себе представить, что способна на такое.
— Что ты говоришь? — испугался он. — Какая падшая женщины? У
тебя уже нет мужа, вы подали на развод.
— Все равно неприятно. К тому же я встречалась с женатым
человеком. В общем, тебе трудно понять, как я себя чувствую. Мне даже стыдно
было на тебя смотреть… и на себя тоже… Неужели ты не понимаешь?
— Ничего плохого не произошло, — попытался он ее успокоить,
— не нужно так себя мучить.
— Не знаю. Это было первый раз в моей жизни и поэтому так
непривычно. Я словно изменила самой себе. Даже не знаю, как тебе это объяснить.
— И поэтому ты не брала трубку?
— Да. Я понимала, что это ты, но не знала, как мне с тобой
разговаривать. Нам лучше больше вообще не встречаться. Мне ужасно стыдно за
вчерашнюю ночь.
— Я сейчас к тебе приеду, — решил Муслим, — перестань
говорить глупости.
— Нет, — испугалась она, — не нужно. Пожалуйста, не
приезжай. Ты должен понять мое состояние.
— Жди меня и никуда не уходи. — Он бросил трубку и ринулся в
столовую, чтобы предупредить Артема о том, что сегодня уезжает раньше обычного.
Поймал первую машину и попросил отвезти его на Суворовский
проспект. Войдя в ее подъезд, он вспомнил, что не спросил номера квартиры. Но
внизу висел список жильцов. Он провел пальцем, просмотрел все фамилии. Клименко
среди них не было. От злости он готов был закричать. В этот момент в подъезд
вошла старушка, которая несла пакет с хлебом. Увидев ее, Муслим ринулся к ней.
— Извините, — сказал он, подбегая к незнакомке, — вы не
знаете, в какой квартире живет Вера Клименко? Она живет в этом доме, но
почему-то среди фамилий жильцов нет ее фамилии.
— А вы кто такой? — подозрительно спросила проницательная
старушка. — Почему вы ею интересуетесь?
— Меня попросили ее найти и передать ей письмо, — соврал
Муслим.
— Кто просил, тот пусть и адрес точный укажет, — ответила
подозрительная особа, поднимаясь по лестнице.
— Подождите, — остановил ее Муслим, доставая свое
удостоверение, — я из прокуратуры. Мне срочно нужна Вера Клименко.
— Так бы сразу и сказал, — усмехнулась старушка, — а то
придумывает разные сказки про письмо. Я же сразу увидела, что ты мужчина
деловой, куда-то торопишься. И вид у тебя официальный. Она Клименко по мужу. А
живет на четвертом, квартира двадцать один. Можешь отсюда подняться.
