— Для женщины гораздо лучше иметь семейное счастье. Для
любой женщины, Марина. И ты должна была знать это лучше других.
— Не смей говорить мне об этом. Она тебя так любила, так
ждала. А ты просто ранил ее сердце. И давай на этом закончим, иначе я тоже сорвусь
и наговорю тебе кучу неприятных слов.
— Я не думал, что мы так встретимся.
— А я обязана думать. Сейчас ты вернешься в отель или
отправишься ужинать. А я должна думать, как успокоить Веру. Представляешь,
какое для нее потрясение — узнать, кто именно был другом ее матери. Такие удары
трудно пережить спокойно.
— Когда мы с тобой встречались, она училась в школе…
— Да, — согласилась Марина, — это действительно так. Ей было
тогда шестнадцать. Но от этого ей не легче. К тому же не забывай, что сейчас она
более всего озабочена проблемой безопасности своей дочери. Она должна не
столько доказать следователю невиновность своей дочери, сколько защитить ее от
возможного преследования и мести твоих земляков. А это две разные задачи,
Муслим. В любом случае, чем быстрее ты закончишь это расследование, тем быстрее
уедешь. И мы будем знать, что нашей Наташе ничего не угрожает.
— Я попытаюсь ей помочь, — предложил Муслим, — но я должен
быть точно уверен, что твоя дочь тоже не наносила этот роковой удар.
— Ты можешь быть в этом абсолютно уверен, — несколько
загадочно произнесла Марина Борисовна и повернулась, чтобы пройти в зал
ресторана.
— Подожди, — остановил ее Муслим, — почему ты сама в этом
так уверена?
— Я знаю, что говорю, — решительно произнесла она. — Последней
в этой квартире была не моя дочь. И не моя внучка. Последней у вашего дипломата
была именно я. В половине десятого. Тебя устраивает такой вариант?
Он замер, пораженный ее словами. Час от часу не легче.
Значит, на квартире у погибшего были все три поколения этой семьи. Сначала
внучка, потом дочь, а затем и ее мать. И с каждым последующим визитом шансы
остаться в живых у Фамиля Измайлова резко падали вниз.
— Меня устраивает только правда, — выдохнул он, — и ничего,
кроме правды…
Глава 11
«Рожденные под знаком Обезьяны могут добиться успеха на
любом поприще. В коммерции, в промышленности, в бизнесе, в науке. Они могут
браться за все, что угодно, позволить себе развитие в любой сфере человеческой
деятельности, особенно если у них есть высшее образование».
(Из восточного гороскопа)
Она оглянулась на дверь, за которой скрылась ее дочь, словно
опасаясь, что та снова сможет выйти к ним в коридор.
— Я знала, что они собираются туда поехать, — быстро
произнесла Марина, — поэтому я им ничего не сказала. У меня есть своя машина,
которую я привезла из Германии. Мой серебристый «Опель». И навыки работы, чтобы
пройти незамеченной и не попасть под камеры на Лиговском проспекте. У погибшего
был проходной двор. Я остановила машину на другой улице, прошла дворами и как
раз появилась во дворе, когда отъезжала машина Веры. Они были вместе с Наташей
у этого молодого наглеца. Я подождала, пока уедет машина, и только потом
поднялась наверх.
Он внимательно слушал, стараясь ее не перебивать.
— Я поднялась к нему наверх и долго звонила. Он почему-то
мне не открывал. Я слышала, как он кричал. Наверно, ему кто-то позвонил. Потом
раздался какой-то шум, как будто кто-то выстрелил. Я даже подумал, что он мог
застрелиться. Но наконец открыл мне дверь и недовольно спросил, кто я такая. Я
ему объяснила, что мне нужно с ним срочно побеседовать. Можешь себе
представить, этот нахал спросил, нельзя ли перенести мой визит на завтра. Я
твердо сказала, что нельзя. И вошла в его квартиру.
— С этого момента рассказывай более подробно, — попросил
Муслим, — для меня это очень важно.
— Там не было ничего особенного. Он был в каком-то
взвинченном состоянии. Я понимала, что он нервничает после нелегких разговоров
с Натальей и Верой. Я прошла в гостиную и села на стул.
Я даже удивилась, когда в разговоре со мной он захотел
достать носовой платок. Он подошел к дверям спальной комнаты, попытался их
открыть, но у него ничего не вышло. Тогда он извинился, вышел в коридор, прошел
на кухню, оттуда еще куда-то и через минуту вышел из спальни, открыв дверь с
другой стороны. Я поняла, что его квартира имеет сквозные выходы из всех
комнат. Но кухня и кабинет находятся в одной стороне, а гостиная и спальня — в
другой. И между спальней и кабинетом тоже есть проход.
— Верно, — сказал Муслим, — я там все осмотрел. А ты
молодец, что сумела так быстро все просчитать. Старая школа?
— Не говори так громко, — попросила она. — Я сейчас
преподаватель в Санкт-Петербургском университете. На юридическом факультете. И
между прочим — доцент кафедры криминалистики.
— Не сомневаюсь, что ты опытный специалист. С твоим стажем
работы в компетентных органах.
— Хватит шутить. Я объяснила ему, что он ведет себя не
совсем правильно. Кажется, он даже удивился, когда я начала говорить. А потом
начал громко смеяться. Может, он уже немного был не в себе, я не знаю. Я даже
сказала ему, что у меня был друг-азербайджанец и я знаю, что вы обычно люди
порядочные и надежные. Конечно, я говорила о тебе. Но он так ничего и не понял.
Сознавая, что ничего не смогу ему доказать, я поднялась и вышла из его
квартиры. Спустилась вниз и ушла также дворами, чтобы меня никто не увидел.
— Когда это было?
— Примерно в половине десятого. Может, немного позже, как
раз заканчивалась программа «Время». Минут на пять или десять.
— Понятно.
— Твои земляки считают, что его убила Наташа? Но это глупо.
Она молодая девочка, ей только двадцать лет. И она студентка медицинского
института.
— Которая знает, куда и как наносить удар, — напомнил
Муслим.
— Не нужно так говорить. Она совсем ребенок. Бесхитростный и
наивный. И она приехала вступиться за свою троюродную сестру. Она не могла
убить, Муслим, ты должен это понимать.
К ним вышел официант, который недовольно взглянул на них.
Они не входили в ресторан и не выходили из него, разговаривая в коридоре.
Муслим протянул руку женщине, и они вышли на улицу. Вечером погода наладилась
до устоявшейся и спокойной. Хотя было достаточно морозно. Он повернулся к
женщине.
— Начнем с того, что я не обязан верить каждому вашему
слову, Марина Борисовна, — безжалостно произнес Муслим. — Предположим, я
говорю, только предположим, что роковой удар нанесла твоя внучка. Тогда мать,
которая появилась в квартире Измайлова, видела эту сцену. Может, она даже
помогла вытащить нож из раны, но, поняв, что ничем нельзя помочь, решила
гарантировать своей дочери алиби, заявив, что была в квартире сразу после ухода
оттуда Натальи.
