– Газенваген, – подсказал белобрысый. – Очень полезная вещь, экономит патроны. Нужно только проблему с герметичностью решить.
– Ну да. Туз. С этим не играй.
– Я давно завязал, командир, – ответил сухощавый мужик лет сорока и поднял от цевья СВД левую руку с культями на месте мизинца и безымянного. – Ты же знаешь.
– Рассказывай, – отмахнулся Кирка и продолжил: – Баян.
– Это не кличка, – уточнил круглолицый наймит, жизнерадостно скалясь, от чего и так узкие глаза превратились в щелки.
– Хорошо готовит, собака, – охарактеризовал командир представленного члена группы. – Особенно мясо удается.
Хлор сглотнул слюну, еле удержавшись от вопросов про «пожрать».
– А это Заза. Тоже, кстати, имя. Непонятно только, почему бабское.
– Никакое оно не бабское! – взорвался чернявый товарищ с крючковатым носом. – Заза – древнее кавказское имя! Его с честью носило множество славных воинов!
– Ладно-ладно, не буянь, славный воин, – поспешил утихомирить его Кирка. – Это, – указал он сразу на двоих бойцов с простоватыми, но располагающими физиономиями, – братья Серп и Молот. Кто есть кто, сам забываю постоянно. Приходится звать обоих. Я им даже имя общее придумал – Серпимолот. Длинновато, но емко.
– Я Серп, – представился левый брат.
– А я Молот, – последовал его примеру правый.
– Понятно, – кивнул Стас.
– И наконец, Шаман, – Кирка хлопнул по плечу сидящего рядом сурового мужика с покрытым черной рябью лицом. – Он у нас штатный взрывник. Ну все, знакомство окончено, теперь можно и пожрать. Хлор, раздавай.
– Благодарю, Господи, – вознес тот хвалу небесам, сложив ладони в смиренном почтении, и загремел посудой.
– Чито у нас сегодня? – расплылся Баян в широкой улыбке, вытирая ложку о рукав. – Фу, пилять! Какой шакал снова мясо испоганил?
– Да вроде нормально, – удивился Кумач, с аппетитом поглощая содержимое котелка.
– Такой мясо не варить, такой мясо тушить надо! Ай, жалко как!
– А на грудь тебе не поссать, чтобы морем пахло? – поинтересовался Кирка. – Не хочешь жрать, отдай мне.
Баян насупился и, подавив отвращение, начал быстро заталкивать бездарно испорченное блюдо в рот.
– Держи, – передал Хлор дымящуюся порцию новичку.
На дне котелка лежал здоровой шмат вареного мяса в жидком картофельном пюре. Разбредающийся на пряди, коричневато-серый, он живо всколыхнул неприятные воспоминания, спровоцировав приступ тошноты.
– Что за зверь? – спросил Стас, изо всех сил пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица.
– Тебе не все равно? – Ответил вопросом на вопрос Кирка.
– Ну, если это и вправду зверь, то все равно.
– Ты на что намекаешь?
Ганс, прислушавшись к разговору, перестал двигать челюстью и, скривившись, выронил изо рта недожеванный кусок.
– Да не на что я не намекаю. Просто спросил.
– Не-не, – замотал головой Баян, – это не человечина. Та мягче. А это говядина обычный. Да.
Ганс вздохнул и, все еще морщась, подцепил упавшее в миску мясо.
– А ты откуда знаешь, что человечина мягче? – с подозрением глянул Кумач на Баяна. – Хавал, что ли? Небось, охмурил зазнобу какую пожопастее, употребил, а потом сожрал.
– Не жрал я никто! – возмутился Баян. – Слышал ухом с краю.
– Краем уха, – поправил его Сиплый. – Да и какая теперь разница? Все равно уже смолотили. И неужели вы думаете, что, харчуясь где попало, никто из вас ни разу не ел человечины? Или в неведении спокойнее?
Стас, подумав над услышанным, насадил мясо на вилку и сунул в рот.
– Это говядина, – уверенно констатировал он, обращаясь больше к себе, нежели к окружающим. – Тушеная была бы вкуснее.
– Да-а, – оживился Баян. – Я ж и говорю, не умеют тута готовить. Из этого бычка можно было сделать такой блюдо, – он поднес сложенные щепотью пальцы к губам и выразительно причмокнул, – м-муа! Язык проглотишь! Вернемся, я настоящий куырдак приготовлю. Вы такой вкусный не ел никто. Мясо молодой, печенка, сердце, легкий – все порубить мелко, с лучок, перчик, в сале обжарить, ай, бульончик залить и тушить, пока совсем нежный не станет, такой нежный, как хлопка цветок в руках прекрасной Айгуль. Петрушка, укроп сверху покрошить, картошка пожарить на гарнир, и кушай. Во рту тает. Муа-муа. Чистый нектар, хвала Аллаху.
– Ловлю на слове, – ткнул Кирка в Баяна пальцем.
– Ну вот, – Хлор разделался со своей порцией и довольно погладил пузо, – на сытый желудок и помирать веселее.
– Типун тебе! – пихнул его локтем Поп.
– Суеверный, что ли? Вот те раз. Поп, а суеверный, – Хлор усмехнулся и похлопал бородатого автоматчика по плечу. – На все ж воля божья. Не ссы.
– Зря зубоскалишь. На Бога надейся, а черта не дразни. Был я однажды в отряде с таким говоруном. Без умолку молол языком своим поганым. Через слово то про «помирать», то про преисподнюю. И знаешь, до чего доболтался? До того, что пуля ему в хлебальник прилетела. Вырвала язык вместе с половиной рожи. Уж не знаю, дьяволова на то воля была или божья. Ты как думаешь?
Хлор откашлялся и пошевелил губами, будто проверяя, на месте ли они.
– Не верю я в эту херню. Ни в судьбу, ни в бога, ни в черта. Слишком просто все у тебя, Поп, выходит. Прогневил – наказали, ублажил – наградили. Как бы не так. Нету им до нас дела. И не было никогда. А пуля – дура. Что с нее взять?
– Ладно, хорош разводить демагогию. – Кирка оторвался от созерцания пейзажа за бортом и взглянул на часы. – Сиплый, тормозни водилу. Дальше пешком.
Медик снова постучал кулаком в кабину, и грузовик, быстро сбавив скорость, остановился.
– Все на выход, – скомандовал Кирка. – Кумач, стой, помоги ящик открыть, заело чего-то. Да осторожнее, епт! Тяни. Отлично. Твою же мать! Жадные суки, два выстрела не доложили. По одному на каждого получается. Ладно, будем думать. Бери и вали отсюда.
– Вот спасибо, командир. – Кумач со вздохом повесил на плечо РПГ и осторожно вынул из тары причитающийся боекомплект.
– Ганс, Поп, идите сюда, – позвал Кирка, протягивая гранатометы. – Держи. И тебе. Выстрелы берите. Поосторожнее там. Вдовец.
– Да, – откликнулся Стас.
– Гематома говорил, что ты из трубы шмалять дюже любишь.
– Приукрасил. Но с оружием я знаком.
– Вот и славно. Принимай.
Стас взял из рук командира РПГ, достал из ящика выстрел, снял предохранитель, прикрутил к двигателю пороховой заряд и, осторожно вращая, поместил снаряженный ПГ-7В в ствол гранатомета.
– Тяжеловато с тремя пушками, – посетовал он, прилаживая РПГ-7 на свободное левое плечо.
