Как оказалось, майор Сергей Петрович Трухин, в мае сорок первого еще капитан-пограничник, был арестован за антисоветскую пропаганду деятелями подобным Ростовским. Его стали «раскручивать» на шпионаж в пользу всех, кого только можно, но мужик оказался крепким и так ничего и не подписал. Потом началась война, каким-то образом дело Трухина затянулось, или о нем подзабылось, но в феврале сорок второго его не только выпустили, вернув звание и имевшиеся награды, но и назначили командиром батальона отдельного полка НКВД, срочно формируемого в Читинской области. А первым заданием комбата стала охрана штрафбата, вместе с ними отправленного на фронт, в составе которого он увидел и своих «доброжелателей», причем не в качестве командиров, а самих штрафников. А потом фронт и бои, бои, бои. Узнав же, что предстоит наводить порядок и ставить на место зажравшихся чинуш, он посчитал это даром небес и с энтузиазмом включился в работу.
Выслушав рассказ Гиндуллина, я понимающе хмыкнул – на месте майора тоже бы обрадовался. Нечасто появляется возможность напинать задницы «слугам народа». Хотя при Иосифе Виссарионовиче подобное происходит довольно регулярно. Оглянувшись, я бросил взгляд в заднее окно «эмки». М-да, великая сила едет, однако! Наша «эмка» и «ЗИС» с пятнадцатью бойцами. Два взвода, выделенные нам Мехлисом, трансформировались в неполное отделение из семи бойцов. Хорошо хоть с четверкой дополнительных бойцов не обманул, а то мало ли как у нас дела сложаться? Обстановка-то не ахти вокруг, всякое может случиться. И бандитов в окрестностях хватает – от простых дезертиров и джигитов, сбежавших на равнину, до настоящих предателей, не успевших уйти с немцами. Да и от обгадившихся чиновников можно всякого ожидать, кто-то может и не сдаться «в руки правосудия» и начать дергаться. А дергания в нашей ситуации чреваты последствиями, блин, кровавыми…
До Ейска мы добрались уже глубокой ночью и сразу направились в горком, в котором нас ожидал сюрприз, причем приятный. Как оказалось, дела в Ейске обстояли совсем не так, как нам представлялось в Ростове. Вернее, не совсем так. Если секретарь Ейского горкома партии был почти «близнецом» Строкова, то старший лейтенант Агапкин, возглавлявший местный НКВД, был полной противоположностью Смирнову. И пока Заболотский с Гиндуллиным взялись трясти партийный актив, я занялся коллегой.
Уже немолодой, опытный сотрудник госбезопасности искренне обрадовался нашему прибытию и с ходу вывалил на меня кучу своих проблем, главной из которых была невозможность наведения порядка в городе из-за постоянных окриков из Ростова и горкома. Одним словом – подмяли чекиста.
– Знаете, товарищ майор, – старлей грустно усмехнулся, при этом встопорщив «Ворошиловские» усы. – Я уже к аресту своему готовился. Все к этому шло.
– А что же не попытались в Москву обратиться? – ляпнул я и сам же смутился. Это сказать легко, а в реале… В реальности практически невозможно, без ведома того же Смирнова. А случиться этому он бы фиг позволил. Мразь он еще та, но не дурак. Далеко не дурак! И так-то информация попала в Москву только благодаря военным, покинувшим Ростовскую область. Если бы не это, то сколько бы еще тут понатворили? Представить страшно!
– Ладно, товарищ старший лейтенант, все это уже в прошлом. Давайте перейдем к настоящему…
А настоящее оказалось не слишком плохим, хоть и хорошим не назовешь. Местные «партийные боссы» не слишком-то и обнаглели, за исключением первого секретаря горкома Яковенко. Да и тот оказался в большей степени алкашом и бабником, а не «специалистом по придуманным делам и хищениям». Хотя ручонки у него и липкими оказались. А в ведомстве самого старлея царил почти порядок. Почти, потому, что, попав под начало скотам, трудно сохранить свою чистоту. Вот и Агапкин полностью не смог, испугался. Несколько дел «нарисовал» все же, блин. Но совести старший лейтенант не потерял, как и чести, поэтому сам, не дожидаясь даже работы с делами, про это рассказал. И людей, задержанных по «левым» делам, он в нормальных условиях содержал. Насколько нормальным может быть вообще содержание людей за решеткой. Тем более невиновных.
– Честно говоря, я не знаю, чем для вас это закончится, Афанасий Макарович, – прикуривая папиросу, я посмотрел на спокойного Агапкина. – Да вы и сами все понимаете…
– Понимаю, товарищ майор. Оружие и удостоверение вам сдавать? – он потянулся к нагрудному карману.
– Ага! Щас! – я хмыкнул. – А работать кто будет? Исправлять ситуацию? Хотите отсидеться в камере? Не выйдет, товарищ старший лейтенант! Работать будете! И перед людьми извиняться вам лично придется! Глядя им в глаза! С товарищем подполковником я все согласую. А пока… Проводите меня к месту, так сказать, постоянной дислокации нашей комиссии. Хоть часик вздремнуть, а то уже светлеет за окном. Засиделись мы с вами…
Ближе к обеду меня с трудом растолкал улыбающийся Шафик.
– Вставай, вставай, засоня! И так почти пять часов проспал! Работать пора, а не спать. Заболотский нас ждет в горкоме. И твой Агапкин там же, уже четыре раза про тебя спрашивал. Кстати, как он тебе?
Зевнув с подвывом, при этом чуть не вывихнув челюсть, я растер руками лицо.
– Слушай, Шафик… Дай в себя прийти, умыться… а потом вопросы задавай.
– Да ладно тебе, – капитан всплеснул руками, – вставай давай! Действительно времени нет. Работы полно.
И завертелось-закружилось… Следующие две недели слились в какую-то пеструю невнятную картину из лиц, бумаг, слез и криков. Причем слезы лили и простые люди, попадающие ко мне на прием, и чиновники, осознавшие все последствия своего «правления». А утром, шестнадцатого января, меня подняли новостью, шарахнувшей по мозгам не хуже бейсбольной биты.
– Товарищ майор! Проснитесь!
Я открыл глаза и уставился на растрепанного сержанта из охраны.
– Сколько времени? Что случилось, сержант?
– Полпятого утра, товарищ майор! Вас срочно товарищ подполковник вызывает! Убиты старший лейтенант Агапкин и два ваших бойца с Москвы…
Из отчета генерал-полковника Л.З. Мехлиса, озвученного И.В. Сталиным на закрытом совещании в ЦК КП(б) СССР 20.02.1944 г.:
«…выявлены вопиющие факты разложения части членов партии, совмещенные с множеством преступлений как политического характера, так и чисто уголовного…
…выявлены и доказаны 32 изнасилования, совершенные на территории Ростовской области членами Ростовского областного комитета ВКП(Б) СССР (в том числе 3 совершены лично первым секретарем Строковым)…
…18 убийств, совершенных сотрудниками Ростовского областного управления НКВД СССР (в том числе 3 сотрудников органов, пытавшихся остановить беззаконие)…
…в местных партийных и хозяйственных органах выявлены 7 немецких агентов, в том числе трое разыскиваемых за преступления, совершенные ими на временно оккупированных территориях Республики Украина…
…перерожденцами в областных органах НКВД, прокуратуры и судах сфабрикованы более 100 уголовных дел, по которым осуждены 420 человек. 43 из них расстреляны. В досудебном порядке, несмотря на прямой запрет таких действий, убито не менее 17 граждан СССР. Точное количество уточняется…
