Книга «Попаданец» специального назначения. Наш человек в НКВД, страница 62. Автор книги Виктор Побережных

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга ««Попаданец» специального назначения. Наш человек в НКВД»

Cтраница 62

В Свердловске я почувствовал себя… даже не знаю, как правильно сказать-то. И режиссером, и актером, и черт знает кем еще! С первого дня началась учеба в каком-то бешеном темпе. Учил я, учили меня, в общем, весело стало. Группа, которой предстояло идти в тот мир (он для меня именно ТОТ, родной стал здесь), состояла из Кузнецова, назначенного командиром; меня – его заместителя; двух симпатичных лейтенантов Тани и Лены и четырех крепких парней – старлеев Андрея, Дмитрия, Степана и Игоря. А «самым набольшим боярином» стал Мартынов, прилетевший через день после нас. Первый приказ, озвученный командиром, был… необычным – забыть про звания. Обосновали обращение только по именам тем, чтобы даже случайно при чужих не брякнули, мол, товарищ майор… Честно говоря, мне показалось, что это перестраховка, но спорить с начальством по такому пустяку? Ну его, лучше выполнять, тем более мы и так уже только по именам и общались.

Вообще, по прилете было весело, хоть я толком и не помню, слишком хреново было. Зато уже на базе было забавно наблюдать за реакцией Максимова, к которому я ввалился с Кузнецовым в гости. Как я тогда жалел об отсутствии мобилки или, на худой конец, какой-нибудь простенькой кинокамеры! Это надо видеть своими глазами, потому что любой рассказ не сможет передать выражение лица моего тезки и по «совместительству» земляка, когда он понял, кто со мной! Короче говоря, Николай от его реакции просто охренел, а потом, после третьей бутылки, стал докапываться с вопросами, мол, а не узнают ли его там? Помню, я ему какую-то чушь нес, Максимов тоже не отставал, а потом свет выключили, в смысле я вырубился. А на следующий день меня с самого утра выцепил наш «дизайнер» Ваник Мгерович, и пришлось первым делом идти к нему в пошивочный цех. Я не оговорился, потому что за то время, что меня здесь не было, из небольшой комнаты, переоборудованной в мини-ателье, ушлый армянин перебрался в отдельное здание, в котором только швейных машин было полсотни. Что там только не шили! На основании рассказов, моих и тезки, Ваник развернулся. Как он сам мне пояснил, приказ на такие работы пришел с самой Москвы. Как оказалось (это уже мне Мартынов рассказал), правительство, а значит, Иосиф Виссарионович, решило, что после войны людей нужно одевать, и одевать красиво и разнообразно. Ванику, на основе наших рассказов и моделей, пошитых для выполнения операции, поручили разработать новые модели одежды, отработать технологию пошива и передавать их во вновь образовываемые частные мастерские. Когда я услышал про частников, честно говоря, офигел не слабо. Нет, я знал, что частников при Сталине полно, но что в их руки он передаст практически целый сектор экономики…

В общем, сначала я обалдел, увидев этот цех, а потом, еще больше, увидев подготовленную им одежду. Честное слово, в том, что пошил этот Мастер, мне было бы очень даже не стыдно появиться в приличном обществе моего родного времени. А его вариации на тему джинсовой одежды заставили меня заскрипеть зубами от невозможности носить их сейчас. Уж больно красивая и удобная одежда получилась у мужика! Он даже покраснел от удовольствия, заметив мою реакцию, а я испытал еще большее удивление от его пояснений, что именно такую одежду уже отправляют в Штаты, и она пользуется очень большой популярностью!

Рассмотрев одежду, а кое-какие модели и померив, я прошел в кабинет Ваника. Кабинет у него был своеобразный, как и сам этот ушлый, но очень талантливый портной. Небольшая комната, большую часть которой занимал письменный стол с двумя стульями, большая полка, заваленная какими-то бумагами. А все пространство вдоль стен, подоконник просто завалены кусочками разных тканей и образцами одежды, а образцы, которые Ваник посчитал более достойными, закрывали все стены, были развешаны на трубах, превращенных в своеобразные вешалки.

– Андрюша, у меня есть к тебе маленькое-маленькое, и в то же время большое-большое дело, – Ваник налил в уютные синие кружки с восточными узорами потрясающе пахнущего чая из стеклянной банки, замотанной в какие-то тряпки, пододвинул поближе ко мне плетенку с сушками и вазочку с душистым смородиновым вареньем, довольно хмыкнул на мое восхищение напитком и продолжил: – Тебе же понравилось то, что я сделал по твоим рассказам? И можешь быть уверен, все эти вещи не только красивы, но и качественно пошиты. Ты мне веришь? Ай спасибо, Андрюша! Мне приятно, когда мои старания оценивают так высоко. Некоторые, конечно же, глупые люди, считают, что шить одежду и обувь легко, особенно когда тебе расскажут или нарисуют образец, хотя бы примерный. Но ведь это далеко не так. Ты согласен со мной? Хорошо, хорошо, Андрей! Перехожу к делу. Я подал руководству рапорт, чтобы вы при выполнении операции не забыли про одежду. Да-да, Андрей. Именно про одежду. Я говорю не об образцах, а о рисунках, фотографиях, возможно, выкройках. И не улыбайся так, Андрюша. Поверь, это не менее важно, чем образцы оружия или техники.

Вдруг Ваник стал очень серьезным и перестал, даже в самой малой степени, походить на слегка нелепого пожилого портного. Скорее, он чем-то неуловимым напомнил мне «Баха», только постаревшего и ушедшего на покой. Мне сразу вспомнились какие-то невнятные слухи, ходившие об этом армянине. Ничего определенного. Но некоторые утверждали, что этот дяденька весьма крут не только с портновскими ножницами и метром. Пока у меня все это прокручивалось в голове, Ваник Мгерович с понимающей полуулыбкой наблюдал за мной. Убедившись, что я собран и готов к продолжению разговора, он спросил:

– Скажи, Андрей. Станут ли гоняться наши женщины за иностранными тряпками, если у нас будут выпускаться красивые и качественные вещи? Если наши модели будут не менее, а может, и более красивы, чем зарубежные? Очень сомневаюсь! А ведь это относится и к женам наших партийных и хозяйственных товарищей, и даже в большей степени, чем к простым работницам! Мы хотим добиться того, чтобы наше, советское, ценили больше, чем иностранное! Конечно, во всем так не получится, но в одежде мы попытаемся этого добиться. Мы просто обязаны! Ведь от таких, казалось бы, простых вещей зависит очень, очень много, Андрей. Я говорю это именно тебе, потому что товарищ Кузнецов чудесный человек, отличный разведчик, но даже зная, он не до конца поверит в то, что люди могут ради тряпок и трехсот сортов колбасы продать то, ради чего и он рисковал жизнью. А ты это видел сам.

Я смотрел на старого армянина, мысленно повторял его слова и понимал, что он прав. И от этого понимания мне становилось безумно стыдно, что и сам я в девяностые поверил в красивые сказки о будущей хорошей жизни, в «руку помощи свободного мира», западную демократию и всю остальную чушь, лившуюся на нас со всех сторон. И в то же время понимал, что обманулся тогда только потому, что рад был обманываться, и что и во мне была та же гниль, что и в большинстве моих земляков. И что от этой гнили я избавился только здесь, в «проклятом тоталитарном Советском Союзе».

– Ваник Мгерович, кто вы? – я сам не ожидал, что спрошу, но мне стало… даже не интересно узнать, скорее, я хотел понять, кто этот старый армянин?

– Я портной, Андрюша. Старый, одинокий портной. Правда говорят, что очень хороший! – Ваник засмеялся, заметив обиженное выражение моего лица. – Давай-ка я налью тебе еще этого чудесного чая и расскажу, какую красивую одежду придумали мои ученики, после того как пошили последние модели по вашим рассказам. Ах, Андрей, это такие талантливые девочки и мальчики, что старый Ваник может спокойно умирать – смена ему есть! А потом мы пойдем к вам, снимать мерки с Николая. Ведь для вас мы делаем кое-что особенное! Но ты это увидишь только завтра, и не старайся меня разжалобить, ничего я сейчас не скажу про нее. Ничего!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация