– Я предпочел бы поговорить здесь… – начал я и замолчал, когда услышал шум приближающейся машины.
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, так как после недавних переживаний этот шум действовал мне на нервы. Это было такси. За углом находился их парк, и в это время они часто проезжали здесь.
Я опять повернулся к Перриту.
– Я предпочитаю говорить здесь. Можете успокоиться, мой револьвер не заряжен. Я истратил все патроны, когда…
В этот момент из такси раздались выстрелы. Я не стал никуда нырять, а просто упал у крыльца, распластавшись на тротуаре. Потом я постарался перекатиться и укрыться за крыльцом. На этот раз мне вообще не удалось разглядеть человека в такси. Насколько я помню, я даже не пытался достать свой револьвер. Я и понятия не имел, что делали Перрит и Арчи, но позже выяснилось, что они пустили в ход свой арсенал.
Наконец выстрелы смолкли и вдалеке затих шум удаляющейся машины. Я осторожно поднял голову и огляделся. Неподалеку от меня лежало неподвижное тело, а рядом с ним еще одно.
Я встал и подошел к ним. С первого взгляда было ясно, что отныне Дейзи Перрита и Арчи уже нечего было бояться. Убедившись в этом, я поднялся на крыльцо, чтобы позвонить в дверь и разбудить Фрица, но звонить не пришлось. Дверь приоткрылась, и голос Фрица спросил:
– Арчи?
– Это я, Фриц. Открой.
– Тебе не нужна помощь?
– Впусти меня.
Он открыл засов, и я пошел.
– Ты кого-нибудь убил? – осведомился он.
Сверху раздался рев Ниро Вульфа.
– Арчи! Что там происходит?
Его тон явно подразумевал, что я должен, кроме всего прочего, принести ему извинения в том, что потревожил его сон.
– На тротуаре перед домом лежат два трупа, и рядим с ними вполне мог оказаться и третий – мой! – с горечью воскликнул я и направился в контору, чтобы набрать номер телефона девятнадцатого полицейского участка.
8
Итак, в конце концов, Роуклиффу не понадобилось ждать встречи с Вульфом до одиннадцати часов. Мой патрон принял его с сержантом в четыре часа ночи в своей спальне. Я не присутствовал при этом разговоре, так как меня в это время допрашивали в другой комнате. Как выяснилось позже, Вульф рассказал Роуклиффу, что Перрит жаловался на шантажировавшую его дочь и просил оградить его от этого. Вульф признался, что он взялся за эту работу и переговорил с дочерью, приезжавшей к нему в контору. Он умолчал о том, что Вайолет была подставной дочерью, то есть подставным лицом. Таким образом, Бьюла была совершенно исключена из дела.
Тем временем я отказался на допросе от всего, кроме очевидных фактов, что не увеличило моей популярности среди полицейских, но и не повредило моему здоровью.
По достигнутому с Вульфом соглашению полицейские могли входить в дом для беседы с нами, но временная штаб-квартира у нас не устраивалась. Меня брали в работу дважды. Один раз выводили на улицу на место происшествия, а второй – пытались поймать на противоречивых показаниях, хотя каждому было известно, что на мне не прокатишься. По тому, как они вели себя, было ясно, что им меня жаль. Тогда не было времени, чтобы проанализировать ситуацию и понять, насколько они были правы в этом.
Все это продолжалось до тех пор, пока не рассвело и солнце не показалось в окне позади стола Вульфа.
Как только полицейские ушли, включая Роуклиффа и сержанта, Фриц спустился в кухню и занялся приготовлением завтрака. Я поднялся на второй этаж, постучался в дверь спальни Вульфа и, получив разрешение, вошел. В это время хозяин комнаты в желтой шелковой пижаме и желтых шлепанцах с загнутыми вверх носами выходил из ванной комнаты.
– Ну что ж, – начал я, – слава Богу…
Зазвонил телефон. Уходя из конторы, я всегда переключаю звонок аппарата на комнату Вульфа. Я снял трубку и сказал:
– Контора Ниро Вульфа.
– Арчи? Говорит Сол. Позови мне босса.
Я сказал Вульфу:
– Вас просит Сол Пензер.
Он одобрительно кивнул.
– Хорошо. Поднимись к себе в комнату и посмотри на себя в зеркало. Тебе нужно умыться.
– Интересно, как выглядели бы вы на моем месте, если бы вам пришлось всю ночь кататься по тротуарам. Вы хотите наедине поговорить с Солом? Разве вы поручали ему какую-нибудь работу?
– Конечно. В связи с делом мистера Перрита.
– Когда вы это успели?
– Я позвонил ему вчера вечером, когда ты провожал мисс Пейдж. Пойди и умойся.
Я вышел. Обычно я обижался, если Вульф отстранял меня от дела и поручал его кому-то другому. Но на этот раз у меня просто не было сил обижаться, и, кроме того, Сол Пензер – это совсем другое дело. На такого малого, как он, трудно обижаться. Посмотрев на себя в зеркало в своей ванной, я убедился, что дело было не в моей внешности, как я и предполагал, и решил отложить бритье. Потом я вернулся в спальню Вульфа. Он надевал носки.
– О чем вы хотите со мной поговорить? – спросил я его.
– Ни о чем.
Я негодующе посмотрел на него.
– Ну что ж, дай Бог.
– В данный момент обсуждать нечего, – проворчал он. – Тебя это дело не касается. Я сказал Роуклиффу, что обещал Перриту прекратить шантаж и что угрожал его дочери разоблачением в полиции. Этот лейтенант – совершенно слабоумный тип. Он заявил, что мне следовало бы подать на девушку в суд за шантаж. – Вульф выпрямился. – Кстати, наверное бесполезно звонить после смерти Перрита по номеру Линкольн 63232?
– Меня это не касается, – процедил я сквозь зубы и спустился в кухню завтракать.
Меня это не касается! И он еще назвал Роуклиффа слабоумным!
Я успел проглотить три оладьи, даже не распробовав их.
Мой завтрак четыре раза прерывался телефонными звонками.
Один раз пришлось потревожить мистера Вульфа, который к тому времени уже закончил завтрак и поднялся в оранжерею.
– Звонил человек по имени Л.А. Шварц, – сказал я ему. – Он адвокат Дейзи Перрита. Ему нужно немедленно повидаться с вами. Я назначил вашу встречу с ним на одиннадцать часов. У меня есть номер его телефона. Если вы считаете, что это дело его тоже не касается, то я могу позвонить ему и отложить встречу.
– Она состоится в одиннадцать часов, – сказал Вульф. – А ты не попробуешь позвонить по тому номеру? Мистер Перрит сказал: между семью и десятью часами?
– Нет, – отрезал я и повесил трубку.
В течение следующих двух часов я в основном старался не заснуть в промежутках между телефонными звонками. Звонили главным образом газетчики, но я умел их укрощать. Один звонок был иного характера. Говорил парень с хриплым голосом, таким хриплым, что мне все время хотелось помочь ему откашляться. Парень представился как друг Дейзи Перрита. Он сказал, что хочет задать мне пару вопросов и предлагает встретиться для этого в клубе. Я ответил ему, что занят в конторе, но если он даст мне свою фамилию и номер телефона, то я позвоню ему и сообщу, когда буду свободен. Он сказал, что не знает, где он будет, и что постарается позвонить еще раз. В заключение он сказал: «Очень жаль, что вы этой ночью не были заняты в конторе» – и повесил трубку.
