Братья снова переглянулись.
– Что вы хотите? – спросил Юрий. – Вам мало четырех
миллионов?
– А вам их недостаточно? – Данила покачал головой. – Нельзя
быть такими жадными, господа. Я предлагаю другой вариант. Все деньги,
полученные в результате нашего коммерческого соглашения, отходят к вам. Это
получается, если верить вашим экономистам, почти восемь миллионов долларов.
Огромные деньги. А контрольный пакет переходит ко мне.
– Откуда вы возьмете столько денег, чтобы выкупить у
«Астора» его пакет? – мрачно спросил Степан. – Вы знаете, сколько он может
стоить?
– Знаю. Деньги – это моя проблема. А вы получите прибыль.
Согласны? Конечно, нет. Вы же понимаете, что возможность получения какой-то
прибыли – это всего лишь журавль в небе. А контроль над всей компанией – это
конкретная синица в руках.
– Так не пойдет, – решительно заявил Юрий, – мы местные, а
вы приезжий. Значит, вы и должны уступать. Мы лучше знаем местную конъюнктуру
рынка, цены, людей, у нас хорошие связи. Мы сможем сделать так, что цена акций
в течение года поднимется в два раза, и вы получите просто неслыханные
дивиденды.
– Почему вы уверены, что у меня нет этих связей? И почему я
не смогу управлять вашим объединением? Не забывайте, что даже городская
администрация согласилась передать мне свой пакет акций. Не вам, господа, а
именно мне.
Его забавляла эта ситуация. Если бы братья Глущенко узнали,
на чьи деньги он скупал акции и кого здесь представляет, то оба бизнесмена
могли получить сердечный приступ, учитывая их тучность и малоподвижный образ
жизни.
– Так нельзя, – рассудительно сказал Юрий, – мы все равно
должны договориться. Собственник должен быть один, иначе это уже не компания, а
продажная баба, с которой спит каждый мужчина, который захочет.
– Давайте выдадим ее замуж, – усмехнулся Сергеев, – я,
например, холостой.
– Тогда разделим пакет российской компании, – вздохнув,
предложил Юрий Глущенко. Это был максимум, на который он готов был отступить.
– Каким образом?
– Каждый получит по двенадцать с половиной процентов. И
контрольного пакета не будет ни у кого. Но мы сможем вместе управлять
предприятием.
– Мне нужно подумать и все просчитать.
– Считайте, – согласился Юрий.
– Только быстрее, – добавил младший брат, – иначе цены
взлетят так, что мы потом ничего не сможем купить.
Старший брат наступил ему на ногу, и он замолчал.
– А зачем нам еще что-то покупать? – равнодушно осведомился
Сергеев. Он понял игру своих собеседников, но решил в финале встречи сыграть
под «дурачка». Тем обиднее будет им, когда они узнают всю правду.
– Если вдруг понадобится, – прошептал Степан, понявший, что
проговорился.
– У нас будет больше семидесяти пяти процентов, – напомнил
Сергеев после недолгой паузы, – по-моему, даже больше, чем нужно. Зачем нам еще
покупать акции у мелких вкладчиков? Тем более что они к тому времени могут
подняться в несколько раз.
– Верно, – согласился Юрий, – нам они уже будут не нужны.
Как только мы объединим свои усилия, то сразу станем диктовать свои условия, и
цены начнут расти. Я думаю, что вы все решили правильно. Но нам нужно получить
ваше принципиальное согласие на объединение наших пакетов акций и создание
совместной компании.
– Считайте, что его получили. Предварительное согласие, но
мне нужно будет все просчитать, – повторил он.
– Мы можем немного подождать, – кивнул Юрий, – время пока
терпит.
– Я думаю, что в течение недели мы все оформим, – наконец
сказал Данила Сергеев, – мои юристы все подготовят.
Когда после встречи оба брата отправились в аэропорт,
старший недовольно выговаривал младшему:
– Если не можешь молчать, то сиди и пей, чтобы не влезать в
наши разговоры. Чего ты язык развязал? Он мог все понять.
– Ничего он не понял. Молодой еще, чтобы все понимать, –
угрюмо оправдывался младший брат.
– А ты все равно молчи. Мы с ним соглашение подпишем и половину
акций «Астора» отдадим. Только до этого мы еще немного акций прикупим. И все
равно контрольный пакет у нас будет. Незаметно купим, через подставные
компании. А потом бац – и предъявим наши права. Ничего он тогда сделать не
сможет. Пусть бегает и доказывает, что мы его обманули. Контрольный пакет у нас
будет… Тогда и его сломаем.
– Хорошо бы, – согласился Степан. – А этого татарина дожать
сумеем? Вдруг он как-нибудь извернется?
– Куда извернется? Как он сможет в этой ситуации
действовать? У Сергеева в понедельник будет двадцать пять процентов. У нас уже
сейчас двадцать шесть. Значит, во вторник у нас будет пятьдесят один процент. –
Юрий наклонился и прошептал младшему брату: – И я еще несколько процентов уже
готов прикупить.
– А почему мне не сказал? – нахмурился Степан.
– Чтобы ты языком не молол, – отрезал старший брат. – А
тогда у нас гарантированно будет пятьдесят четыре. Тут даже Володя этому
Шарипову помочь не сможет. И никто не сможет. Мы его просто удавим. Пусть
поймет, с кем дело имеет, мальчишка. Отказался нам свой пакет передать. Ничего,
когда мы у него все отнимем, вот тогда он поймет, с кем связался. А Володя
вернется и ему голову оторвет.
– Нам тоже может оторвать, – предостерегающе заметил Степан.
– За что? – удивился Юрий. – Мы честно свою цену назвали и
этому мальчишке предложили нам все продать. И Володя тоже был согласен. А этот
недоросль богатый решил, что можно артачиться. Придумал какие-то глупости. Что
мы с тобой финансируем ветеранские организации националистов. Тоже мне патриот
коммунистический выискался. А ведь у него мать украинка и отец татарин. Русской
крови ни капли нет, а ведет себя так, словно где-то под Москвой родился.
Сволочь.
– Такого добра и в Киеве хватает, – согласился Степан, – все
время коммуняки маршируют под своими флагами.
– Не дай бог, вернутся, – зло сказал Юрий, – вот тогда у нас
все и отнимут. И деньги, и акции, и даже наши дома. Все подчистую отнимут, как
раньше. И у этого Шарипова тоже все отнимут. Просто он сейчас в свои
«пионерские» игры играет. Думает, что это «Зарница», а это уже настоящая жизнь.
– Хорошо, что мы с этим Сергеевым сами встретились и
поговорили, – удовлетворенно заметил Степан, – теперь Шарипов правда никуда не
денется.
– Только в следующий раз ничего больше не говори, –
посоветовал старший брат, – вечно ты вылезаешь не в тот момент, когда нужно.
Незаметно сделаем контрольный пакет и этого Сергеева тоже выставим. Он думает,
что если денег много, то может себе все позволить.
