– Это я вас слушаю, – возразил Сердюк, – меня сюда вы
позвали, вот вы и объясните, зачем заставили меня сюда лететь.
– Первый раз слышу, – удивился Ринат, – я вообще про вас
никогда не слышал и ничего не знал.
Настала очередь удивляться Сердюку.
– Сначала мне позвонили от вашего имени, – сообщил он, –
потом пояснили, что именно я должен сделать. И заплатили очень приличные
командировочные, приложили билет. И поэтому я решил прилететь.
– Правильно сделали. Но я вам ничего не обещал и ничего у
вас не просил.
– Меня вызвали сюда от вашего имени, – упрямо повторил
Сердюк, – и вчера мне снова позвонили. Объяснили мою задачу. Я должен
зарегистрировать ваше завещание, по которому вы оставляете все свое наследство
некоему Вольдемару Леру, а он в свою очередь составит такое же завещание в вашу
пользу. Так сказать, обоюдный контракт. Ваши два завещания должны быть
зафиксированы и украинским, и французским нотариусами, для чего нас с мсье
Шампленом и пригласили сюда прилететь.
– Вы давно знаете нотариуса Шамплена?
– Больше десяти лет. Мы с ним вместе работаем в подобных
запутанных случаях. И впервые встретились именно здесь, на Антигуа. У него
очаровательная дочь Катрин…
– Понятно, – невежливо перебил собеседника Ринат, – а двое
остальных гостей? Нотариус Макензи? С ним вы когда-нибудь работали? Или, может,
хотя бы переписывались?
– Никогда, – ответил Сердюк, – я о нем даже не слышал.
– Про румынского журналиста тоже не слышали?
– Нет. Тоже никогда не слышал. У меня есть конкретное
задание. Скажите, когда мы сможем подписать ваши завещания?
– Когда хотите. Хоть завтра днем. Я думаю, что вы успеете
все подготовить. Чтобы были два идентичных текста. Лучше даже три. Не только
для Украины и Франции, но и для России, где я в настоящее время проживаю.
– Сделаем, – кивнул Сердюк, – только тогда нужно будет
зарегистрироваться, передать ваши решения и копии ваших завещаний и в Россию
тоже.
– Спасибо. Я заранее согласен на все ваши условия. Что еще я
должен сделать?
– Больше ничего. Хотя думаю, что вам следует
зарегистрироваться.
– Это я успею сделать через своего адвоката.
– Тогда все. – Сердюк поднялся. – Оформим и подпишем все
наши документы завтра днем. Но, насколько я слышал, господин Леру готовит для
нас еще новый пакет документов, который мы тоже будем рассматривать и
подписывать.
– И с этим согласен. – Сегодня у Рината было хорошее
настроение. Все можно закончить и больше ни о чем не думать.
– До свидания, – вежливо попрощался Сердюк.
Когда за ним захлопнулась дверь, Ринат снова уселся на стул.
Значит, Сердюк и Шамплен приехали сюда с определенными задачами. Конечно,
Глущенко не такой кретин, чтобы подставлять вместо себя нотариусов, которые
обязаны зафиксировать особенности его отношений с Ринатом Шариповым. К тому же
оба нотариуса знакомы друг с другом, хотя бы и заочно, уже много лет. Если один
из них не тот, за кого себя выдает, то все подписанные на Антигуа документы
просто теряют свое значение.
К тому же Шамплен прилетел сюда вместе с дочерью, о которой
Сердюк тоже знает. Глущенко не любил детей, не мог их иметь и не стал бы
привозить с собой какую-нибудь молодую девушку, выдавая ее за свою дочь. Тогда
выходит, что Шамплен и Сердюк отпадают. И остаются местный нотариус Макензи и
неизвестно откуда взявшийся румынский журналист Галэску. Одним из этих двоих
может быть Глущенко, который лично решил проверить все на месте. Это на него
как раз похоже. Он любит все проверять сам и никому не доверяет.
«Нас десять человек на этом острове, – вспомнил Ринат. – Как
десять негритят у Агаты Кристи. Кажется, там тоже были две женщины? Нет, три.
Точно, три женщины и семеро мужчин. И все в результате погибли. Неужели мы
повторим этот печальный путь? Хотя здесь мы не отрезаны от остальных людей, в
отеле работают несколько человек – хозяева, две уборщицы, кухарка, официант,
сторож, одним словом, много людей. И рядом находится небольшое поселение, в
котором живет несколько сотен человек. Не говоря уже о том, что у всех
приехавших есть мобильные и спутниковые телефоны».
Он отправился одеваться. Чего ему бояться, если он приехал
сюда сразу с двумя своими телохранителями? И хотя у них нет оружия, они
достаточно крепкие парни, чтобы справиться с любым напавшим. Ринат взглянул на
себя в зеркало. Галстук он, конечно, не наденет, здесь можно спускаться к ужину
в обычном костюме и необязательно носить смокинг с бабочкой.
Ринат позвонил Анзору и дождался, когда тот зайдет за ним в
номер. Так вместе они и спустились к ужину. За столом уже сидела молодая особа
с вытянутым лицом, печальными глазами и немного длинноватым носом. У нее были
большие характерные уши, прижатые к голове. Она была похожа на своего отца –
Пьера Шамплена. У него были такие же прижатые к голове большие уши и немного
вытянутый нос. Шамплен оказался довольно высоким мужчиной. Но рукопожатие у
него было вялое, рука только касалась руки собеседника. А голос был тихий и
спокойный, почти мелодичный.
– Добрый вечер, мсье, – по-русски он говорил с характерным
французским акцентом, – рад, что могу с вами лично познакомиться. Адвокат
Леклерк много рассказывал мне о вас.
– Да, мы с ним знакомы, – кивнул Ринат. – А где вы так
хорошо научились русскому языку?
– У меня бабушка была русская княгиня, – улыбнулся Шамплен,
– поэтому я знаю русский язык. Разве вам об этом не говорили? И мсье Леклерк, и
мсье Сердюк об этом знают. И ваш адвокат тоже знает. Вот как раз и он.
Иосиф Борисович спустился к столу с непривычно озабоченным
лицом. У него сильно болела голова после всех этих перелетов. Тамара уселась
рядом. Она надела белое, открытое со спины платье и выглядела самой довольной и
отдохнувшей в этой компании.
– Вы знакомы? – спросил Ринат, обращаясь к Плавнику и
показывая на французского нотариуса.
– Да, – кивнул Плавник, – мы несколько раз общались. Мсье
Шамплен неплохо знает русский язык, у него бабушка русская княгиня.
– Я об этом уже слышал, – сказал Шарипов.
Тудор Галэску спустился чуть позже остальных. Он коротко
поздоровался и уселся рядом с Павлом. Ринат подумал, что этот румын более
других подходит под описание его дяди. Глаза изменились, лицо поменялось,
привычки, повадки. Но рукопожатие достаточно энергичное, вес, рост, все
подходит. Даже возраст. Галэску выглядит на сорок – сорок пять, но после
пластической операции Глущенко вполне мог помолодеть.
Ринат подозрительно смотрел в сторону румынского журналиста,
когда в зал ресторана вошел последний гость. Это был Жозеф Макензи. Он громко
разговаривал с хозяйкой отеля, прежде чем войти в ресторан. Ринат обернулся,
чтобы получше рассмотреть гостя, у которого был глубокий, запоминающийся голос.
И замер… На пороге стоял негр. Описание почти подходило под Глущенко. Честолюбивый,
умный, умеющий думать, высокий, но не атлетического телосложения, достаточно
выдержанный и спокойный. Но поверить в то, что Глущенко мог согласиться на
подобную операцию, переделав себя в негра, было выше его сил. Макензи
усмехнулся, проходя к столу.
