– Что случилось? – спросил вбежавший Ринат.
– Она убита, – пояснил Анзор, – кто-то сюда вошел и задушил
ее. Совсем недавно, несколько минут назад. Тело еще теплое.
В коридоре столпились гости. Хозяин, поднявшийся наверх,
сокрушенно качал головой. В его отеле никогда не случалось подобного. Вперед
протиснулся Тудор Галэску. Он подошел к кровати, на которой лежала убитая.
Взглянул на Анзора и наклонился к убитой.
– Мерзавец, – крикнул, не выдержав, Павел, – это ты ее убил.
Анзор попытался его перехватить, но было уже поздно. Павел
ринулся на журналиста, пытаясь его ударить. Павел был высокого роста, бывший
спортсмен, хорошо натренирован. Но кулак ушел в пустоту. Более того, Галэску
как-то извернулся, и Павел полетел на пол.
– Подожди, – крикнул Анзор, хватая Павла за руки, – подожди
немного.
– Хватит, – попросил Галэску, – показательный бой окончен.
Прошу всех отсюда удалиться. Всех, кроме господина Шарипова. Хотя бы на одну
минуту. Потом вы можете вернуться.
– Уходим, – решил Анзор, потянув за собой Павла.
Все вышли из комнаты. Иосифа Борисовича отвели вниз, у него
тряслись руки, ему было плохо. Рядом посадили Катрин, она не совсем поняла, что
произошло в комнате молодой женщины, но все равно испугалась. Отец пытался ее
успокоить.
– Это вы задушили моего секретаря? – холодно осведомился
Ринат. Сейчас он был в таком бешенстве, что готов был своими руками удавить
убийцу. Он уже не сомневался, что перед ним был сам Владимир Глущенко.
– Нет, – покачал головой Галэску, – конечно, не я. Вы
неправильно выбрали объект, мистер Шарипов. Я прилетел сюда, чтобы вас
защищать. Позвольте представиться. Я специальный инспектор Интерпола. Мы
занимаемся делом вашего дяди – погибшего Владимира Глущенко. В Интерполе
появились сомнения насчет его гибели в вертолете. Его останков мы так и не
нашли, а его начальника охраны, якобы погибшего вместе с ним в вертолете, даже
видели в Москве. Поэтому меня командировали сюда для проверки этой версии, мистер
Шарипов.
Ринат ошеломленно взглянул на документы «румынского
журналиста». Ему не хотелось ничего скрывать. Но сообщить инспектору Интерпола
о том, что Глущенко жив, – значит расписаться в собственном преступном
попустительстве. Это он сразу понял.
– Он погиб во Франции, – сказал Ринат, – и я стал его
единственным наследником.
– Случайным, – возразил Галэску, – мы знаем, как все
произошло. На самом деле наследником должны были объявить бельгийца Вольдемара
Леру, но неожиданно появились вы.
– И поэтому кто-то убил моего секретаря? – гневно спросил
Ринат. – Чем она могла помешать убийце?
– Возможно, она могла его опознать, – предположил инспектор
Интерпола. – Она видела господина Глущенко до его «гибели»?
– Конечно. Они вместе работали.
– Вот видите. Это могла быть основная причина. Хотя и не
единственная.
– Подождите, – он вспомнил, что на серванте, стоявшем в
коридоре, лежала пачка салфеток. Обычная коробка, в которой лежат салфетки.
Кончик первой из них торчит наверху, и их можно вытаскивать одну за другой.
Ринат открыл дверь и взглянул на пол. Так и есть. Салфетка
лежала на полу. Он посмотрел на Галэску.
– Есть какие-нибудь улики? – спросил тот.
– Нет, – медленно ответил Ринат, – ничего нет. Мне только
показалось…
– У нас появились подозрения, что Владимир Глущенко может
быть жив, – продолжал инспектор Интерпола.
– У меня нет таких сведений, – постарался как можно более
спокойно ответить Ринат.
– Понимаю, какая это для вас неожиданность. Но Глущенко был
связан с некоторыми криминальными авторитетами в самой Франции. Когда мы
арестовали одного из них, он рассказал, как готовился взрыв в вертолете, где не
должен был находиться ваш дядя. Поэтому я прилетел сюда, узнав, что именно на
Антигуа состоится подписание документов между вашей компанией и компанией
некоего мистера Леру. Мы подозреваем, что Леру является лишь посредником между
вами и вашим дядей.
– Меня в чем-то подозревают?
– Пока нет. Но вас все равно вызовут на допрос. Извините, я
должен вызвать полицию, – Галэску достал мобильный телефон и набрал номер
полиции.
Ринат снова вышел в коридор. Там уже стояли Анзор и трое
нотариусов. Павла послали вниз, успокаивать Иосифа Борисовича, а супруга
хозяина отеля отвела к себе испуганную девочку.
– Что там случилось? – встревоженно спросил Макензи. –
Неужели ваш секретарь действительно убит?
– Может, она просто отравилась? – предположил Сердюк.
– Ее задушили, – объяснил Ринат, глядя на всех мужчин,
стоявших перед ним.
– Какой кошмар, – вздохнул Шамплен, – хорошо, что моя дочь
не увидела этого ужаса.
Из комнаты вышел Тудор Галэску.
– Сейчас сюда приедет полиция, – объявил он всем
присутствующим, – прошу никому не входить в это помещение.
– На каком основании вы здесь распоряжаетесь? – возмутился
Макензи.
– Я инспектор Интерпола, – пояснил Галэску, – пять минут
назад я вызвал полицию.
Ринат подошел к нему и очень тихо спросил:
– У вас есть отпечатки пальцев моего погибшего дяди? Если
есть, то мы можем легко его найти.
– Нет, – ответил Галэску, – мы послали запрос на Украину, но
нам ответили, что не располагают подобными данными. У нас нет его отпечатков
пальцев. А кого вы подозреваете? Ни один из находящихся здесь мужчин даже отдаленно
не похож на вашего дядю. Шамплен приехал сюда с дочерью. Сердюк оформлялся
через Германию, Макензи вообще темнокожий.
– В наше время пластическая хирургия творит чудеса, –
возразил Ринат. – Макензи может оказаться моим дядей. Я не удивлюсь, если под
видом моего погибшего дяди будет хозяйка отеля.
– Не шутите, – посоветовал Галэску, – это очень серьезный
вопрос.
Снизу уже доносились завывания полицейских сирен. Галэску
поспешил вниз. Иосиф Борисович продолжал рассказывать Павлу, как пытался
разбудить Тамару, чтобы узнать телефон нотариуса в Москве, и как нашел ее
мертвой. В этом старом отеле двери закрывались на ключ, и ее дверь оказалась не
запертой изнутри.
Ринат подошел к салфетке, лежавшей на полу, и поднял ее.
Если он правильно рассчитал, то убийство произошло именно из-за этой салфетки.
Тамара говорила, что Глущенко обычно берет деньги или бумаги не всеми пальцами,
а двумя – большим и указательным. Значит, она поднималась по лестнице и
увидела, как незнакомец, или, точнее, уже знакомый ей человек достал эту
салфетку. Она увидела и, возможно, вскрикнула, каким-то образом выдав себя. И
виноват в этом был сам Ринат Шарипов, который, расспрашивая ее о погибшем
олигархе, заставил Тамару вспомнить именно этот характерный жест.
