«Забавно, — сказала она себе. — Я не видела, как она выходила, а уже полдесятого. Не заболела бы…»
Она поколебалась, снова взглянула на дверь и уже поднялась на несколько ступенек, но вдруг повернулась, спустилась на площадку и резко постучала в дверь, которая вызвала ее любопытство.
Миссис Берри была удивительным созданием — человеком, каких мало. Она была владелицей жилого дома на Сто четвертой улице в Нью-Йорке и испытывала интерес ко всем своим жильцам. Не то чтобы она была излишне любопытной или, грубо говоря, любила совать нос в чужие дела, просто у нее за всех болело сердце. Ее жильцы не только ею не возмущались, но даже немного ревновали к обитательнице одной из квартир, которой миссис Берри оказывала предпочтение, — к Лиле Уильямс.
Не получив никакого ответа, миссис Берри постучала снова. После продолжительной паузы послышалось:
— Войдите.
Она вошла.
Лиля сидела в кресле у окна. Ее шляпка и пальто лежали на другом кресле у двери. Кровать была заправлена, словно на нее не ложились.
— Ну, в чем дело? — ласково пропела миссис Берри, пересекая комнату. — Готова поставить доллар, опять голова болит. А если нет — в чем тогда дело? На работу ты не собираешься, это ясно. Ты просто ждешь…
— О, пожалуйста, миссис Берри, — силясь улыбнуться, прервала ее Лиля и поднялась на ноги. — Не беспокойтесь обо мне. Я… я хочу побыть одна. Правда.
Ее лицо было смертельно бледным, глаза и щеки запали. Она стояла, держась одной рукой за спинку кресла, и тряслась с головы до ног. Миссис Берри смотрела на нее с негодованием.
— Она хочет побыть одна! Посмотрите на нее! Она только что встала с кровати? Да вы посмотрите на эту кровать — ты же вовсе не ложилась! Я знаю, что ты пришла поздно, потому что все слышала. Так ты вовсе не больна. Значит, у тебя неприятности.
Она пристально посмотрела на Лилю, чтобы подтвердить свой диагноз, и кивнула. Она все поняла и знала, какая в таких случаях требуется помощь.
Миссис Берри была женщиной внушительной комплекции. Она подошла к Лиле, подхватила ее на руки, словно ребенка, и села с ней в кресло.
Потом она укоризненно сказала:
— Ты как маленькая девочка. Если будешь так переживать, то просто умрешь. Разве ты не знаешь, что в таких случаях хорошо пустить слезу? Давай поплачь хорошенько, и немедленно.
Лиля оставалась неподвижной и молчала. Миссис Берри еще крепче ее обняла и продолжила:
— Знаешь, если у тебя действительно неприятности, я тебе помогу. Конечно, я не смогу заменить тебе мать, но сделаю все, что в моих силах. Посмотри на меня, дорогуша! В чем дело? Расскажи мне. Расскажи мне все. Сейчас я твоя мама. Ну, вытяни свои ручки и обними меня за шею — вот так. А теперь скажи-ка мне, в чем дело, дорогая моя?
Миссис Берри почувствовала, как хрупкое тельце затрепетало, что-то горячее и влажное упало на ее руку со щеки Лили, но она сделала вид, что не заметила этого, и продолжила:
— Не бойся и расскажи мне все, что бы это ни было, потому что я могу вынести все. Боже! Я через все это прошла. Конечно, всему виной мужчина — так всегда бывает. Точно! Это так. Дорогая, разве ты никогда со мной…
Лиля продолжала плакать, она тяжело вздыхала, и ее трясло, рыдания, казалось, исходили из самого ее сердца. Миссис Берри обнимала ее, гладила и успокаивала, но ничего не помогало. Тогда она поднялась и положила Лилю, всю в слезах, на кровать.
— Лежи здесь! Поплачь, поплачь, так будет лучше всего. Ты слишком долго сдерживалась. Боже! Ты всю ночь об этом думала!
Она прошлась по комнате, повесила пальто и шляпку Лили в шкаф, раздвинула шторы и расставила поудобнее кресла. Потом она направилась к выходу и хотела что-то сказать, но, подумав, тихонько вышла, закрыв за собой дверь.
Лиля оставалась в кровати долго, пока буря в ее душе постепенно не утихла. Девушка полежала еще немного, только иногда всхлипывая и тяжело вздыхая. Потом она поднялась, ополоснула лицо холодной водой и причесалась. Когда через минуту вошла миссис Берри, она дрожащими пальцами надевала шляпку.
— Куда это ты собралась? — спросила миссис Берри, останавливаясь в дверях.
— Пойду на работу.
— Пойдешь на работу? — фыркнула миссис Берри. — Будто я ничего не понимаю! Снимай эту свою шляпку, садись в кресло или, лучше, ложись в кровать.
— Но я должна! — запротестовала Лиля. — Миссис Берри, я сейчас чувствую себя хорошо, правда хорошо.
— Отлично, если так. Я и не говорю, что тебе плохо. Но на работу ты не пойдешь.
Она сказала это тоном, который был хорошо знаком мистеру Берри. В таких случаях он был не в силах оказывать сопротивление, и у Лили это тоже не получилось. Такой тон предвещал непримиримую борьбу, и девушка, сама не зная как, оказалась в кресле у окна, а перед ней появился поднос с завтраком, который принесла миссис Берри.
В течение утра эта добрейшая женщина приходила еще несколько раз. Она забрала поднос, потом принесла утренние газеты и, наконец, захотела «немного прибрать в комнате». В шестой раз она стремительно переступила порог и объявила, что Лилю хочет видеть какой-то джентльмен.
— Кто это? — встрепенулась Лиля.
— Он не называет себя. Высокий, спортивного сложения, довольно симпатичный.
Лиля немного поколебалась и попросила миссис Берри привести его. Домовладелица одобрительно хмыкнула и вышла.
Минуту спустя в комнату шагнул Билли Шерман.
От удивления и гнева Лиля непроизвольно вскочила и крикнула:
— Вы!
Шерман кивнул, положил шляпу и перчатки на столик рядом с дверью и подошел к девушке.
— Да, — спокойно сказал он. — Я. Разве ты не хочешь меня видеть?
Лиля была не в силах произнести ни слова и только показывала дрожащим пальчиком на дверь. Тогда он продолжил:
— Ладно, зато я рад тебя видеть. Нет, я не уйду.
А когда ты услышишь то, что я хочу тебе сказать, сама не захочешь, чтобы я уходил. Я долго с тобой играл, и настало нам время понять друг друга. Садись.
Лиля вся дрожала от негодования и страха. Она помнила рассказ Ноултона: именно этот человек стал причиной всех их страданий. До этого Шерман никогда не был ей неприятен, но теперь она отодвигалась от него, словно от змеи.
Она сделала над собой усилие, чтобы взглянуть на него.
— Мистер Шерман, если бы я знала, что это вы меня спрашиваете, я бы никогда не позволила вам войти. Уходите немедленно, или я позову миссис Берри.
— Так ты бы не позволила мне войти? — усмехнулся Шерман. — Ну, ты бы об этом пожалела. Знаешь где бы ты сейчас была, если бы не я? Ты была бы в тюрьме. Это твое плавание через Гудзон вчера вечером было немного неосторожным поступком.
Лиля вскрикнула от удивления и ужаса, а он в ответ саркастически улыбнулся и продолжил как ни в чем не бывало:
