— С удовольствием. Но как нам выбраться отсюда?
— Я имею в виду, после того, как выберемся.
Так мы продолжали, ни о чем не договорившись.
Стремления Гарри были понятны, он демонстрировал, что ныть не намерен. Он был весел, и мне это нравилось. Мое же настроение все ухудшалось.
Мы снова поспали и, проснувшись, нашли поднос с едой рядом. Я сосчитал, что прошло семьдесят пять часов, как нас принесли из пещеры, Гарри сказал, что не меньше ста.
Мы уже полностью были в силе. Гарри объявил, что он в прекрасной форме. Но мне все еще было некомфортно, видимо, из-за раны на колене и потому, что наше питание было странным и однообразным. Вкус Гарри был менее притязательным.
После того как мы проснулись и поели, какое-то странное довольство появилось в нас. Мы потеряли надежду и были в отчаянии, явно не без причины. У нас не было шансов уйти от инков в этой темноте, где мы были совершенно беспомощны и без оружия, а их тут тысячи.
И даже если бы мы ушли от них? Что бы нам оставалось? Бродить по бесконечным пещерам в темноте и умереть с голоду? В то время я не так остро это осознавал, но факты дают понять о состоянии дел, хотите вы этого или нет. Как я говорю, мы были странно довольны. Хоть в наших сердцах поселилось отчаяние, на наших языках оно не отразилось.
Завтрак был веселым. Гарри спел старую песню сосуду с водой с потрясающей сентиментальностью. Я горячо аплодировал ему и подпевал. Пещера гудела.
— В последний раз я ее пел, — сказал Гарри, когда исчезло последнее эхо, — в Мидловиене. Банк Стаффорд был там, и Билли де Монт, и Фред Марстон, ты помнишь Фредди? И его крокодилов? И поло? Они могли играть во сне. И… это что? Пол! Что-то происходит! Они идут… мистер и миссис Инка с детьми!
Я быстро вскочил на ноги и встал рядом с Гарри. Он был прав.
Они пришли из темноты, сотни их, и, как всегда, в полной тишине. Мы видели их очертания со всех сторон, мы стояли в кругу.
— Что им теперь надо? — пробормотал я. — Не могут нас в покое оставить?
Гарри сказал:
— Разве я был не прав? Мерзость!
Я думаю, мы оба чувствовали, что смеемся в лицо смерти.
Примерно десять секунд фигуры, окружающие нас, стояли молча. Потом четверо из них вышли вперед, и один сделал жест волосатой рукой, указывая на что-то позади нас. Мы повернулись и увидели, что они с каждой стороны провели линии. Мы могли догадаться об их значении.
— Нам надо идти, — сказал Гарри.
Я кивнул:
— Это, может быть, в последний раз, парень. Если бы у нас были ножи! Но их тысячи.
— Но если дойдет до…
— Тогда… я с тобой. Вперед!
Мы пошли. И один из четверых шел впереди нас.
Это показалось мне хорошим знаком, я не знал почему.
— Они забыли о своих манерах, — заметил Гарри. — Их опробованный способ — сбивать нас с ног и нести.
Я поговорю с королем об этом.
Мы дошли до стены и вошли в проход, и тут раздался звук, режущий ухо и резкий, из дальнего конца.
Мы однажды уже слышали его. Это был звук, который прекратил драку раньше. Тогда он спас нам жизнь, что он значил теперь?
Проход был не длинным. В его конце мы повернули направо, следуя за ведущим. Я повернул голову назад и увидел толпу, которая шла за нами из пещеры.
Оставалось только послушание.
Мы прошли сто, может быть, двести метров, когда впереди идущий остановился. Мы встали рядом с ним.
Он резко повернул налево и, кивнув нам, чтобы мы шли за ним, стал спускаться по узкой лестнице. Лестница была крутой, и мы могли видеть только стены и уступ под ногами. Мы шли медленно. Я считал ступеньки, их было девяносто шесть.
Внизу мы снова повернули направо. Гарри тихо сказал:
— За нами их всего с десяток, Пол. Теперь…
Но я потряс головой. Это было бы глупо — даже если бы мы пробились, то не смогли бы подняться по этой лестнице. Это я и сказал Гарри, он неохотно со мной согласился.
Теперь мы шли по очень низкому и узкому проходу и могли идти только поодиночке. Продвигались мы медленно, ведущий постоянно поворачивался и нетерпеливо звал за собой.
Он остановился на некотором расстоянии от нас, лицом к нам. Остальные скучились позади, ведущий несколько раз сделал странное движение рукой.
— Он хочет, чтобы мы полетели, — с явным сарказмом сказал Гарри, и я невольно улыбнулся.
Вскоре стало ясно, что хотел ведущий нас инка. Глаза свыклись с темнотой, и я заметил спиральную лестницу, которая вертикально поднималась, явно выдолбленная в скале. Гарри, видимо, увидел ее в то же время, так как он повернулся ко мне с коротким смешком:
— Идем вверх? Не я, спасибо. Товарищ имеет в виду нас.
Секунду я сомневался, смотря вокруг на расплывчатые формы, которые окружали нас теснее.
Из огня да в полымя.
Потом, передернув плечами, сказал:
— Нечего оттягивать, Гарри. Вперед. Ты же сказал — идти вперед!
Я поставил ногу на первую ступеньку.
Гарри молча последовал за мной. Мы пошли вверх, но медленно. Лестница была ужасно узкой и крутой, и я чуть не упал пару раз.
Вдруг я понял, что сверху на нас спускается свет. С каждым шагом он становился все ярче, и наконец стало светло, как в полдень.
Гарри что-то выкрикнул, и мы стали подниматься быстрее. Я помню, что насчитал сто шестьдесят ступенек, а потом, когда правда обрисовалась в моем мозгу, я уже не считал.
Гарри налегал на меня сзади, и в конце мы почти бежали. И вот оказались на свету и смотрели вокруг в полном удивлении.
Для нас это было не новым, но все было под другим углом.
Мы были на вершине колонны в центре озера, там, где кружилась Дезире в Танце Солнца.
Глава 10
Вердикт
Несколько секунд мы стояли озадаченные, слишком ошеломленные, чтобы говорить или двинуться. Свет слепил глаза, казалось, мы были окружены непроходимой стеной огня. Тепла не чувствовалось, видимо, потому, что пещера была высокой и мы находились далеко от пламени, которое взвивалось вверх тонкими языками.
Тут я стал замечать детали.
Окружение было тем же, как я уже сказал. По стенам огромной пещеры на выступах сидели инки.
Внизу было озеро, мрачное и черное, в котором отражалось пламя урн. Прямо перед нами была стена пещеры с альковом, где стоял золотой трон.
А на троне сидел не тщедушный уродливый король, а Дезире Ле Мир!
Она сидела не двигаясь, смотря прямо на нас. Ее длинные золотые волосы струились вниз по плечам, с нее ниспадало платье из неизвестного материала, руки и плечи ее были оголены и белели.
